Лилия Гриненкова - Вторая жизнь

— Мне виднее, — сказал Ал.

Слова Дарта задели его и внутри что-то поднялось.

— Как хочешь, — будто что-то увидев на лице Ала, примирительно сказал тот. — Но знаешь, когда захочешь сменить роль в игре — обращайся к нам. Мы всегда будем рады помочь. У нас как раз есть нужные люди в нужных местах и достаточный опыт в этом деле.

С этими словами он кинул Ала во френд лист. Штурмовик ответил тем же. А затем пришла заявка и от другого пользователя — Сара Кэрриган. И этого тоже добавим.

Ещё около десятка точек, и они направились в город. Ал смотрел в иллюминатор. Вид города сверху его разочаровал. Плоские крыши, невысокие здания, широкие улицы, покрытые песком. Город с трех сторон защищала подковообразная скала. Четвертую сторону закрывали огромные стальные ворота.

— Песчаные бури в этом месте хоть и не такие сильные, как в глубине планеты, но принести ущерб могут серьезный, — пояснил Дарт, выглядывая вместе с ним. — Бывают они обычно раз в семь дней. На это время ворота закрываются.

— А если до закрытия ворот не успеешь? — поинтересовался Ал.

— Умрешь, — пожал плечами Дарт.

— А ты умирал?

— Каждый в игре умер хоть раз, — пожал плечами тот. — В Империи почти нет счастливчиков с нулевой статистикой.

— Почему?

— Есть такая гильдия убийц — «Тартарос», — при упоминании гильдии Дарт поморщился. — Её филиалы везде. Первая среди себе подобных гильдий. Чем больше новых игроков они отметят смертью, тем больше репутация, очки гильдии, денег, ОР и так далее. Особенно ценятся те, ко ещё ни раз не умер и достиг уровня выше двадцатого. За таких идёт отдельная графа в рейтинге. Они подстерегают на дорогах, в городах, в лесах, в космосе — где угодно. Их осведомители везде. Так что на халявные предложения не будь падок. Это будет ловушка.

— А что чувствуешь, когда умираешь?

— Смотря как ты умираешь, — сказал Дарт. — Если упадёшь с большой высоты, то просто вырубишься. А вот когда проснёшься в центре возрождения у тебя будет болеть все, что можно, пока врачи не поставят тебя на ноги. Если плазмой в грудь выстрелят и пробьют броню — сначала дикое жжение, что хочется умереть. Затем ты просыпаешься в центре, и тебя опять лечат. Иногда довольно болезненно. Смерть здесь — небольшая передышка, темнота, сон. Если ранение очень серьёзное — допустим, тебе отрубило руку или ногу — будет очень-очень больно, а затем тебя выводят из игры, и ты просыпаешься. Отрубленная конечность — в реале хоть и на месте, но болит так, будто тебе её реально отрезали. Медики называют этот эффект фантомными болями. Тут главное убедить себя, что все произошло в игре и к реальности не имеет никакого отношения. И потом три дня ты не можешь зайти в игру. Это, кстати, описано в лицензионном соглашении про технику безопасности. Но кто в наше время читает эти статьи, — Дарт весело подмигнул.

А вот Алу стало не до шуток. Надо постараться не умереть. Или умирать как можно реже.

— Знаешь, что самое интересное? Когда ты умираешь, твоё тело исчезает, а в центре появляется уже клон твоего тела. По истории игры мы все родились в первый раз от живых родителей, но после первой смерти мы уже не мы, а тела с разумом людей, которых мы отыгрываем.

— А почему тогда болит тело, если ты оказываешься в теле клона?

— Потому что наш разум думает, что мы все ещё находимся в первом теле. И медики в течение периода лечения тебя переубеждают в этом.

Рейдер сбавил скорость и плавно, с грацией ласточки, стал заходить на посадочную площадку, на которой желтой краской нарисована цифра три.

Выбравшись из салона рейдера, Ал и Дарт стали ждать Керриган. В отличии от двух солдат, пилоту пришлось задержаться, чтобы выключить все системы рейдера.

В окне интерфейса тут же пришло уведомление:

« Задание добраться до Солнечного — обновлено. Зарегистрироваться в центральной информационной системе (ЦИС). Срок выполнения — 23:59:59»

— Ещё один момент, Ал, — будто вспомнив что-то, сказал Дарт. — Если тебя позовут учувствовать в планетном турнире AsTec, ни в коем случае не соглашайся. Запомни это, иначе будешь жалеть всю оставшуюся игровую жизнь. Запомнил?

— Запомнил. А почему?

— Ты зайди в интернет и посмотри, — весело улыбнулся тот. — Обещаю, тебе будет весело!

Наконец пилотская дверь открылась и из рейдера вышла Керриган. Рыжеволосое создание с красивыми зелеными глазами. Одетая в серебристый обтягивающий комбинезон, девушка выглядела весьма соблазнительно.

— Пройдешься с нами? — поинтересовалась она, мило улыбаясь.

— Смотря куда, — Ал тоже ответил улыбкой.

— В ЦИС, — ответил Дарт. — Нам задание нужно сдать.

— Мне тоже, — кивнул тот.

Спустившись с посадочной площадки, мы оказались в каменном туннеле, на выходе из которого нас поджидали бдительные стражи порядка. Стандартная броня, как и у охранников начального лагеря. Один из них окинул нас хмурым взглядом, но ничего не сказал.

— Охрана, охрана — везде охрана, — пробурчал Дарт.

— А ты чего хотел? — парировала Кэрри, и пояснила Дару. — В преддверии одной тридцать второй серебряной лиги AsTec каких только людей сюда не забрасывает. Всем же нужно зарегистрироваться. Вот местный чиновник и усилил охрану.

Ал не стал переспрашивать, что такое этот AsTec, решив, что днем узнает о нём как можно больше.

— Разве можно нападать в городских зонах? — удивился Ал, искренне считавший, что города и лагеря не места для нападений.

— Проще простого, — пожала плечами Кэрри. — Другое дело, что тебя за это по головке не погладят. Штраф — это самое наименьшее, чем ты можешь отделаться. Могут посадить в тюрьму, могут отослать на рудники или в шахты, могут заставить идти строить какой-нибудь проект космопорта или здания парламента. Могут и штрафотряд забросить. Здесь наказание неотступно следует за преступлением.

— Было бы так и в реальной жизни, было бы вообще замечательно, — усмехнулся Дарт.

— Увы и ах, модераторов и агентов поддержки в реале не существует. Довольствуйся тем, что есть правоохранительные органы.

— Знаешь, где я эти органы видел? — презрительно скривился Дарт. — Они ничего не делают, только зря получают деньги налогоплательщиков!

— Смотря где, — не согласилась Кэрри.

— Да везде! Не знаю, откуда ты, но там, откуда я — нашу полицию ненавидят. Потому что они ожирели на своих местах и им лень собственную задницу поднять и пойти пройтись по своему участку. Ночью порой на улицу страшно выйти, потому что полиция у нас работает с восьми до шести! И то как работает — бумажки принимает.

— Да так почти везде, — согласился Ал. — У нас тоже самое. Ходят, строят из себя хранителей закона, а сами без взятки и палец о палец не стукнут.