Александр Баунов - Миф тесен

Это здоровое общество сел и небольших и средних городов, не испорченное политической корректностью и отменой национальных границ. В 90-е население большинства областей Украины уменьшилось примерно на 10%, а западных почти не изменилось. Рожали детей. До самых 90-х Западная Украина была главным поставщиком молодых священников для РПЦ: позднее присоединение к СССР сохранило тамошнюю церковь (кроме униатской) и деревню. Это Европа, какой она когда-то была. В самой Европе такой Европы уже нет, разве что где-нибудь в восточной Польше или Румынии. В остальных местах «евробарометр» показывают крутое падение уважения к традиционной триаде: религия, нация, семья. Но не на Западной Украине. Объединение украинской национальной интеллигенции «Просвита» во главе с Павлом Мовчаном обсуждает, как бы убрать из конституции фразу: «Украинский народ — граждане Украины всех национальностей», так как эта фраза, — с горечью иронизирует интеллигенция, — «напоминает подзабытое положение Конституции СССР».

«Просвита» тоже хочет, чтобы Украина попрощалась с немытой Россией и окончательно переселилась в Европу. Но в мытой-то Европе, где умываются мышата, и котята, и утята, и жучки, и паучки, такая «советская» статья — давно обязательная часть каждой конституции.

Промышленный Восток — тоже по-своему застрял в прошлом, но другим боком. На Востоке 26% респондентов «Центра Разумкова» положительно относятся к коммунистической идеологии, а в западных областях только 5%. Посмотри в свое окно, все на улице красно. 14% жителей Востока до сих пор считают 7 ноября главным праздником года, а в западных областях таких, считай, и вовсе нет.

С другой стороны, первый русский капитализм, советская индустриализация, а потом переход к дикому рынку вытравили из него традиционные ценности. Восток оказался более материалистическим, космополитичным, раскрепощенным, свободным от старой семейной и религиозной морали, от консерватизма национальных традиций. В этом смысле он больше похож на современный Запад, чем Западная Украина, которая как-то слишком всерьез воспринимает колядки.

«Что вам нужно для счастья: гордиться своей страной или личное материальное благополучие?» — задал в 2009 го­ду вопрос «Центр Разумкова». «Гордиться своей страной», — ответил Запад. «Личное материальное благополучие», — ответил Восток. «Какие права вы считаете более важными?» — спросил в другой раз «Центр Разумкова». «Скорее личные», — ответили на Западе Украины: право на жизнь, семью, неприкосновенность частной жизни, свободу слова, вероисповедания, тайну переписки. «Скорее экономические», — ответили на Востоке: право на труд, на ведение своего бизнеса, на достойный жизненный уровень и социальную защиту.

Удивительно, но политические права — избирать и контролировать власть — оказались тогда одинаково мало важны и Востоку, и Западу — в районе 3—4%.

Восток Украины — мир промышленных мегаполисов — больше ориентирован на дело и деньги, на достижение личного благополучия в глобальной экономике, если угодно — на американскую мечту, но и на социалистическое иждивенчество, Запад — на патриотические и семейные ценности, но и на скромный индивидуальный труд вне большого коллектива. Согласно еще одному опросу, Западу Украины близки национальные и христианские идеологии, а либеральные и социалистические — не очень. Согласно исследованию украинской Research and Branding Group, к национализму относятся положительно 63% на Западе Украины и отрицательно 64% на Востоке Украины. Восточный результат явно ближе западноевропейскому.

В современной Европе тоже иногда побеждают мэры, которые борются за все свое против всего чужого. В роли чужого чаще других теперь арабы. В Европе давно уж не обзывают политических противников «евреями», реалии изменились. Но в Тернополе и Ужгороде нет арабов, поэтому там все по старинке: жиды да москали.

Европа изменилась с тех пор, как от нее перед войной, 70 лет назад, СССР отрезал Западную Украину. Тогда Европа ходила в церковь, рожала детей, гордилась своей нацией и не доверяла другим, была недовольна границами, бранила в кафе и пивных соседние страны, евреев и большевиков, от Испании до Польши голосовала за своего Тягнибока. Оторванная от нее Западная Украина, вопреки советскому давлению, как могла сохраняла свою европейскую идентичность. А Европа ее не сохранила и стала другой. Теперь западные украинцы хотят обратно в Европу, которой больше нет. Западная Украина — несомненно, Европа, но это Европа 70-летней давности.

Сколько раз все последние годы, с 2004-го и дальше, как только заходил разговор о русском авторитаризме или о русских протестах, недовольные в России каждый раз вспоминали Украину. «Там смогли, а у нас нет. Молодцы, а мы не очень. Значит, там и власть, и, главное, люди другие — получше, посмелее, посвободнее. Потому что, наверное, ближе к Европе». Это — по нашу сторону границы.

А по их сторону соглашались. Да, мы другие, получше. Потому что природные европейцы. Украина потому и не Россия, что Европа. И власть у нас бывает плоха, а все ж не Путин. Чувствует, что она в другой стране власть. Наши менты свой народ, как ваши, бить не станут. Да и народ не тот: не потерпит. Не зря тут магдебургское право, письмо султану, святой престол и казачий протопарламент.

Когда в Москве выходят сто тысяч, здесь — миллион, одни расходятся, другие остаются, одних разгоняют, а других не разгонишь. В общем, там — рабское сознание, тут — вольный дух. Русские сдаются, а мы нет. У вас — орда, у нас — Европа. И каждый народ заслуживает ту власть, какую имеет.

А ясно же, говорят некоторые, почему: в России угро-финны, а тут славяне, а значит, европейцы. Весь украинский интернет пропитан этой славяно-угрофинской, европейско-ордынской альтернативой. Свет мифа так ярок, что ослепленный разум не замечает противоречий. Например, угров и финнов, которые давно в Европе, и балканских славян, которые недавно так лихо резали друг друга, выясняя, кто из них настоящие европейцы, что в Европу их зовут с большими оговорками, а некоторых и вовсе не зовут.

Эта «там орда, а тут Европа» мешает украинцам — и им сочувствующим — понять, что происходит на Украине.

Все-таки все эти разговоры о том, что «разогнали, сволочи», «президент — гад», про жестокости «Беркута», несправедливые суды и автозаки как-то странно слышать одновременно с разговорами «тут вам не Россия, рабы не мы, там орда, а тут — прирожденные европейцы».

А гад президент, сволочи омоновцы, неправедные судьи — это Батый с дружиной вчера прискакал и кибитки под автозаки переоборудовал? Или они тоже с некоторого боку все украинцы? Или «украинец» — это просто местный синоним хорошего человека, который за свободу? Пока мы тут в России мучаемся, как такого назвать, там все придумали.