Гусейнова Ольга - Сумеречный мир

Над всеми собравшимися здесь по какому-то, наверняка, слишком нехорошему поводу, возвышается троица оборотней. Перепутать их с кем-либо из серых нельзя даже нарочно — звериное начало так и прет. Они напоминают монолитную стену, единое целое, непрошибаемое и от того еще более опасное.

Серебристо-пепельный блондин в темном костюме-тройке, не столь высокий, как двое других перевертышей, медленно сжимал и разжимал кулаки с трансформированными когтями, готовыми рвать и убивать — поневоле содрогнешься, даже подсматривая за ним.

Разглядев следующего самца, я почувствовала, что моя рыська не затаилась, а трусливо спряталась в пятках, видимо, решив отсидеться за поношенной обувкой. Испугал ее огромный, матерый рыжий оборотень со скуластым, чуть приплюснутым лицом, с горящими глазами и оскаленным ртом, обнажившим здоровенные клыки. Короче, устрашающая морда. Словно перекаченное тело, облаченное в костюм, как мне показалось, сейчас буквально трещащий по швам от угрозы полного обращения — яркое, живое воплощение целого океана тестостерона.

Женщина-пленница попыталась выпрямиться и задрать подбородок. Ее платиновые короткие волосы блеснули в свете фар, а я, наконец, полностью ее разглядела и похолодела. Это та самая вампирша, что четыре месяца назад пыталась убить оборотня, которого мне случайно удалось спасти.

Облизав пересохшие губы, я уставилась на мужчину, стоящего напротив нее. Отлично запомнившийся широкий разворот плеч, мощная фигура в солидном, дорогом черном костюме, сильные руки, в данный момент сжимающие золотой набалдашник темной трости. Он медленно перевел взгляд с женщины и осмотрел полукруг замерших кровососов, следивших за ним немигающими глазами. Рассмотрев его лицо полностью, убедилась: тот самый оборотень. Почти квадратное лицо с резкими, но не вызывающими неприятия чертами; темные короткие волосы; красивые губы, сжатые сейчас в напряженную линию и горящие желтыми угольками глаза, придают ему угрожающей мрачности.

Казалось, прошла целая вечность, хотя с момента моего появления здесь, наверное, пролетели считанные секунды. Я сделала шаг назад в темноту и спряталась за углом последнего дома. Ощущая рукой и щекой шершавый кирпич, только сейчас смогла выдохнуть — не заметили! В ночной тишине я услышала голос вампирши, но не разобрала, о чем она говорила — речь срывалась в злобное шипение.

Вместо того чтобы уйти, я решила хоть одним глазком подглядеть: пресловутое «страшно интересно» разыгралось. Сомнений, что сейчас будет казнь за попытку убийства с причинением тяжких телесных, не возникло. Впрочем, как и жалости к пленникам с перекошенными разбитыми физиономиями, шипевшим на окружающих. Видимо, Серый мир исподволь меняет и меня, а может, потому что до сих пор снятся кошмары собственной смерти и Андрея…

Я вздрогнула, услышав жуткий, скрежещущий смех. И даже не сразу поняла, что мой знакомый незнакомец откровенно насмехался над словами бывшей подруги, а от этого звука по моему телу толпами разбегались испуганные мурашки.

Оборотень-блондин поднял руку и щелкнул пальцами. К нему поспешил, скорее всего, один из телохранителей, подошел и передал здоровый баллон. Мама в похожих ядовитую химию держит на даче для уничтожения вредителей и болезней растений. Мужчина, поправив перчатки на руках, пружинистым шагом подошел к первому пленнику. Тот дернулся назад и завалился на спину, а оборотень начал методично поливать его из незнамо чем наполненной емкости.

Рыжий громко объявил вампирам, по-прежнему, не шелохнувшись, замершим напротив: «Передайте Дамиру: его долг погашен».

