Шайла Блэк - Их невинная принцесса (ЛП)

Принцесса медленно кивнула.

— Так и есть. Мы не пытались отдалиться от тебя. Я знаю, что ты думаешь. Но в первый раз в своей жизни я была во власти момента. В моей жизни так много распланировано за меня: мой график, внешний вид, даже моя еда. Я не хочу, чтобы и это тоже было спланировано, Дэйн. Я купалась на природе, грелась на солнце… и чувствовала себя такой свободной. Я хотела удержать это чувство. И поделиться с ним.

Она не сделала ничего плохого. Он поцеловал ее в макушку, благодарный за то, что она открылась ему. Он все испортил к чертям, а она все еще была здесь с ним, предлагая его тупой заднице поддержку.

— Я тоже хочу этого для тебя, Лия.

Она немного отстранилась, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Ее прекрасное лицо было настолько серьезным; он бы сделал что угодно, чтобы хоть немного смягчить его черты.

— Ты уверен, что готов на такого рода отношения?

Сначала он не хотел. Совсем.

— Меня не учили делиться, Алия. Но да, я хочу этого. Сегодня я облажался. Я могу только сказать, что сожалею, и что этого больше не повторится.

— Как ты можешь быть уверен? Дэйн, я знаю о твоей жене.

— Она мне не жена.

В этот момент он даже не мог думать о ней.

— Твоей бывшей жене. Она бросила тебя ради твоего брата, верно?

— Мой брат оказался лучшим вариантом. И ему не нужно связывать ее, чтобы кончить.

— Тебе обязательно было нужно связывать ее? — нахмурилась Алия. — Я имею в виду, всегда?

Это звучало так, словно ее пугает такая перспектива.

— Нет, не всегда. Но, в конце концов, я понял, что не влюблен в нее, поэтому секс стал игрой. В этой связи не было места любви. Всего лишь обмен товарами и услугами. Когда меня выгнали из семьи и лишили наследства, она нашла другой способ, как получить доступ к нему.

— Я не могу восполнить то, что она сделала с тобой. Но это такие отношения, где ревности просто нет места.

— Я не прошу тебя компенсировать то, что со мной случилось.

Ведь так?

— Я также не могу исправить то, что она сделала. Дэйн, я думаю, что эти отношения сработают только при условии, что ты дашь мне свободу выбора. Я росла иначе, чем ты. Я знаю, что это не укладывается в твоей голове, но я без ума от вас троих. Мои тетя и дяди были так счастливы, и я хочу того же для себя. Для нас. Но это не сработает, если ты не веришь, что я буду одинаково заботиться о каждом.

— Я сделаю все, чтобы справится с этим.

Обвинение Алии задело его. Он был тем, кто свел их вместе. Он был тем, кто вытащил Лэна из его скорлупы, и это он успокоил сомнения Купа. Именно он был тем, кто разговорил Алию. Конечно, ей не нравилось обсуждать похищение, но она, по крайней мере, открыла то, что чувствовала в настоящий момент.

Учитывая, сколько усилий он потратил, именно он должен был быть ее первым мужчиной.

Проклятье. Она была права. Дэйн просто отвратителен. Он не смотрел на это с точки зрения "семьи". Он был эгоистичен и глуп, и все испортил. Он послал ее. Но только не знал, что это приведет ее прямо к нему.

Он заставил всех попытаться взглянуть в лицо их демонам, но сам даже не попытался сделать то же самое.

Часть него хотела шмыгнуть в кусты. Он мог уйти на другую половину острова и не иметь дела со всем этим дерьмом. Там он сможет остаться абсолютно один. Это было то, чего он заслуживал, но заслуживала ли этого Алия?

Она заслуживала мужчину, который будет достаточно храбр, чтобы сказать ей правду. Он прятался за своей ролью Дома так часто, что забыл, что ей тоже нужно место в семье, а не только в спальне. Она была не надувная кукла, чтобы передавать ее друг другу. Если он хочет узнать ее, действительно узнать, он также должен позволить ей узнать его.

Слово «семья» было для него чертовски пугающим, потому как его собственная семья подвела его. Он скорее выступит против десяти вооруженных пушек, чем снова подвергнется риску страдать. К сожалению, заставив себя признать правду, он не мог отрицать, что тосковал по семье больше, чем по чему-либо. Дэйн хотел эту семью — Алию и братьев.

— Ты должен, — согласилась она. — Но…

— Но у меня проблемы с доверием.

— Объясни мне. Чтобы я поняла.

Она повернулась к нему. Ее темные глаза были полны сочувствия.

Дэйн знал, что большинство его друзей тут же бы отступили. По их мнению, сочувствие приравнивалась к жалости, но Дэйн принял его именно таким, каким оно и являлось — просто предложение внимания от доброй и любящей женщины. За всю свою жизнь он знал чертовски немного любви и доброты. Он тянулся к ней сейчас, вцепившись в ее руку и держа изо всех сил. Человек, которого вырастил его отец, хотел подобрать свое дерьмо и сбежать на другую часть острова, и пусть только горечь будет его другом, но Дэйн знал, что это сделает его несчастным. Вместо этого, он должен быть мужчиной, который нужен Алии, тем, который принимает счастье. Это был риск и если он проиграет, ну… по крайней мере, он сможет утешиться тем, что он сделал для этого все, от него зависящее.

— Насчет всех этих «семейных вещей». Я думаю это все потому, что я старался один управлять всем. Если бы каждый из вас нуждался бы во мне, тогда вы бы не смогли избавиться от меня.

Она наклонилась ближе, тепло ее кожи согрело его, и он почувствовал, как лед в его груди начал таять. Дэйн пытался вообразить, что это она нуждается в нем, но, вот дерьмо, это он нуждался в ней.

— Я бы никогда не стала от тебя избавляться, Дэйн. Почему ты так думаешь?

От её сладких слов он немного расслабился, шокированный тем, что так приятно было просто поговорить.

— Если не считать того, что ты пыталась уволить меня с тех пор, как меня наняли?

— Я ужасно рада, что у меня ничего не вышло, — она прижалась к нему: их бедра соприкасались, ее рука лежала под его, а затем она посмотрела на него долгим взглядом. — Скажи мне. Есть что-то еще, кроме твоей бывшей, не так ли?

Ее проницательный вопрос ошеломил его, но красота этого места и близость сидящей рядом Алии, утихомирили его. Он сидел со множеством женщин, имел много любовниц, но только с Алией ему было легко. Что-то в этом нахождении рядом друг с другом, с переплетенными пальцами, в шуме прибоя, умиротворяло его душу. И делало разговор гораздо более легким. Он никогда не думал, что будет обсуждать Келли с Алией, но ей необходимо было понять. И его потрясло то, как комфортно он чувствовал себя, говоря о своих потерях.

— Дело не только в ней, малыш. А во всей моей жизни. Мой отец был военным. Он верил, что семья должна быть устроена подобно лагерю для военнопленных. Он был дарвинистом высшего порядка.

— Выживают сильнейшие?

— Точно. Он думал, что если регулярно выбивать из меня дерьмо, это сделает из меня мужчину. Он не бил меня сам, просто никогда не останавливал моих старших братьев. Но я все равно старался угодить ему, пытаясь не уступать братьям. Я женился, потому что она была красивой, и нравилась моему отцу. Говорил, что она будет прекрасной женой для военного. Я не любил ее. Я думал, что любил, но, черт возьми, я даже не знал, кем был сам. Как же я мог любить ее? А потом начались длительные переброски, и мою команду отправили в Афганистан.