Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 1

Играют музыка и свет,

Друзья съезжаются, по коим

Грустим, когда их долго нет.

Покой приемный есть в больнице,

В покоях – там ночной покой,

И тот покой, что только снится,

А наяву покой какой.

А почему столы – покоем,

Тут нет загадки никакой.

Когда кириллицу откроем,

Там букву П зовут Покой.

Рцы

О чем подумали творцы,

Когда назвали букву Рцы?

На Р Работа, Русь и Речь,

Их почему бы не привлечь?

Непросто нам понять творцов,

На то они творцы.

Привыкли мы в конце концов,

Что Р зовется Рцы.

Слово

Для буквы С какое слово?

Конечно, это слово Слово!

Мы слово просим и даем,

Берем его и держим слово,

И по заслугам воздаем,

И можем пригвоздить сурово.

И сила есть у слов, и вес.

Весомей слова нет на С.

Твердо

Если знаю что-то Твердо,

Как герой, хожу я гордо.

Твердо знаю, что без Твердо

Будем мы совсем не те.

Не случайно имя Твердо

Выбрано для буквы Т.

Ук

Не пойму я, почему

Имя Ук у буквы У.

Есть и Ум, и Ус, и Ух,

Выбирай на вкус и слух.

Но вопрос не стоит мук,

Ук так Ук, пусть будет Ук.

Ферт

Подбоченясь, руки в боки,

Словно Ферт, стоит жена.

Ну, сейчас пойдут упреки:

– Где болтался допоздна?!

– Ферт. Ты знаешь это слово? –

Я пытаюсь сбить накал,

А она кричит мне снова:

– Негодяй! Трепач! Нахал!

– Ну, смени на милость гнев.

Фертом звали букву Ф.

Хер

Мы дошли до буквы Х.

Как бы избежать греха?

Но приличный есть пример,

Где осталась буква Хер.

Много строк своих, друзья,

Можете поверить,

Зачеркнул крест-накрест я,

Чтобы их похерить.

Цы

Цы у многих слов в конце,

Так назвали букву Ц.

Вот какие молодцы

И какие мудрецы

Нашей азбуки отцы.

Поглядели на концы

И назвали букву Цы.

Червь

Червь неустанно гложет,

Все превращая в прах.

Во мне он вызвать может

Брезгливость или страх.

И червь сомненья гложет,

Покоя не дает –

Не так оно, быть может,

А все наоборот.

Небесных тайн разгадка

В каком лежит ключе?

Червь. Как звучит ни гадко,

Но так назвали Ч.

Ша, Ща, Ю, Я

И Ша, и Ща, и Ю, и Я,

Про них скажу лишь только я,

И встарь, и в наши времена

У них все те же имена.

Еръ, Еры, Ерь

Еръ – твердый знак,

Ерь – мягкий знак,

А Еры – буква Ы.

Давно все эти буквы так

Не называем мы.

А надо ль помнить нам теперь

Про эти Еры, Еръ и Ерь?

Хорош вопрос, но прост ответ –

Кому-то да, кому-то нет.

* Бредовый суп., изд-во «Лимбус Пресс», С.-Петербург, 2004, 288 с.

* Примечание: В Америке соловьев нет, но пересмешники поют очень похоже.

* Первая часть транскрипта выступления на заседании Миллбурнского литературного клуба 30 мая 2011 года.

* Петрониус, «Mundus vult decipi, ergo decipiatur» (Мир хочет быть обманутым – пусть обманется).

** Тертулиан, Верю, ибо это абсурдно.

* Рассказ был впервые опубликован в книге «Исповедь в последнюю неделю жизни» (изд-во «Геликон», С.-Петербург, 2002).

* Некоторые положения данного текста были изложены на заседании Миллбурнского литературного клуба 30-го апреля 2011 года. Текст представляет собой несколько сокращенный и модифицированный вариант статьи «Ироническая онтология Николая Олейникова в наше время», опубликованной в интернетном журнале «Семь искусств», #9 (22), 2011, ред. Е.Беркович.

* Опубликованы в еженедельниках «Панорама», «Еврейский мир», «Секрет», интернетном журнале «Заметки по еврейской истории» (ред. Е.Беркович), Нью-Йоркском альманахе «Время и место» и в книге автора «На троих с ЦРУ» (изд. «Вагриус», Москва, 2010). Прочитаны на заседании Миллбурнского литературного клуба 12 ноября 2011 года.

* Статья была опубликована в «Альманахе 2009», изд-во Клуба русских писателей, Нью-Йорк, 2009, ред. Е.Любин и М.Майзель и в интернетном журнале «Семь искусств», № 2(3), 2010, ред. Е.Беркович. Основные ее положения были изложены на заседании Миллбурнского литературного клуба 9-го января 2010 года.