Оксана Демченко - Мир в подарок. (Тетралогия)

– По возможности. Кстати: переведи на половинный рацион, этот «йялл–2/7» слишком опасен. Я отсмотрел данные по физическим кондициям. Здоровый зверь, прямо на редкость… Но завтра – без игр. Сегодня мы посмотрим иную забаву. Тебе понравится. Этот к утру и так на ноги не встанет, проверено. Тест на выносливость. Простенький, но результативный. Иные задыхались до утра, но этот – едва ли. Зато станет куда смирнее и спокойнее.

И они ушли.

Третий оценил «тест». Ошейник душил и тянул к стене, вынуждая принимать на редкость неудобное положение. До утра он и правда вымотается. Вряд ли так, чтобы не встать, но подустанет прилично. Что у них за забава? Ох, ничего хорошего. Двери на этом уровне такие толстые, что гасят любой звук. Ушли – словно сгинули.

Ночь по капле вливает боль в шею, когтит спину, выкручивает плечо.

Сколько до утра? В темном холодном загоне время лежит старой пылью, и не думая двигаться. Да и чем его может порадовать утро?

Мимо загона сейчас поведут волка! Йялл отчетливо осознал его и даже опознал – «дирт–1/5», самый примитивный из стаи. Жалкое создание, не способное менять облик без волчьего сока. Его, помнится, Второй требовал исключить из числа живущих.

Этот огрызок, без ошейника, скулящий от радости и азарта, косолапый в походке и чуть сутулый, – он буквально стоит перед внутренним взором. Хорошо! Знакомое легко отследить: вот «дирт–1/5» уверенно движется по здешним коридорам, внюхиваясь и подтявкивая.

Йялл, единственный кроме Первого, давно научился ловко и неприметно «цепляться» за сознание братьев и следовать за ними, ощущая большую часть их восприятия. «Дирт» прост, его мысли коротки, следить легко. К тому же он рядом. Вот идет мимо, с ним тот наблюдатель, что завтра будет проводить опыты с Йяллом. «Дирт» пригибается, взвизгивает и пытается льнуть к боку, настаивая на своей полезности и праве на подачку. Получил корм, залаял благодарно, трется о ладонь, брезгливо отводящую слюнявую морду. Прошли, дальше – правее – еще поворот, опять правее… То есть там соседний коридор, и теперь волка ведут в обратную сторону? Да, точно, и вот уже дверь.

Еще хозяева, их «дирт–1/5» знает, уже встречал, радуется вниманию. Вечные говорят, он лает в ответ – коротко, зло, убого. Мысли полностью слышать Йялл не мог, но эти образы знал – сплошное «хочу»: быть Первым, порвать горло Второму, загрызть Третьего, вынудить Четвертого ползти на брюхе.

Хозяйская рука треплет загривок, обещая дать запрошенное. Не все, но многое. Очень многое.

Йялл разом забыл про боль и ошейник, потому что туда, в комнату хозяев, ввели его Сидду. Как можно было так глубоко влезть в сознание глупого волка, чтобы не расслышать ее? Впрочем, он давно слышал, но не думал, что так близко.

Он увидел ее глазами «дирта–1/5» – сладкую чужую самку, добычу, бывшую собственность ненавистного врага из первого восьмика вожаков. Остро пахнущую страхом, слабую, дозволенную Вечными. Те уже расселись вдоль стены и настраивали свои приборы. А «дирт–1/5» у их ног визжал и рвался, прихваченный за загривок хозяйской рукой, деловито крепящей что–то на обруче.

Пальцы разжались, и «дирт» прыгнул, разом сбивая женщину с ног, сдирая с нее рубаху. Сидда сжалась на полу, закрывая голову руками, и он ударил снова, в живот. Рывком поднял и кинул к стене, чтобы встала, и можно было начать бить снова, ему так удобнее.

