Кристен Эшли - Три желания

Глава 7

Нейт

— Я не могу поверить, что я делаю это, — голос Джорджии источал яд и наполнен злостью. — Я не могу поверить, что я согласилась принять участие в праздновании юбилея твоих родителей после того, как ты только что порвал со мной. Скажи мне еще раз, почему я это делаю?

Нейт маневрировал на Maserati, пытаясь припарковаться, потянул вверх ручной тормоз и выключил двигатель. Потом повернулся к Джорджии, облокотившись плечом на руль.

— Из уважения к моим родителям, — ответил он, и ему показалось, что это достаточное объяснение.

Его ответ был кратким, потому что терпение трещало по швам. Она причитала с тех пор, как они покинули его квартиру, и Нейт поклялся сам себе больше никогда не путаться с избалованными до крайности и богатыми до неприличия сучками.

— Ну так я передумала, — резко сказала она. — Я не собираюсь этого делать.

Он отвернулся от нее.

— Тогда я уверен, ты сможешь сама найти дорогу домой.

Она ахнула, испытывая шок от возмущения, словно в Лондоне не существовало миллиона такси, способных отвезти ее домой, после того, как Нейт закончил с ней отношения.

Он вышел из автомобиля, совершенно не намереваясь открывать дверцу с ее стороны, как обычно делал, именно этой вежливости джентльмена учила его Лаура, а просто направился по дорожке к родительскому дому. Он услышал позади себя стук ее каблуков по тротуару через несколько минут, ускоряясь, пытаясь попасть в ногу с его большими шагами. Он не постучал во входную дверь, поскольку это был и его дом, хотя после стольких лет в это трудно поверить, он молча вошел внутрь.

Тут же услышал голоса гостей, приглушенные разговоры и смех.

Он знал, что Лили была где-то там.

Лаура позвонила Нейту, сообщив, что она убедила Лили остаться еще на одну ночь и поприсутствовать на вечеринке. Его мать пояснила, что проснувшись Лили почувствовала скованность и боль, и они сразу же вызвала врача. Лаура, заверила его, что у Лили все хорошо со здоровьем, но потребуется время для восстановления сил, и Лаура, будучи именно Лаурой, была полна решимости помочь ей восстановиться. У Нейта даже возникло ощущение, что Лаура добавила немного драматизма, чтобы оставить Лили у себя, особенно если учесть, что после того, как она рассказала ему историю страданий и боли Лили, в заключение объявила, что они собираются за покупками.

Нейт задавался вопросом, как Лили и Джеф провели прошлый вечер. Ему очень сильно не понравилась сама мысль «Лили и Джеф», но он счел ее намного более уместной, чем «Лили и Нейт».

Нейт знал кем он был, что он делал и откуда пришел. Он был совершенно свободен от предрассудков, повидавший достаточно много и добился всего с Джоржией в своей постели. Однако такие, как Лили Джейкобс с ее сладким тихим голосом, превосходной неприкосновенной кожей и доверчивыми глазами была не для таких, как Нейт.

Нейт МакАлистер не знал своего отца. Его мать была пьяницей, наркоманкой и, если уж говорить начистоту, шлюхой. Она была убита одним из своих обдолбанных любовников в грязной убогой квартире с такими же грязными убогими соседями. Нейт начал воровать еще до того, как его возраст начал выражаться двузначной цифрой, и его первая работа была работа на гангстера, хотя это было не долго, но это совершенно не меняло того факта, что Нэйт участвовал в криминальной жизни до того, как вошел в подростковый возраст.

Лили Джейкобс была слишком хороша для него.

Нейт знал это глубоко в своей душе.

— Нейт! — окликнула его Даниэла, его приемная сестра, одетая в дорогое черное платье, которое, как обычно, оголяло слишком много плоти.

Она бросилась к нему, обнимая искренними, слишком долгими и совершенно не сестринскими объятиями.

— Я слышала, ты изобразил вчера героя, — заметила она, отстраняясь, но по-прежнему удерживая руки у него на плечах и ее глаза, такие же глаза, как у Лауры, но без теплоты, смотрели внимательно на него.

Он ничего не ответил.

— Она все еще здесь, эта американка, — сообщила ему Даниэла и уменьшила свой захват, когда он не ответил на ее прикосновения. — Ты должен взглянуть во что она одета. Она и мама направились где-то после обеда, думаю в Ковент-Гарден или Ноттинг Хилл, кто его знает? Пришли из магазина с кучей загруженных сумок. Стыдно ходить маме по магазинам в Ноттинг-Хилле в ее возрасте. О, привет Джорджия.

Джорджия появилась, остановившись рядом с Нейтом, ее лицо превратилось в маску гнева.

Даниэла внимательно оценивая, посмотрела на Джорджию, затем снова на Нейта, который выглядел совершенно равнодушным. Затем хитрая довольная улыбка пересекла ее лицо, делая ее красивые черты гораздо менее симпатичными.

— Все хорошо? — спросила она с притворной озабоченностью, уже зная ответ. Она очень внимательно наблюдала за их близкими отношениями в течение многих лет, и прекрасно знала, что время Джорджии подходит к концу.

— Прекрасно, — коротко ответила Джорджия, давно зная, что Даниэла рассматривает свою кандидатуру на любовные отношения с Нейтом. — О чем ты говоришь?

Даниэла скрестила руки на груди, от чего значительная часть ее груди приподнялась вверх, чуть ли не вываливаясь из платья без бретелек.

— Ну, по-видимому Нейт спас какую-то американку от карманника. Тот швырнул ее малость, и теперь мама с папой при ней, как няньки.

Затем Даниэла быстро перешла от противостояния с Джорджией к сотрудничеству, объединившись против нового врага — любой другой женщины, особенно привлекательной и потрясающей, Джорджия тоже любую другую женщину считала врагом, так же, как и Даниэла.

— Ты должна послушать ее рассказ. Половину его я вообще не поняла, что она говорит, потому что она очень тянет звуки. Наверное, потому что из Индианы , — Даниэла произнесла слово «Индиана», словно она попробовала что-то кислое. — Наверняка деревенщина. Мама думает, что она очаровательна. Я лично так не считаю.

Нейт почувствовал раздражение... нет, вернее, безмерное раздражения на слова Даниэлы. Конечно, у Лили наверняка был акцент, это совершенно естественно для американского Юга, и, конечно, она была милой и да, имела деревенские манеры и такт. Тем не менее совершенно не сложно было ее понимать, и она не пыталась составить о себе лучшее мнение, она была такой, какой она была на самом деле. Даже сама мысль об этом показалась ему смехотворной.

— Мне нужно выпить, — объявил он, внезапно ему сделалось плохо.

Даниэла тут же вскинула на него свои ресницы.

— Мне тоже, будь любезен принеси мне, ладно?

Он сжал челюсти, ради Бога, она была его сестрой и рассматривать что-либо кроме этого, было просто мерзко.

Он научился за много лет просто игнорировать ее, поэтому просто вошел в гостиную.