Роман Белоусов - Тайны морских катастроф

Но эта гипотеза долго продержаться не могла. Ни один опытный морской капитан не поверил бы беглецам, что они потерпели кораблекрушение. Во-первых, в те дни стояла отличная погода и плавание было абсолютно безопасным. Во-вторых, беглецам пришлось бы подробно описать катастрофу и сообщить название затонувшего корабля; при этом, несомненно, возникли бы подозрительные противоречия в их рассказе. К тому же любой капитан обязательно сообщил бы в ближайшем порту о происшедшем кораблекрушении. Кроме того, возникал вопрос: почему бунтовщики не затопили «Мэри-Селесту», коль скоро они собирались выдать себя за потерпевших кораблекрушение? Не могли они и высадиться на безлюдном побережье. В Атлантике нет необитаемых островов, рано или поздно кто-нибудь бы их заметил, особенно если учесть, что судьба «Мэри-Селесты» быстро стала сенсацией.

Минуло больше одиннадцати лет, дискуссия по поводу необычайной судьбы «Мэри-Селесты»» понемногу утихла. И вдруг это дело снова всплыло на поверхность и стало предметом всеобщего внимания. В январе 1884 года в журнале «Корнхилл мэгэзин» появилась статья некоего д-ра Дж. Хабакука Джефсона, который утверждал, что был пассажиром «Мэри-Селесты» во время рокового рейса и знает тайну исчезновения команды.

Почему же он только теперь объявился со своими сведениями? Нет, конечно же он пытался рассказать все еще тринадцать лет назад, но то, что с ним произошло, выглядело настолько фантастично, что полицейские власти в Ливерпуле и ближайшие родственники не поверили ему, более того — заподозрили, что он не в своем уме и несет околесицу. Поэтому он обиделся и молчал. Теперь же он чувствует приближение смерти и не хочет уносить с собой в могилу страшную тайну.

По профессии д-р Джефсон был врачом, всю молодость посвятил борьбе за освобождение негров в Соединенных Штатах. Он даже написал об этом брошюру «Вот твой брат!». Когда началась гражданская война, он сразу же записался добровольцем в один из нью-йоркских полков и принимал участие в боевых действиях на стороне северян. Был тяжело ранен в сражении и, быть может, погиб бы, если бы не одна старая негритянка, которая заботливо ухаживала за ним и сумела поставить его на ноги. Прощаясь с ним, добрая старушка достала из какого-то тайника странный амулет, напоминающий человеческое ухо, вырезанное из черного как смоль камня, и вручила его доктору «на счастье».

Спустя семь лет, продолжал д-р Джефсон, он опасно заболел легкими, и врачи заявили, что спасти его может только морской воздух. Поэтому он решил совершить путешествие в Европу и с этой целью снял каюту на «Мэри-Селесте».

На корабле было десять матросов, из них трое негров, кроме того, капитан, его жена и двухлетняя дочка и еще двое пассажиров: молодой агент судовладельческой компании Гартон и мулат Горинг.

Этот Горинг был человеком со всех точек зрения необыкновенным. В лице его было что-то сатанинское, правая рука мулата была искалечена. Но беседы с ним сразу сняли неприятное внешнее впечатление. Мулат оказался человеком любезным, весьма образованным и не лишенным юмора. Он знал буквально все на свете, был хорошо воспитан и выказывал удивительные познания в штурманском деле.

Горинг жил рядом с Джефсоном, в соседней каюте. Однажды утром д-р Джефсон едва успел встать с постели, как его буквально оглушил пистолетный выстрел. Пуля пробила переборку и впилась как раз в то место, где секунду назад находилась голова д-ра Джефсона. Прежде чем он успел прийти в себя, в каюту влетел перепуганный Горинг и начал горячо извиняться, объясняя, что чистил оружие и нечаянно спустил курок.

В тот же вечер в каюту доктора примчался капитан Бриггс и с неописуемым отчаянием поведал, что его жена и дочка внезапно исчезли. Команда обыскала все закоулки судна, люди кружили по всему кораблю, во весь голос зовя исчезнувших, но им отвечал лишь шум моря и хлопанье парусов. Вероятно, девочка упала за борт, а несчастная мать бросилась за ней...

Капитан Бриггс закрылся в каюте и пустил себе пулю в лоб.

В течение следующих нескольких дней ничего существенного не было. Во время одной из бесед д-р Джефсон показал мулату амулет, полученный им от негритянки. В следующий миг негр-рулевой, стоявший за штурвалом, молниеносно подскочил к мулату, железной хваткой стиснул его плечи и начал что-то возбужденно шептать. Потом он вырвал амулет из рук остолбеневшего мулата и раболепно преподнес его д-ру Джефсону.

А еще через два дня вместо Португалии на горизонте возникли берега Африки. Корабль сбился с курса, обескураженный штурман уверял, что он ни в чем не виноват, что кто-то разладил навигационные приборы и повредил чувствительный механизм компаса. Тогда д-р Джефсон вспомнил, что несколько дней назад они с капитаном вошли в рубку и застали там склонившегося над приборами Горинга.

Вечером того же дня, когда доктор Джефсон вышел на палубу, на него набросились Горинг и трое матросов-негров, повалили на доски и связали веревкой. Такая же участь постигла всех белых матросов и пассажира Гартона. Заговорщики бросили связанные жертвы за борт. Но когда Горинг собирался проделать то же самое с доктором Джефсоном, негры дружно запротестовали. Доктор понял, что его считают особой неприкосновенной, поскольку он обладает амулетом.

Бунтовщики снесли связанного доктора в шлюпку и погребли к берегу, оставив «Мэри-Селесту» на волю Провидения. На берегу их дикими криками и боем тамтамов приветствовали толпы африканцев. Потом их привели в негритянскую деревушку; просторную площадь окружали конусообразные хижины, крытые пальмовыми листьями. В центре находился храм из эбенового дерева.

Окружив д-ра Джефсона, негритянские вожди вошли с ним в храм, стены которого были украшены циновками и раковинами. В помещении царил полумрак; посреди пустой комнаты стоял огромный идол на черного камня; одно ухо у него было отбито. Старый негр отобрал у доктора амулет и приладил его к голове идола; ухо пристало так плотно, что трещина была еле видна. При виде этого собравшиеся в хижине и во дворе негры радостно закричали и попадали на землю.

С этой минуты к д-ру Джефсону начали относиться как к почетному пленнику. Ему выделили уютную хижину и хорошо кормили, но из хижины выйти не давали.

Ночью к нему пришел Горинг и объяснил свое поведение. Отец его был белым, а мать — негритянской невольницей. Когда отец умер, жестокие плантаторы забили его мать до смерти, а ему самому отсекли четыре пальца на правой руке за какую-то ничтожную провинность. Горинг поклялся страшно отомстить белым за свои обиды. За несколько лет до описываемых событий в Соединенных Штатах нашумела целая серия убийств, раскрыть которые полиция не смогла. Так вот, убийцей был Горинг.