Микаэла Смелтзер - Солнечная Рей

Мы оторвались друг от друга, когда кто-то прочистил горло.

Врач попытался скрыть свою улыбку за рукой.

— Как по мне, так это не очень похоже на отдых.

Мои щеки запылали, но Кейд был невозмутим.

— Мои губы двигались, но колено было стабильным, док. Не волнуйся.

Врач покачал головой, заглушая смех.

— Убирайтесь отсюда.

Кейд швырнул мешок со льдом в доктора и взял меня за руку.

Прихватив его сумку, мы направились к выходу. Я не смогла удержаться и бросила взгляд, в поисках его отца.

— Что? — спросил он, заметив, что я отвлеклась. — Ты кого-то ищешь?

— Нет, — прошептала я.

Я была безмолвно благодарна, что его отец ушел. Это означало, что я спасла Кейда от боли, жестоких слов и, возможно, даже удара кулаком в лицо. Маленькая часть меня надеялась, что, может быть, мои слова как-то повлияли на этого человека, и он сможет найти в своем сердце прощение для Кейда.

Прощение может исцелить неизмеримую боль, и в тот момент я себя простила.

Глава 25.

— Ты едешь домой на каникулы? — спросила Кэтлин даже прежде, чем я села в кресло. — Уверена, что твоя семья будет рада увидеть тебя.

Её слова кричали «засада», но я сохраняла спокойствие. В конце концов, у меня не было никаких доказательств, что она разговаривала с моей мамой, но вопрос больше прозвучал как утверждение.

— Я еще не решила, — я пожала плечами, убирая пушинку со своих черных джинсов. — Возможно.

И это было правдой. Моя мама начала звонить мне каждый день, и становилось всё труднее и труднее сказать ей «нет». Мои родители всегда поддерживали меня, с самого момента аварии, поэтому у меня не было никакой причины держаться подальше, кроме моей собственной неуверенности.

— Задумывалась ли ты о встрече со своими друзьями? — с сомнением спросила она, жуя колпачок ручки.

Я знала, о чем она спрашивала. Я решила сходить на кладбище, где они были похоронены.

— Еще не решила, — я вздохнула. — Я даже не пошла на их похороны. На тот момент меня ещё не выписали из больницы, а потом это просто... это было неправильно, — пробормотала я, закрыв глаза от натиска воспоминаний. О, Боже, ненависть, которую я чувствовала, причиняла боль. Родителям моего парня нужно было кого-то обвинять, и я была единственной, кого они могли винить, и обоснованно. Но я была всего лишь человеком. У меня были чувства. Я истекала кровью. Я плакала. Я пострадала. Но они не думали о том, через что проходила я. Возвращение в школу было таким же ужасным. Люди смотрели на меня по-другому, шептались за спиной, когда я проходила мимо. Это было ужасно, и я была совершенно одна, ведь никто не желал хоть немного меня понять. Но я всегда чувствовала себя эгоистично каждый раз, когда мои мысли уходили от этого. Я была жива, и я должна была быть благодарна за это, и никакие грубые слова, бросаемые в мой адрес, не должны были иметь значения, хоть и имели.

Кэтлин уставилась на меня, скривив накрашенные губы, как будто размышляя о своих дальнейших словах. Я затаила дыхание, ожидая, что она может сказать.

— Ты действуешь так, будто именно ты ответственна за ДТП и не имеешь права горевать об их смерти.

Я вздрогнула и отвернулась.

Она продолжила:

— Тебе позволено оплакивать их, Рей. Ты тоже их потеряла.

Мои руки начали дрожать, и я почувствовала, как глаза начали гореть от слез. Кэтлин была совершенно права.

— Ты должна позволить себе оплакивать их, — она протянула руку, осторожно прикладываясь одними кончиками пальцев к моему колену. — Попрощайся с ними и позволь им упокоиться. Я не говорю, что ты должна забыть о них или что это волшебным образом исцелит тебя, но это огромный шаг. Это всегда будет частью тебя, Рейчел, но оно не должно определять тебя.

Она откинулась назад и схватила салфетку. После чего протянула её мне, и я приняла её, вытирая слезы на лице.

Сразу после аварии я всё время плакала, особенно когда проснулась утром и поняла, что это был не кошмар. Мои слезы высохли примерно через шесть месяцев после ДТП, но пребывание в колледже, казалось, снова их вызвало.

— Всё хорошо. Отпусти их.

И я это сделала.

Полтора года непролитых слез вырвалось наружу, как ничто другое очищая меня.

***

— Не могу поверить, что Кейд не приедет домой на Рождество, — жаловалась Тея, аккуратно складывая свою одежду и пряча её в чемодан. — Сейчас Зимние каникулы! Кто бы не захотел вернуться домой? Ну... кроме вас двоих, видимо, — она открыла рот и внезапно стала хватать им воздух. — Боже мой, вы двое планируете романтический отдых или что-то ещё?

Я фыркнула.

— Абсолютно нет. В моем теле нет романтических костей.

— Но у моего брата есть, — она пристально посмотрела на меня, уперев руку в бедро.

Я подняла руки в знак капитуляции.

— Честно, у нас нет никаких планов. Мне просто не хочется ехать домой, поэтому он тоже не едет.

— Ладно, — фыркнула она, застегивая чемодан. — Вы оба такие скучные, — её телефон оповестил о текстовом сообщении, и она прочитала его. — Это моя мама. Она заберет меня, так как Кейд, очевидно, не повезёт меня домой. Мне нужно купить свой собственный автомобиль, — расхаживала она. — В любом случае, — она подошла ко мне и протянула руки, — я буду скучать по тебе, увидимся, когда закончатся каникулы.

Я обняла её.

— Я тоже буду скучать, — и это на самом деле так. Я настолько привыкла видеть Тею каждый день и слушать её лепет о всякой ерунде, что будет странно провести без нее целых две недели. Может, пока она будет отсутствовать, я смогла бы торжественно сжечь все розовые вещи на её стороне комнаты. С тем, как она была одета — кожаная куртка, рваные джинсы, и сапоги — я сомневалась, что она будет возражать, если эти вещи исчезнут.

— Напиши мне! — сказала она через плечо, покидая комнату.

Я не была готова к одиночеству и остро почувствовала тот момент, когда Тея ушла. Она всегда была такой веселой и энергичной, и хотя временами это раздражало, мне было комфортно с её бьющей через край энергией.

Я провела несколько часов редактируя фотографий, болтая с Новой по телефону — она улетела домой в Калифорнию — и смотря Нетфликс.

Жизнь колледжа. Что я могла сказать?

Я не удивилась, когда в обед, раздался стук в дверь моей комнаты.

Я открыла ее и увидела Кейда, который держал охапку еды и другие сумки.

— Переезжаешь? — пошутила я.

Он рассмеялся.

— Если ты позволишь.

Я закрыла за ним дверь, и он положил сумки на кровать Теи. Он начал распаковывать их, и я увидела, что он принес китайскую еду и...

— Свечи? — с сомнением произнесла я. — Почему ты принес свечи?

Он повернулся ко мне и улыбнулся, той улыбкой, которая всегда заставляла мои колени дрожать.

— Может быть, я и парень, но думаю, девушки любят свечи.