Сергей Зайцев - Искатель (1-8 главы)

Лес снова расступился, открыв гряду холмов, похожую на предыдущую как две капли воды. Кроха где-то совсем рядом, рукой подать. И чувство направления на этот раз вело прямо в гущу зарослей на макушке ближайшего холма. Пришлось продираться сквозь них на бегу, проламывая и отталкивая ветки разросшегося выше головы кустарника.

А наверху ждал большой и толстый сюрприз: в очередной раз отпихнув от лица зловредные ветки, я нос к носу столкнулся… с мордой виверны. Ее серо-зеленая башка возлежала на макушке здоровенного, с приличный автомобиль, замшелого валуна, глядя на меня тусклым взглядом. А тело скрывалось целиком за этим же валуном. Выглядело так, будто зверь поджидал меня здесь в засаде.

В сгущавшихся сумерках эффект неожиданности вышел особенно сильным.

Инстинкт бросил в сторону, вспыхнувший усилением «Пламень» мгновенно оказался в руках. Но виверна не нападала. Зверь даже не пошевельнулся, он умирал. Как только это до меня дошло, я закинул меч за спину и осторожно обогнул валун, чтобы увидеть общую картину, и понять, какого черта ощущаю Кроху именно здесь.

И чувства не подвели.

«Душелов» виверну все-таки доконал, пусть и косвенно. Лишившись координации, зверюга так и не смогла вовремя выправить полет и рухнула в лес. Пожалуй, она бы оклемалась даже после удара о землю, тварь оказалась невероятно живучая, но на свою беду упала катастрофически неудачно. Не знаю, какой высоты было это злополучное деревце до того, как виверна обломала ему крону своей массивной тушей и насадилась брюхом на ствол, но из хребта твари торчал двухметровый окровавленный кол, расщепленный на верхнем конце.

Кроха сидела у зверюги на спине, возле основания шеи, в позе медитации, закрыв глаза и прижав миниатюрные ладошки к бугристой шкуре. Укутанное в золотистые пряди собственных волос тельце фейри излучало мягкое янтарное свечение, и в наступавшей темноте она выглядела словно волшебный фонарик, заключенный в ажурную проволочную решетку. Она едва заметно покачивалась из стороны в сторону и что-то едва слышно напевала под курносый носик.

Вот тут до меня дошло, что происходит.

До сих пор я и не догадывался, что моя Кроха умеет делать такие вещи. Она все это время, пока я больше трех часов шлялся по лесу туда и обратно, поддерживала жизнь виверны. Не позволяя ей угаснуть лишь для одной цели. Но виверна была огромной, а фейри – крошечной. И на эту непосильную задачу у нее уходили все ее небольшие силенки до последней капли – ни на мысленное, ни на голосовое общение ничего не оставалось, любой отвлекающий фактор разрушил бы хрупкую от неимоверного напряжения концентрацию. А тонус уже почти замер на нуле. Еще немного, и малышка просто потеряет сознание.

Ощутив мое присутствие, Кроха распахнула глаза, ярко сверкнув синевой, глянула на меня предельно устало и вытянула перед собой ручонки. Поняв, что ей требуется, я не стал мешкать. Объект для жертвенного воскрешения был просто идеален. Выхватив из подсумка фиал, я поставил его острым концом на шкуру виверны, так, чтобы фейри смогла обхватить его ладошками. Веки фейри тут же снова смежились, она из последних сил старалась не утратить концентрацию, чтобы запустить процесс.

Активировать “фиал жертвенного размена сущности”?

Да! И побыстрее!

Необходимо выбрать сущность из «Списка Забвения»:...

Надо же. Кроме «Списка Мертвых», предназначенного для разумных существ, оказывается, существует еще один – исключительно для питомцев. Но это было еще не все. К моему величайшему изумлению, в новом списке оказалось два имени, а не одно, как я ожидал:

Обжора (черепут)

Фурия (дикоша)

Так я могу воскресить черепута?! Потрясающая новость. Но так подставлять Дара мне не к лицу, да и Фурия куда милее. Способности Крохи – поистине кладезь необыкновенных возможностей, позволяющие оперировать даже с чужими питомцами. Запомним на будущее.

Сущность выбрана: Фурия (дикоша).

Необходимо выбрать донора.

Да чего тут думать, вон виверна, прямо перед тобой....

Мысли оказалось достаточно для подтверждения.

Донор принят. Излишек необходимой для синтеза массы 57%.

Внимание! Процесс жертвенного размена сущности разрушителен для донора! Активировать процесс?

Выходит, зря боялся использовать фиал на пустотнике в Цитадели. Меню стало более продуманным и предупредительным, процесс можно прервать в любой момент, отказавшись от операции и сохранив тем самым уникальный расходник. Другое дело, что не нравилась сама идея с пустотником. Но виверна – самое то. Гроза небес, хищное воплощение крылатой смерти – чем не подходящая основа для обновленной Фурии?

Помня прошлый опыт, я предусмотрительно выбрал местечко среди камней поровнее и уселся, чтобы в относительном комфорте наблюдать за уже знакомым действом.

Воскрешение питомца на первый взгляд не отличалось от воскрешения игрока. Сквозь граненые поверхности кристалла пробилось неяркое свечение, он как бы окутался туманной дымкой. Меня немного встревожило, что дымка сперва окутала тельце Крохи и только потом растеклась тонким слоем по шкуре виверны. Надеюсь, фейри знает, что делает, и для нее это не опасно, а то как бы не пришлось потом дожидаться и ее воскрешения.

Но вот шкура виверны начала таять, а кристалл, напротив – расти, вбирая в себя плоть жертвы, превращенную в строительный коктейль.

Я все ждал, когда меня знакомо скрутит боль, пронизывая каждую клеточку тела, но этого так и не случилось. Вот и первое существенное отличие – процесс воскрешения питомца мягкий, щадящий, в отличие от воскрешения игрока. Он не выворачивал сознание наизнанку, не сплавлял нервы инициатора и донора в единую сеть, и не захлестывал мысли потоком чуждых воспоминаний…

Поторопился.

Знак Алана обжег плечо раскаленным клеймом. Его спровоцировала отнюдь не боль, а ощущение чуждого присутствия, проникшего в сознание. Когда я приручал своих питомцев, мир вокруг ускорялся, сейчас же все было наоборот, как и при воскрешении Дара. Я видел, как взлетела Кроха с тела виверны, когда ее участие больше не потребовалось – медленно, словно продираясь сквозь невидимый кисель. Каждое движение ее крылышек, обычно размытое для взгляда, сейчас различалось отчетливо. И чувствовал, глядя на зависший в воздухе и растущий кристалл, как преломляется мое сознание от потока чужой памяти. Звериной памяти. Вся жизнь виверны пронеслась перед внутренним взглядом спрессованным потоком. Я чувствовал мощь ее тела, ее неутолимый голод, жажду схваток и воздушных полетов, вкус чужой крови в зубастой пасти…

В какой-то момент все это схлынуло, отступило, и пришло новое ощущение – знакомое, родное. Кристалл, продолжая медленно вращаться вокруг оси и поблескивать гранями в отсвете сиявших с небес звезд, разбух до трех метров в высоту и на два метра в диаметре. От массы тела виверны осталось не меньше половины – крылья, лапы, нижняя часть туловища – верхняя стерильно белела костяком ребер и полутораметровым отрезком позвоночника. Да и башка так и лежала на валуне, печально взирая на мир потухшим взглядом.