Гусейнова Ольга - Сумеречный мир

— Рад за тебя, Егор Михайлович. Давно пора подумать о будущем и...

Хмурый поспешил прервать собеседника:

— Извините, но моя спутница голодна...

Я едва не скрипнула зубами: «Вот не надо сваливать свою головную боль, на мою голову, пока здоровую».

— Понял, приятного вечера, — кивнул наверняка старый прожженный политик.

Егор, не дожидаясь дальнейших реверансов, вежливо кивнул даме и молодому мужчине, прощаясь, приобнял меня за талию и повел в зал. И пока мы шли между столиками, часто кивал знакомым и пару раз представлял меня как подругу. А стоило нам отвернуться и следовать дальше, доносились глубокие вздохи оборотней и ощущались липкие энергетические «щупы» магов, перекрываемые бурным эмоциональным интересом и прямо-таки голодным любопытством.

В результате, как только мы присели за стол, я спросила:

— Егор, я не понимаю, отчего здесь все проявляют ко мне повышенный интерес? Что во мне такого? Я не так одета?

Он поморщился недовольно и нехотя ответил:

— «У Шаниных» — элитный ресторан. Сюда приходят с семьями... женами или партнерами по бизнесу.

Мое сердце пропустило удар.

— Другими словами, кроме меня ты сюда женщин не приводил?

— Я — нет!

— То есть, Глеб или Сава — да? — я радостно улыбнулась, ведь моя душа запела от счастья. Я первая пришла с ним в этот ресторан!

В потеплевших желтых глазах напротив отразились чувства, наверное, мои — слишком заразительные.

— Сава — да, но наш тигр не особо уважает устои и традиции, не подчиняется условностям и правилам. Он сам по себе и поступает так, как ему удобно или хочется.

Я кивнула, полностью соглашаясь с характеристикой, выданной рыжему баламуту, и заодно спросила:

— А как он сиротой остался?

— Сава? — удивился Егор, но быстро сообразил. — А-а-а, Пелагеюшка наша проболталась... На самом деле этого бунтаря выперли из староверческого клана. У сына старшого крупного южного клана был выбор: или следовать традициям, или уйти. Ему повезло — отпустили. А могли бы заставить. Надели бы ошейник подчинения на годик-другой...

— Какой кошмар, — потрясенно выдохнула я.

— Простите, господа, вы готовы сделать заказ? — справился возникший рядом со столом маг-официант.

— Да, — резко ответил Егор.

Официант, принимая заказ, косил любопытным глазом на меня. И когда он ушел, выяснилось, что мы с Егором заказали одно и то же, только он — двойную порцию.

В центре стола в резном стеклянном подсвечнике таинственно мерцает декоративная свеча. Рядом красуется одинокая белая роза с тонким нежным ароматом. Мы молчим, глядя друг другу в глаза, в которых отражается пламя, но, странное дело, впервые в жизни молчание не напрягает, мне хорошо и уютно и не нужны слова…

Неожиданно Егор спросил, подавшись ко мне и взяв мои руки в свои:

— Чего ты хочешь от жизни, Ксения?

Наслаждаясь лаской, я не удержалась, зажмурилась, прислушиваясь к своей довольной кошке, готовой замурлыкать. Мои пальцы горели в его прохладных руках, по венам разбегалось живое тепло…

— Любить и быть любимой, — сорвалось с моих губ

— И это все, чего ты хочешь? — насмешливо спросил он.

Я вздохнула, грустно посмотрев на него:

— Поверь, это очень много, хоть и так мало.

— Об этом любой эмпат мечтает, или только ты уникальная?

— Наверное, любой, я не задумывалась, — пожала плечами. — Кто же не захочет любви? Это же целый океан положительных сильных эмоций.

Егор молчал несколько долгих томительных минут. Потом проворчал:

— Любовь разрушает контроль.

Я потрясенно вскинула на него глаза и запротестовала:

— Неужели ты правда веришь в то, что контроль над чем-то важнее сути жизни. Любви?

Хмурый отпустил мои руки — лишил тепла и ласки. Выпрямился на удобном мягком стуле и заговорил:

— Я родился вне закона. В городе. Мать нагуляла от бродяги-ягуара, влюбленная кошка. А тот растворился в тумане, когда схлынула первая страсть. И пришлось ей, поджав хвост, возвращаться в клан к благоверному... лизать ему пятки. Таким образом, та, которая родила меня, не пожелала контролировать свои чувства и плоть, а другой — отвечать за свои поступки. Она вообще не умела себя контролировать, ни в чем! И злобу на моего отчима вымещала на мне. Впрочем, как и он сам. Кто не умеет усмирять плоть и эмоции, априори слаб. Подвержен слабостям и порокам, благодаря которым им можно управлять, поставить на колени, заставить прогнуться под более умного, хитрого, сильного...

Я почувствовала вспышку старой обиды и гнева у внешне невозмутимого мужчины, поделившегося со мной очень личным, и неуверенно потянулась к его руке на другой конец стола. Чтобы коснуться и поделиться своим теплом, потому что его глаза стали напоминать холодный желтый металл. И глядя в них, я погрузилась в воспоминания, чтобы отогреть:

— А мои родители любят друг друга. Мама не отказалась от папы, даже когда он стал бесплодным, а ведь оба были молоды — вся жизнь впереди. Их свет и огонь любви делает наш дом теплым, уютным и гостеприимным. К нам любят приходить соседи, друзья и знакомые. Мама вкусно готовит и обожает угощать их. Я росла, не зная отказа ни в чем, меня любили просто за то, что я есть. Со всеми недостатками и достоинствами. Папа большой, сильный, но очень-очень добрый и говорит, что я пошла в маму, ее копия. Она у меня самая замечательная. Согласна с тобой, контроль — это отлично. Я знаю: ты никогда не обидишь меня... взяв силой, потому что тормоза отказали. Но любовь нельзя контролировать, выдавать порциями. Она либо есть, либо нет. К сожалению, тебе не повезло... узнать в детстве, что такое настоящая дружная семья. Твои родные ошиблись, а ты из-за этого можешь обездолить свою жизнь. Или жизнь тех, кто тебя по-настоящему полюбит. Или уже любит, таким как есть.

Егор вдруг подался вперед, перехватывая мою руку выше кисти. В первый момент я испугалась, подумала, что разозлила его. Но он неожиданно погладил большим пальцем обнаженную кожу моего запястья и спросил: — Ты сейчас себя имела в виду?

Я сглотнула, утонув в его пристальном взгляде. Попыталась по привычке отделаться, пожав плечами, но он слишком крепко меня держал. Облизав пересохшие губы, отметила, как вспыхнули яркие искорки в потеплевших золотистых глазах.

— А почему бы и нет? — просипела я испуганно. — Или я.... или ты...

— Наш заказ принесли... — Егор отпустил мою руку, так же неожиданно, как и взял. Махнул официанту, вежливо ожидавшему на расстоянии, когда мы прервем разговор.

Ну вот, мой любимый мужчина воспользовался подвернувшимся моментом уйти от ответа. Хотя, мог и просто промолчать, как всегда. Но ничего, я терпеливая. Чтобы избавиться от неловкой тишины, повисшей между нами, поинтересовалась другим влюбленным: