Юлия Флёри - Порхай как бабочка, жаль как пчела

– А что ты хочешь этим сказать? Может, ты сам на мне женишься? Или будешь воспитывать моего сына?

Я смотрела на него в упор, но он не отводил взгляд. Ненавижу! Он делает мне больно, но он прав, и я это знаю.

– О свадьбе речи не идёт. – Начал он тише и спокойнее. – Но я тебе не дружеский перепих время от времени предлагаю, а нормальные отношения. С совместным проживанием, и, да, я готов воспитывать Антона, тем более что мы нашли с ним общий язык, он отличный парень и всё понимает.

– Вот именно, он понимает. И ему нужна семья, нужны условия, а не постоянно меняющиеся мужики в постели его матери. Ему нужен отец, а не временный друг, с которым он находит общий язык.

Я устала ему что-либо доказывать, отвернулась и смотрела в тонированное стекло, в надежде, что Дима отступится.

– Алесь, зачем ты всё переворачиваешь? – Дима аккуратно сжал мои пальцы и легко потянул на себя, возвращая внимание. – Я ведь не это имею в виду. И почему ты говоришь так, словно начиная отношения, уже готова их закончить?

– Потому что ты не обещаешь мне ничего большего. И ни один мужчина не будет для Антона отцом, потому что он чужой, заведомо чужой сын.

– Причём здесь это? Ты не знаешь, о чём говоришь. Я сам вырос с отчимом и о лучшем отце, и мечтать не мог. Родственные связи здесь не причём. Ты или отец или нет. А родной, не родной – это лишь запись на бумаге.

– Дима, это пустой разговор. Я замужем, что бы ни пряталось за этим словом. И я не собираюсь мужу изменять, я не собираюсь от него уходить. И ты этого не изменишь.

– Леська, и почему с тобой так трудно? – Вздохнул он. – Ты ведь слышишь меня, по глазам вижу. И понимаешь всё, и согласна со мной. Почему упираешься? Ты боишься новых отношений, и это нормально, но не стоит открещиваться от них.

– Я. Не хочу. С. Тобой. Спать. И встречаться тоже. И видеть тебя не хочу. – Выдернула я свои пальцы из его ладони.

– Правда глаза колит?

Он сказал это так резко, что я волей-неволей подняла взгляд. Он закипел, дошёл до своего предела, он устал биться лбом о стену, которую я выстроила вокруг. Да, ты тысячу раз прав, Дима. Ты прав во всём. Но я не могу тебе поверить.

Я дёрнула за ручку, но дверь не открылась.

– Далеко собралась?

– Домой.

– Ты не уйдёшь от меня.

– Это ты так угрожаешь? – У меня вырвался нервный смешок, но Дима не давал надежды на то, что это шутка.

– Я тебе объясню, как будет.

– Изнасилуешь?

– Если понадобиться. – Кивнул он слишком уверенно, и слишком убедительно. – Но ты ведь умная девочка и до этого не дойдёт, так?

– Не умная.

Замотала я головой, продолжая отчаянно дёргать за ручку, хоть и осознавала, то это не поможет.

– Алеся, давай не будем заводить друг друга в тупик. Просто признай, что я прав, поверь мне.

– Не могу. Можешь смеяться, но ты мне доверия не внушаешь. Ты хочешь казаться хорошим, так? Но у тебя есть цель. Ты достаточно изощрённо идёшь к ней, плетёшь свою путину как паук. И я это понимаю не хуже, чем ты сам. Но ты ведь не можешь мне обещать, что потом всё останется по-прежнему. Скажи, ты ведь себя лучше знаешь.

К такой пламенной речи на повышенных тонах непременно должна была присоединиться активная жестикуляция, но в условиях ограниченного пространства автомобильного салона – это роскошь непозволительная, пришлось смирять ухажёра строгим взглядом и резкими возгласами.

– Всё зависит не только от меня.

– В любой ситуации самым дорогим для меня человеком остаётся мой сын. Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне. Поэтому я предлагаю тебе хорошо подумать именно о нём.

Дима отвернулся и всматривался вдаль уходящей в сторону улицы. Он выжал меня как лимон, а потом ещё и пропустил через сито. Сам выглядел так же. А потом, так же смотря вдаль, тихо проговорил:

– Ты мне нужна. Вопросы есть?

Я только кивала головой, отрицая сказанное им.

– Всё равно тебя не отпущу. Говорил уже, кажется, что всё, что я начинаю, довожу до конца.

– И женщины для тебя тоже дело принципа? Что-то мне подсказывает, что когда ты до меня доберёшься, от интереса не останется и следа.

– Всё зависит от тебя.

– Открой дверь.

– Поцелуй.

Он высоко приподнял бровь, испытывая меня.

– Что?

– Ты слышала. Ты не рассчиталась со мной за танец.

– Я ничего не готова тебе отдать взамен. А больше ты обещал не брать.

– Ты нечестный партнёр, Алеся.

– Какой есть.

– Тогда не обижайся.

Он ловко отодвинул своё сидение вглубь салона и наклонился ко мне, с силой надавил на щёки пальцами одной руки, и вырвал поцелуй, о котором просил, силой. Не было нежности, не было чувств, но был тот Дима, которого я видела в автосалоне. Сильный, властный, не терпящий отказа и возражений. После отстранился от меня и разблокировал двери. Я выскочила из машины, а он резко тронулся с места.

Мои щёки всё ещё болели, кожа ощущала его сильный пальцы, прикосновения. На губах всё ещё был его поцелуй. Всё. Больше ничего не будет в моей жизни легко, не будет просто так, я это ощущаю спинным мозгом. Шок прошёл, и началась паника. Он ведь не обещал отступать. Завтра новый день и он продолжит с новыми силами. Я в этом практически не сомневаюсь. И мне кажется, что я уже не хочу, чтобы завтра было без него.

– Алеся, ты где была?

Мама, мама, ты как всегда, хоть бы поужинать предложила перед допросом, да ещё и с телефоном в руках стоит, явно обсуждение любимого сериала прервала.

– А что, есть варианты?

– Игорь звонил.

– Дядя Игорь?

– Не строй из себя дурочку. Кто же ещё? Спрашивал, будешь ли ты завтра на работе, там что-то важное намечается.

– Интересно, а мне он позвонить не мог?

– Он сказал, что ты не поднимаешь. Так где ты была?

– Я покупала машину.

Мама села. Нет, ну, а что я такого сказала?!

– Какую… ещё машину… Леська, вам ведь жить негде.

– Только не говори, что ты меня из дома выгоняешь!

Я сразу приняла всё в штыки, устала, что мной пытаются манипулировать (именно пытаются, но я никогда не поддавалась, так, иногда желаемое совпадало с действительным, не более того).

– Дочка, я не выгоняю, но мне казалось, что вы на квартиру зарабатываете. Вон, Олег, куда подался… а ты.

Ну, давай, мама, ещё рукой на меня махни, как на недалёкую.

– Мама, он квартиру просрал, пусть её и отрабатывает, а мне нужна машина. И я, зарабатывая СВОИ собственные деньги, СВОИМ собственным трудом, имею право тратить их по СВОЕМУ усмотрению. Всё.

– Алеся!

– Мама, этот разговор окончен. Я хочу есть, а мне ещё за Антоном идти.

Надо отстаивать свои права! И никак иначе.

Когда я забирала Антошу, Елена Владимировна (ещё одна змея), не сводила с меня глаз, её так и подмывало начать разговор, но не было повода. Даже странно видеть эту неугомонную девицу без повода. Что, любовничек пропал? Так тебе и надо!