Гусейнова Ольга - Сумеречный мир

— Ясно, — понурилась я, признавая очевидное.

— Да, — пришел на помощь супруге Меркул, — кроме того, у нас есть советы городов и мировой. Войны никто не допустит! — заметно поубавив пыла, добавил: — А верховые следят, дабы на улицах закон соблюдался.

— Угу, а передел территорий не так страшен, как может показаться на первый взгляд, — неожиданно поддакнула Мели с легким сарказмом, заставив поморщиться мужа.

— А кто такие верховые? — вычленила я ранее прозвучавший термин.

— Верховые? — недоуменно поднял брови еж, а через секунду, вспомнив, кто я и откуда, улыбнулся, блеснув белыми мелкими зубами и маленькими клыками. — Это главы вампирских кланов или... группировок, контролирующих городские территории.

— Вампиры?.. — пискнула я в ужасе. — Вы сказали, что пекарня под защитой верхового Марка...

— Ну, да? — осторожно синхронно согласились супруги. — А что?

— Но как же так? Ведь получается, этот квартал принадлежит им? — кровь отхлынула от сердца. — Значит, в любой момент они могут заявиться сюда и выпить любого?

Ежи сперва нахмурились, потом Меркул поспешил успокоить меня: — Не все кровососы необузданные дикари. Тот сброд, что охотится в верхнем квартале у стены, — отбросы общества. Нормальные серые предпочитают близко к куполу не селиться.

— Почему? — удивилась я.

— Слишком сильный дискомфорт испытываем. Словно под дулом пистолета — того и гляди выстрелит, — вздохнула Мели, передернувшись. — Вообще-то, самые лучшие районы у реки.

— И кто там проживает? — я буквально жаждала новых подробностей, тем более, туда я еще не добиралась.

— Многие... — пожала плечами рассказчица, поправив домашний цветастый хлопковый халат, — по большей части хищники. Там в основном псы да кошки территории между собой делят.

— А на чьей стороне перевес? — заинтересованно подалась я к ежихе.

Она пожала плечами, и ей на помощь привычно пришел муж:

— С переменным успехом. Чаще, конечно, кошки покрупнее верх берут, но среди них нет единства. Кошки, что с них взять, каждый хочет быть сам по себе.

— Не понимаю, что им делить? — удивилась я. — Жили бы в лесу... — вспомнив, что мои гостеприимные хозяева тоже оборотни, быстро поправилась. — ...на природе, я хотела сказать. Там же и охота на дичь, и места больше, и... все такое, зачем в городские дебри лезть?

Супруги переглянулась, хмыкнули, и снова ответил Меркул:

— Ксень, мы хоть и звери наполовину, но тоже любим домашний уют, мягкую постель и свежеиспеченный хлеб. Мне вот нравится газету почитать, особенно колонку с городскими сплетнями, а Мели смотрит по телевизору шоу «Догони и надкуси», весьма кровавое и смертельно опасное, знаешь ли. А она слюни пускает по победителям.

Я почувствовала, как у меня непроизвольно лицо вытянулось от предпочтений этой парочки.

— Ну скажешь тоже, слюни... — смутилась «любительница экстремального телешоу», шлепнув ладошкой мужа по предплечью. — Просто там та-акие горячие парни — грех не полюбоваться!

Откровенно забавлявшийся оборотень, не чуравшийся «желтой прессы», усмехнулся и продолжил серьезным тоном:

— Да, мы живем по принципу кто сильнее, тот у власти, но поверь, девочка, если к силе ум не прилагается, быстро к ногтю прижмут. В лучшем случае. А в худшем — сожрут, и не подавятся. За триста лет выработали простую, но весьма действенную систему противовесов, чтобы не было единоличных правителей. Считается, это развращает и убивает страх перед наказанием, расплатой. Сильные виды обладают многим, но и отвечают за тех, кто стоит ниже на иерархической лестнице.

— Что это дает лично вам? — я не смогла удержаться от «социального исследования».

— Нам? — Меркул пожал плечами, задумался. — Ну, например, я точно знаю, если меня ограбят, верховой обязательно найдет виновного. Иначе пострадает его репутация. Торговцы сочтут, что он зря занимает место. Кое-кто — что верховой слаб и сам займет. Поверь, это никому не надо.

— А если на меня на улице нападут? — нахмурилась я.

— За улицы отвечают стражи, — не вытерпела Мели, стражи — ее тема. — Их набирают из разных стай, кланов, ковенов и прочих сообществ. Чтобы не было обвинений в случае проколов... как с вами, например. И содержат их за счет казны городского совета, куда входят все верховые, союз судий и представители торговой гильдии.

— Зарплату получают, а работу свою выполняют из рук вон плохо, — едко отметила я.

Мели несогласно покачала головой:

— Про вас был репортаж в вечерних новостях...

— ...и в газетах писали, — поддакнул Меркул.

— Сказали, что обычно ваши жертвы стене по утрам приносят, а тут — тишина. Ну стражи и решили, что ритуал из-за непогоды отложили назавтра. Разошлись, дел у них, честно сказать, невпроворот. Сама знаешь: «провалы» редко случаются, смысл ждать их... так, на авось. Вдруг целителю удастся проникнуть к нам... — почему-то виновато завершила Мели.

— Кровососам без разницы, где лясы точить, вот они вас и дождались, — мрачно добавил Меркул. — А наперерез стае вампиров кидаться только самоубийцы или стражи способны. Остальные стараются уйти с пути. Даже если крупный кот или волк попадется, да решится помочь, против стаи выступить в одиночку только очень сильному оборотню или магу под силу. А таких мало.

— Почему именно нас... ждали? — хрипло спросила я. — Ведь в городе десятки тысяч других... людей?

— Светлые, — спокойно пояснила Мели, поднимаясь из-за стола и начиная убирать грязную посуду, — говорят, кровь ваших магов для вампов слишком привлекательная и дает мощный всплеск удовольствия.

— А для остальных? — у меня мурашки от страха побежали.

— Сложно сказать, — она пожала плечами, — все зависит от способностей. Будь ты целительница, враз бы распри начались между кланами хищных оборотней. Непосредственно у них маги редко соглашаются работать — предпочитают частные клиники при ковенах, да цену дерут ого-го-го. А светлого бы никто спрашивать не стал.

— А эмпаты? — с облегчением спросила я.

— У нас таких почти нет, мы же говорили. Но мало ли, кому что в голову втемяшится... — начал было спокойно Меркул, потом мрачно добавил. — Но лучше тебе помалкивать о своей светлости и способностях. — Поверь, умники воспользоваться твоим даром враз найдутся.

Мы еще немного поболтали о житейском, не касаясь суровой действительности, и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись спать. Несмотря на усталость, я целый час, наверное, лежала в кровати, глядя в окно на полумесяц. Но не баранов считала, вспоминала кровавую стычку, которую наблюдала апрельским вечером с «той» стороны. Брюнета-оборотня, дравшегося с пятью вампирами, причем, отнюдь не с голодным сбродом, а матерыми убийцами. И если бы не коварная красавица-блондинка, плеснувшая ему на рану странную жидкость, дезориентировавшую его, наверняка бы вышел победителем и без моей помощи.