Mirror - Unknown

– Да? – доктор Бауэрс моргнула и посмотрела прямо на меня. – Ты ...?

– Я де ... де ... вст… – здорово. Вдобавок ко всему, я умудрилась начать заикаться.

Я сделала глубокий вдох и попробовала снова. На этот раз слова просто выскочили из меня.

– Я никогда не занималась сексом, поэтому я не могу иметь какие-либо инфекции передающиеся половым путем. Или заболевания. Ну, просто не могу.

Она снова моргнула.

– Но вы сексуально активны?

Хм. Делает ли меня одна неудачная попытка сделать минет и несколько попыток парня потыкать пальцами в мое влагалище сексуально-активной?

– Я не знаю, – ответила я с тоской. – Я имею в виду, я никогда не занималась сексом, и обычно очень долго дохожу до третьей базы (прим. пер. – американская аналогия с бейсболом, 1 база – первый поцелуй, 2 база – французский поцелуй, 3 база – петтинг, 4 – секс).

Она вздохнула.

– Мисс Колстакис, так вы сексуально активны или нет? Это конфиденциальная информация. Мне просто нужно знать, стоит ли направить вас на тест на хламидиоз.

Мой желудок, кажется, провалился вниз, прямо в мои кеды, захватив с собой мою челюсть. Мой лечащий врач не поверил, что я была девственницей.

– Нет! Я говорю правду, честно. Я никогда не занималась сексом. Мне не нужен тест на хламидии.

Она прищурилась, как будто она искала любые признаки наличия у меня половой жизни.

– У вас есть парень на данный момент? – спросила она, наконец.

Я опустила глаза от стыда. Что ж за студент я такой, что у меня никогда не было парня и мне нечего было ответить ни на один вопрос о сексе в больничной анкете?

– Нет, – пробормотала я.

Она повернула к себе экран и неожиданно прокрутила страницу вверх. У меня началась паника, как только заветные двенадцать букв появились на мониторе. Я полнесла мои руки к лицу, защищая глаза от этого мерзкого слова.

Она сидела, глядя на экран ровно двадцать семь секунд, прежде чем повернулась ко мне. Медленно, я опустила руки от моего покрасневшего лица.

Она посмотрела на меня с чем-то, напоминающим жалость.

– И все же, мисс Колстакис, я собираюсь направить вас на тест на хламидии, его можно провести дома. Это требует пояснений, но, по сути, вы просто возьмете ватной палочкой мазок из влагалища, упакуете ее в специальный контейнер и отправите нам по почте. Результаты будут через пару недель. И это все, договорились?

Я уставилась на нее с широко распахнутым от удивления ртом.

– Я… Э-э-э… Чего?! Я же сказала вам, что у меня никогда не было секса, так зачем нужен тест? – закричала я.

– Мы направляем на бесплатный тест на хламидиоз всех желающих, достигших возраста двадцати. Того, кто сексуально активен или был в тесном контакте с чужими гениталиями.

– Но вы же знаете, что я на самом деле не сексуально-активная. – я густо покраснела от ярости. – У меня никогда не было… ну… проникновения. – я зацепилась за последнее слово.

Доктор Бауэрс подняла глаза к потолку.

– Госпожа Колстакис, – сказала она. – Я сейчас прекрасно осознаю, что вы девственница. Тем не менее, я советую вам сделать этот бесплатный тест, который я собираюсь предложить вам, чтобы убедиться, что у вас нет хламидий. Иногда, их можно заполучить и другими способами.

– Это же какими? Неужели от пальцев можно подцепить хламидиоз? – выпалила я.

– Нет. Однако вы можете подцепить их от орального секса или если пенис был около влагалища, даже без проникновения.

Как доктор Бауэрс узнала, что Джеймс Мартелл коснулся пенисом моих половых губ, но фактически так и не вошел внутрь, я никогда не узнаю. Я уставилась на нее молча, впервые впечатлившись ее медицинскими способностями.

Она вложила пакет в мои руки со знающим взглядом. Я встала, сжав его в ладонях. Я едва могла ясно видеть, находясь в оцепенении, проходя обратно через зал ожидания. Мое горло пересохло и болело от обиды, поэтому я направилась к кулеру с водой. Пока я наливала себе воды в пластиковый стаканчик, я почувствовала, как что-то упало позади меня.

Я обернулась от неожиданности и увидела перевернутую картонную коробку, лежащую в середине комнаты в окружении мелких серебряных пакетиков, разбросанных по всей комнате ожидания этажа. О Боже. Мой рюкзак, должно быть, сбил коробку с полки позади меня.

Я ненадолго закрыла глаза от стыда, прежде чем заставить себя нагнуться и поднять коробку. Пациенты, высунувшиеся из палат пристально пялились на источник шума, ну то есть на меня, поэтому я подтянула джинсы повыше, надеясь, что мои выцветшие трусики не окажутся на всеобщем обозрении. Присев на колени, и попытавшись натянуть мой джемпер пониже на свой зад, я начала собирать пакетики. Я небрежно засовывала их обратно в открытую коробку, когда меня вдруг осенило. Это были не просто блестящие серебряные пакетики, которые я собирала из-под ног людей. Это были презервативы!

Ирония судьбы настигла меня и здесь, даже после того, как я покинула кабинет врача, обливаясь слезами. Я выбежала на улицу и бросила коричневый конверт в первую попавшуюся помойку, которую увидела. Мое лицо окрасилось в красный цвет, я смотрела, как конверт с тестом утопает в горе пустых бумажных пакетов Макдональдс, забирая с собой последние остатки моего достоинства.

Я не осталось ничего, кроме двадцатиоднолетней девственницы.

Глава 2

Жизнь взрослой девственницы намного сложнее, чем вы думаете. Вообще-то, это нормально, нас тысячи, и нет абсолютно ничего плохого. Выбор момента, когда заняться сексом – это полностью индивидуальное решение, так как и сами люди разные. Некоторые люди предпочитают ждать до брака, а некоторые просто хотят дождаться нужного человека. Другие не начинают этим заниматься по религиозным соображениям, кто–то просто слишком занят, достигая успеха в какой-то другой сфере своей жизни, чтобы беспокоиться о такой незначительной вещи, как – сношения.

По крайней мере, это то, что я нашла в интернете, когда загуглила этот вопрос, вернувшись домой из кабинета врача.

Я знала, что доктор Бауэрс даже не поверила, что я была девственницей, потому что это явно не то, что можно ожидать от среднестатистического студента на третьем курсе университета, который употребляет более семи алкогольных напитков в неделю. Да в это никто не поверит. Кроме меня.

Я уткнулась головой в подушку из утиного пуха, на которую потратила весь свой недельный бюджет на еду. Натянув на себя одеяло, я попыталась отвлечься от злополучных букв, снова и снова всплывающих в моей голове: Д Е В С Т В Е Н Н И Ц А – Д Е В С Т В Е Н Н И Ц А – Д Е В С Т В Е Н Н И Ц А...

Я ненавидела это слово. Я ненавидела его так же сильно, как ненавидела тот факт, что я была ею. Это было несправедливо – почему я должна быть единственной не уродливой и не религиозной девушкой, которая умудрилась дожить до двадцати одного года невинной?