Йялл глухо зарычал, впервые до конца понимая, насколько же он не готов делить ее, тем более – отдавать этому зверю. Ошейник больше не причинял боли. Корчилось сознание, а шипы – всего лишь шипы. Цепь тонкая, слишком тонкая, чтобы удержать. Он уже стоял, быстро и уверенно пробуя прутья. Добротные, толстые, упругие. Будь он в своем уме, и пытаться бы не стал. Вроде один чуть дышит, поскрипывая далеко вверху. А внизу? Просто стоит на гладком полу. Так только зверей огораживать. Хуже, если они смотрят. Но нет, они все теперь заняты. У них забава.

Третий прощупал прут до самого пола, удобно уперся ногами в два соседних и резко рванул. Потом еще и еще. Длинный стержень загудел, едва ощутимо подался и упруго вернулся на прежнее место. Сидда снова на полу и ей плохо. Очень плохо. Попробовал тянуть непрерывно, срывая спину и хрустя… нет, это пол. Йялл даже не сразу поверил, что прут царапнул пол и подался, не стремясь более вернуться в свою отметину – проплешину на тонком слое пыли В глазах было совсем темно от прилива крови, но он не отвлекался и тянул.

Если бы «дирт–1/5» попытался приласкать и получить чужую самку, это было бы хоть как–то понятно. Красивая, сладкая, притягательная. Но он просто убивал ее, топтал и уродовал. Любой щенок понял бы хрип «дирта», требующий лечь и ползти на брюхе. Но она человек, и звериного обычая не знает, как и наречия.

Иногда руки чуть вздрагивали и увеличивали нажим. Потому что там, за соседним коридором, светлые волосы опять мели пол. Лицо у нее разбито, и сознание младшего щенка пьянит запах крови. «Дирт–1/5» был в стае слабым, но сегодня он нашел существо намного слабее себя и получил над ним власть. И теперь вот так эту власть утверждал, наслаждаясь каждым мгновением.

Почему? Первый не позволял не то что рвать – обижать слабых, они жили совершенно так, как остальные. Говорил Второй: «дирт–1/5» не руками слаб, а душой. Второй умел видеть, старший тоже, но все надеялся исправить… теперь попробует Йялл. Одно короткое движение, и все станет окончательно правильно. Если он доберется, то очень постарается успеть прежде, чем хозяева очнутся и вспомнят про обруч контроля.

В какой–то момент Третий, кажется, потерял сознание, поплыл и очнулся на коленях, лбом в зазоре меж прутьев. Судорожно ощупал выгнутый, недоверчиво охнул. Получилось? Щель оказалась узкой и неудобной, прут спружинил, острая грань впилась в шею, срывая шкуру. Стесала до кости плечо, хрустко сосчитала ребра.

Дверь. Он очень надеялся – не запертая, раз его дважды огородили, ошейником и клеткой.

Не запертая!

Хоть раз в жизни хозяева смогли сделать ему настоящий подарок! Йялл мягко потек по коридору, беззвучный, напружиненный и быстрый. Никого? Правый поворот, запах «дирта». Еще раз поворот. Сидду привели оттуда, из дальнего коридора. Дверь. Он замер, отчетливо зная, что в комнате ему не дадут ни мгновения. Трое смотрят, они левее и в стороне. «Дирт–1/5» спиной, почти в противоположном от двери углу, куда он ударами загнал свою добычу. Удобно, – движение по прямой.

Дверь мягко пошла вбок, никому не интересная. Мало ли на этом уровне любителей забав? Еще один вот нашелся. Отчетливо расслышался холодный и чуть скучающий голос рослого, недавно указывавшего наблюдателю на пользу ночного «теста».

– Как видите, доминантность для данного самца ведет к неконтролируемой агрессии, самая примитивная реакция нестабильного. Полностью ошибочно было выбирать его на роль вожака. Как и сохранять линию в целом, я давно это говорил. Даже в отсутствие старших и более сильных, которое мы, возможно, обеспечим до конца цикла, его или загрызут всей стаей щенки, или он их при нашей поддержке передавит. Скука, а не забава. У нас слишком мало человеческих самок, чтобы дать ему добить эту. Она молода и годится для дела.