Лилия Гриненкова - Вторая жизнь

Солдат видел за стеклами большие комнаты, в которых тренировались солдаты. Кто-то ловко управлялся с бластером, разнося цели с максимального расстояния одну за другой, несколько солдат парировали, сражались один на один, два на два, четыре на одного. Все в серой форме со шлемами, закрывающими половину лица.

Ал чувствовал, что ему следует бежать дальше, и он бежал, поглядывая по сторонам.

Тренировочные комнаты были разных размеров и разного назначения. Здесь стреляли из танков, аэрокатов, аэроциклов, ракет, а в шести залах подряд он видел сражения разных роботов, управляемых людьми. И далеко не все из них были в высоту безобидных семи метров.

Стекла гасили большую часть шума, а может и не стекла, а защитные поля, что едва различались за стеклом, но Алу было не до этого.

Он бежал, ища глазами знакомую фигуру. И нашёл.

Не большой красный зал, по сравнению с остальными. Там, за стеклом, находилось пять человек. Четыре подростка, одетые в серые балахоны, а над ними возвышалась грозная фигура их преподавателя в черном балахоне.

Ал впился взглядом в белобрысого мальчишку. Волосы, завязанные в конский хвост, длинной до лопаток. Парень стоял спиной к Алу перед мишенью в виде человека и с направленной на неё рукой. Руку пронзали многочисленные молнии, но заряд не хотел срываться с руки.

Ал легко прошёл через поле и спрыгнул вниз.

— ….ничтожество. Тринадцать кубиков эфириона, а ты не способен высвободить силу! Как ты можешь быть таким беспечным.

— Я старюсь учитель, — голос мальчишки был полон отчаянья.

— Ты не стараешься! Прав был советник, когда говорил, что ты ни на что не способен! Стой так, пока не сможешь высвободить заряд! Это твоё задание на сегодня! А вы за мной.

Преподаватель и его ученики быстрым шагом покинули помещение, а один единственный мальчишка остался стоять с вытянутой рукой напротив мишени.

Ал со стороны заметил, что едва двери за ушедшими закрылись, как на бледных щеках мальчишки потекли слезы. У Ала защемило в груди.

— Для начала тебе стоит расслабиться, — сказал он.

Парень вздрогнул и обернулся. В голубых, полных слез, глазах мальчишки сначала был страх, затем решительность, на смену которой пришли узнавание и изумление.

— Ты?!

— Я, — ответил Ал, подходя ближе. — Вижу, я опять в самый неподходящий момент попал, да?

Парень не ответил. Рука с молниями дрожала, и парнишка поддержал её второй рукой.

— На самом деле, выпускать заряд в мишень не сложно, особенно если эфириона в твоей крови очень и очень много. Достаточно просто этого захотеть, — Ал старался говорить как можно беспечней и уверенней.

— Сам попробуй, — обиженно фыркнул тот.

Ал пожал плечами, вытянул руку в сторону мишени. Вспомнил ощущения мощи, заключенной в руке. По ней тут же начали бегать заряды. А затем Ал легко выпустил заряды в мишень. Молния пронзила цель, пробежалась по ней и исчезла, не нанеся никакого вреда.

— Вот видишь, сложного нет ничего. Просто представь, как молнии срываются с твоей руки и поражают цель.

Парнишка уставился на мишень, сосредоточился. Между бровями легла складка от напряжения. Но ни через секунду, ни через пять ничего не изменилось.

— Не получается, — плачущим голосом промямлил тот.

— Хм, — Ал призадумался. — Может быть, тебе не хватает мотивации? Может быть, ты боишься выпустить силу и нанести вред? Если так, то расслабься и представь своего строго преподавателя вместо мишени. Уж в него-то выпустить молнии у тебя желание есть?

— Я его ненавижу! — прокричал парень и с руки сорвался огромный заряд.

Он ударил прямо в центр мишени, оплавив его.

— Круто! — присвистнул Ал, отмахиваясь от запаха палёного пластика.

Мальчишка опустил руку. Плечи дрожали. Ал легко улыбнулся и положил ему руку на плечо.

— Ветер, улыбнись! У тебя только что получилось выпустить гнев — это раз. Ты свободен от занятий — два. И ты научился выпускать силу — три. Разве это не здорово?

Парнишка поднял на Ала раскрасневшиеся глаза и слабо улыбнулся.

— Ты прав, солдат.

— Ал, просто Ал. Я так в прошлый раз и не представился.

— Ты изменился, — сказал парень.

В его голосе пропали плаксивые нотки, он обрел уверенность.

— Ты тоже подрос. И научился новым трюкам.

— И не только. Хочешь кое-что покажу?

— Конечно, — кивнул Ал.

Выхода у него не было, кроме как соглашаться на предложение парня.

Тот вывел его из помещения в небольшую комнату, больше походящую на раздевалку, а затем повёл в одну из двух дверей, самую дальнюю. За ней оказался лифт.

— А что ты ещё умеешь? — поинтересовался Ветер.

— Вроде как телекинезом могу пользоваться, броня у меня титаническая, что меня ничто не берет, — подумав, ответил Ал. — Но я больше бегаю и стреляю обычным оружием. Движение — жизнь, знаешь ли.

— Но разве не проще парализовать и убить, чем бегать и стрелять? — удивился тот.

— У каждого свой стиль ведения битвы. Мне проще наносить удары, когда я ускорен. А когда стреляешь в обездвиженную мишень, какой в этом толк? Нет азарта, нет страсти, нет адреналина. Скучно.

— Разве из-за чьей-то скуки должны умирать люди? — хмуро поинтересовался тот.

— Люди не должны умирать, — отрицательно покачал головой Ал. — Война — это смерть.

— Но ты солдат!

— Да. И я убиваю. Не скажу, что этим стоит гордиться.

— Я не хочу, чтобы люди умирали.

— Никто не хочет. Только обстоятельства нас не спрашивают.

— И ты из-за обстоятельств стал солдатом?

— Да.

Странный разговор. Ал мало задумывался о том, что он кого-то убивает в игре. В жизни у него не хватит никогда решительности нанести смертельный удар. Но подумал, он понял, что действительно выбора у него особого не было. Солдат или торговец. Он выбрал солдата и не пожалел.

Лифт перенёс их на неизвестный этаж.

— После того случая в лаборатории, я много думал, — вдруг сказал Ветер. — Если бы не ты тогда, я не знаю, что бы со мной было. Ты спас меня.

Ал глянул мельком на мальчишку. Слова не мальчика, но мужа. Как же ему несладко живётся в его мире.

Двери лифта открылись. Ветер прошёл первый вперед, Ал за ним. Как понял Ал, паренёк привёл его в подвал. Небольшое помещение с низким потолком. Солдату стоило всего лишь вытянуть руку, и он бы коснулся потолка.

Здесь был маленький коридор, из которого они попали в слабоосвещенную комнату. А посреди комнаты висел робот. Точнее, его скелет. Сердечник и какие-либо детали отсутствовали. Робот был на стадии разработки.

— Это то, чем я занимался после того случая. Не могу больше видеть животных, — грустно сказал он.

— Ты его сам делаешь?

— Да, — кивнул тот. — Это всё создал я сам. Он пока даже ходить не может толком, но через месяц я научу его не только ходить, но и бегать.