User - o b239b172f5745d3b

Поспелова. Оба лица родственны Татьяне по материнской линии.

**Овен. Упоминание об Овне, как о зодиакальном Знаке, здесь не случайно. Свирель-

Татьяна по гороскопу – Овен. Но, по свидетельству моих Небесных Учителей, Свирель-Татьяна

принадлежит к кармическим Овнам, как все Овны, рождённые в феврале-марте 1931 года

(Горбачёв, Ельцин и т. д).

Кармический Овен обязан при жизни на Земле угадать своё назначение и осуществить, то

есть воплотить в своих делах максимально полно суть этого назначения.

Кроме того, Свирель Татьяна является Белой Козой (по году рождения), как Пушкин и

Есенин. Поэтому и по многим другим космическим причинам ей предназначено было стать

связистом в лоне поэтических вибраций между Землёй и Планетой Душ.

105

ШТРИХОМ О БЕЗВРЕМЕНЬИ

С началом 90-х годов, с приходом президента Ельцина, для России, для её народа пришло

время чрезвычайных волнений.

Наступила некое безвременье, когда началось крушение основ Советского Союза, беспредел

приватизации, возникновение групп и группочек новоявленных богачей, занимающихся переделом

собственности, разграбляющих, разворовывающих народное богатство, жестоких, жадных,

беспощадных.

Пришло смутное время, когда одни, изворотливые, хитрые и лживые неожиданно взлетали

ввысь. А народ, ошеломлённый и оглушённый происходящим, ввергался в отчаяние и полное

обнищание. При этом разгулялись бандитизм и терроризм. Возникла угроза войны с Чечнёй.

Новые кровавые разборки, неожиданные жертвы, волнения для матерей России…

В то время, впрочем, как и сейчас, несомненно, приходилось лишь уповать на Господа Бога,

чтобы Россия не упала в своей государственности ниже всяких уровней, а народ не погиб в

рабстве.

Октябрь 1993 года. Свирель ведёт разговор с Сергеем Есениным.

СВИРЕЛЬ:

Скажи, Серёжа, милый, я права,

Что в жизни нашей помогают Силы,

Которые светлы и легкокрылы,

Преобразуют в действие СЛОВА.

И нас ведут, осмысливших едва,

Что, очутившись на краю могилы,

Теряем мы на праведность права.

И наши будни тяжки и унылы.

Их лёгкий крест и ясный световод

Нам осеняет нынче Небосвод.

И шоры с глаз спадают ежечасно.

Без них, без этих Сил наш день постыл,

Без них, без этих Сил не будет сил

Разъять то зло, что накопилось втуне.

Оно гнетёт нас много дней подряд

То зло – причина множества утрат,

О чём вещает осень-хлопотунья.

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН:

Да, эта осень нам хлопот дала,

Собой рубеж стремлений обозначив.

Но только так, да, так и не иначе

Распределила мысли и дела.

Истории нелёгкие моменты

В Душе Руси воздвигнут монументы,

Не возрождая идолов лукавых.

Лишь память сердца – лучший монумент.

Лишь ей – мой наилучший комплимент,

Не делящий на левых и на правых.

Да, грустен день. Мольба звучит в речах

Покрылись маковки церквей налётом боли.

И плачу я сегодня поневоле.

И слёзы стынут в ласковых очах.

106

Россия нынче ночью при свечах

Внимает трепетно своей нелёгкой доле.

Село и город, горы, лес и поле

Объяла безграничная печаль.

Не плачьте, матери, лебяжьими крылами

Земли родной укрыты те, кто с нами

На веки вечные, услышьте их сердца.

Они мольбе внимают вместе с вами

И грустными неслышными словами

Благословляют Небо и Творца!

Я вижу лица их в сиреневом уборе

Их подвиг для России – оберег.

Так чистота озёр морей и рек

Творит свою молитву на просторе.

Сказать иначе – легче вынесть горе,

Пока не прекращаешь бег.

Движенью непокорный человек

Не только с Богом, сам с собою спорит.

Мы все в движении и вместе охраняем

И в жизни ни на что не променяем

Святую Русь – она для нас одна.

Шумит листвою лес багрово-рыжий.

Сегодня он на веточки нанижет

Нелёгкой памяти святые имена.

НОВОЕ ДВИЖЕНИЕ СФЕР

Затем разговор продолжается 19 февраля 1994 года, когда в ходе поэтического диалога с

Александром Сергеевичем Пушкиным, по обоюдному решению Пушкина и Свирели, возникает

мысль окликнуть Серёжу Есенина.

И на призыв Свирели слышно странное движение сфер.

СВИРЕЛЬ:

Серёжа, милый, слышу я шаги,

Подрагивает пол, колышет ветер люстру.

Ты здесь – такой же ласковый и шустрый?

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН:

Я здесь, Свирель. Свой комплимент прибереги

Для боле подходящего момента.

Я жив и свой – без комплимента.

Я не скажу: Зачем тревожишь, друг?

Я рад всегда с тобою повстречаться.

Я рад бы со Свирелью обвенчаться.

Она жена моя уже давно.

Она поёт, насвистывая вольно,

Не думая о том, что сердцу больно

И что родному суждено.

Но я хочу сказать, что ты – подруга

Не только для меня, Учителя и друга,

107

Ты – вечная сестра, Поэтово свеченье,

Засим эт цетера. Брилльянтово сеченье,

То золотое, бишь, проходит сквозь тебя.

И в будущем твоё предназначенье

Тебе наметил рок, рыдая и скорбя.

СВИРЕЛЬ:

А почему, скажи, Поэт, он плачет?

Что для него сеченье это значит?

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Наш рок суров. Не любит он успехов.

Он весь в броне. Он в шлеме и доспехах.

Он трубным звуком возвещает боль.

От прочего, пожалуйста, уволь.

Но он не может совладать с судьбою,

Которая означена борьбою,

И скорбно уступает ей.

И чем судьба сильней, там рок слабей!

От слабости своей рыдает рок могучий

И заливается слезой горючей

СВИРЕЛЬ:

А в чём предназначение моё,

Которое назначил рок печальный?

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Твой знак – любовь – простой и изначальный,

Любовь, что зажигает нашу кровь,

Что пестует сердца и открывает Душу.

И я секрет небесный не нарушу,

Сказав, что свой привет прощальный

Передаёт тебе Ванюша. (муж Татьяны, ушёл в 1992 г.)

СВИРЕЛЬ:

Спасибо, одолжил. Скажи, а где его ты встретил?

Так неожиданно ворвалась эта весть…

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Помог её мне перенесть

Космический сигнал, как ты сказала б, – ветер.

СВИРЕЛЬ:

Спасибо, милый, сердце ты моё растрогал

И подтвердил той вестью – живы все.

И снова я сбираюсь понемногу

В дальнейшую свою сует-дорогу

и на уральской полосе

гашу сомненья и тревогу.

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Мы с Пушкиным опять же остаёмся,

Волнуемся, поём, печалимся, смеёмся

И так же горько слёзы льём,

Когда с тобою расстаёмся,

Свирель моя – прелестная забава,

Серьёзнее чем горн и звонче, чем труба.

Когда родится тишь, когда идёт борьба,

Мы с Гением с тобой, Свирель, о, Боже Правый,

Всегда. И в этом наша общая судьба!

108

14-00, 20. 02. 1993.

Но вот наступает декабрь 1994-го года.

К воспоминаниям и грусти прежних лет добавилась тревога за Россию. И Свирель выходит