Дальше у меня заложило уши. Не заорать вместе с кровососом, в страшных муках корчившимся на земле, стоило невероятного усилия. Казненный выл и плавился на глазах, сперва покрываясь кровавыми волдырями, а дальше — о, святые светлые! — растворялся…

Тем временем оборотень-палач приступил к казни второго приговоренного. Я зажмурилась и вжалась спиной в стену дома. Я бы и уши заткнула, чтобы не слышать предсмертных хрипов и воя, но была не в силах оторвать руки ото рта. Я бы убежала, но не могла двинуться с места — ноги не слушались.

— Пощади, пощади, Егор!!! — на весь пустырь заголосила вампирша. — Меня заставили, меня вынудили...

— Тебя просто купили, тварь неблагодарная! — разнесся звериный рык, как ни удивительно, выдернувший меня из ступора, и еще более удивительно, подвигший снова выглянуть из-за угла. Рычал рыжий великан: — Купили как обычную дешевку. А ведь тебе невиданную честь оказали, кровососка!

— Да он просто пользовал меня, как любую другую, — попыталась оправдаться та.

— Не переживай, больше не будет, — неожиданно захохотал рыжий.

Палач, молча делавший свое дело, направился с баллоном к предательнице-вампирше. Вдруг спасенный мной оборотень поднял трость, останавливая его, сделал пару шагов к дамочке, от чего та — очаровательная даже перед смертью! — засветилась от неподдельного облегчения. Святые светлые заступники, ну как ей удается чуть ли не искрить обаянием. Вместе с тем я уловила ее хитрое эмоциональное торжество. Облизав губы, она успела обольстительно, женственно (в невероятной ситуации!), трогательно шепнуть:

— Егор, прости, я...

Из трости молнией вылетел длинный сверкающий стилет — а по земле покатилась отрубленная женская голова. Затем тот, о котором я думала столько раз, — где он, что с ним стало? — спокойно вытащил платок из нагрудного кармана пиджака, тщательно протер оружие и выкинул его. Невозможно, немыслимо — как у него получается оставаться абсолютно безучастным!? Убивать и ничего не чувствовать…

Наверное, я не дышала, пока наблюдала за казнью красотки, потому что теперь захлебывалась от попавшего в легкие воздуха, глядя на медленно опускающийся на обезглавленный, конвульсивно дергающийся женский труп окровавленный белоснежный платок. Словно саван… Все-таки я не сдержалась и вскрикнула, когда палач полил тело вероломной любовницы брюнета неизвестной жидкостью, от чего оно, оставшееся в моей памяти сказочно прекрасным, начало плавиться, как предыдущие.

Услышали. Резко повернули головы и — три пары глаз уставились в мою сторону, следом — остальные участники казни, подстегнув меня больше не медлить. Я бесшумно метнулась в переулок, краем глаза уловив движение: оборотни сорвались с места. Сначала я рванула прочь на двух ногах, по-человечески, но услышав погоню, обернулась рысью, на ходу теряя одежду и набирая скорость. Лапами я перебирала гораздо быстрее.

Ну что за жизнь! Что ни день, то беготня и убытки. Зато мышцы натренировала — никто не догонит! Чертовы оборотни…

Наконец-то добравшись домой, тяжело дыша, я посидела на крыше родной пекарни, прислушиваясь и принюхиваясь, проверяя территорию. Не обнаружив ничего подозрительного, обернулась и сняла магическую защиту со своего окна, чтобы внутрь пролезть. Оказавшись в комнате, быстро закрыла окно и устало рухнула на кровать. Хороша — голая-босая, с гламурным амулетом на шее. Чем не модель для глянцевого журнала! И смех и грех. Потерла нещадно болевшую грудь. Пока я во все лопатки отрывалась от преследователей — оборотней и вампиров из двух группировок — «телефон», к невиданной удаче, не потеряла. Слава всем святым, он остался болтаться у меня на шее и постоянно колотился о грудину. Осторожно сняла его, осмотрела: вроде цел. В противном случае, даже прятаться не надо было, можно сказать, паспорт оставила бандитам: искать свидетеля расправы не пришлось бы. А так, остается надежда...