Шарлай - Жизнь с плохим парнем

— Зачем?

— Очевидно, тебе нужна помощь. Так что перестань упрямиться и просто открой дверь.

— Мне не нужна помощь от тебя, — рычу я, глядя на его улыбающуюся рожу.

— Правда? И кто же тогда придет тебе на помощь? — приподняв бровь, интересуется Калеб.

Мне больно это признавать, но он прав, никто не придет. Меньше всего я хочу его помощи, но других вариантов у меня нет. Можно было бы вернуться и попросить помочь миссис Коннерлей, но это выглядело бы странно. Можно было бы просто продолжать звонить отцу с Кортни или прогуляться, но, ни один из вариантов не выглядит привлекательным.

— Ладно, — бурчу я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на ухмыляющегося Калеба.

И во что только я втягиваю себя?

— Отлично, ты приняла верное решение. Кажется, ты гораздо сообразительнее, чем лю..., — он обрывает себя на полуслове, когда моя дверца «случайно» сталкивается с его животом.

— Упс, — вырывается у меня перед тем, как я выпрыгиваю из машины.,

— Тебе недостаточно было сообщить всей школе, что я влюблен в лучшего друга, теперь ты хочешь причинить вред моим жизненно важным органам? — спрашивает он с легкой улыбкой на лице.

— Ты хочешь, чтобы я честно ответила на этот вопрос?

— Нет, думаю, что не хочу.

— Почему ты помогаешь мне? — с подозрением интересуюсь я.

— Разве парень не может помочь девушке в беде, просто так?

— Во-первых, я не девушка в беде, и во-вторых, ты не из тех, кто помогает, — со смешком отвечаю я, сложив руки на груди.

— Абсолютная правда. Но сегодня я в хорошем настроении, — говорит Калеб и садится на водительское место.

— Будь с ней поаккуратнее. А почему это ты в хорошем настроении? — сконфуженно спрашиваю я.

— Серьезно? Разве машины цыпочек обычно не мужского рода?

Голос Калеба полный удивления.

— Я не цыпочка, а моя машина — самостоятельная, независимая женщина, — закатив глаза, сообщаю я ему.

— Интересно.

— И все же, почему ты в таком хорошем настроении?

Любопытство все сильнее гложет меня.

— Ну, после твоего маленького выступления, я думал, что мне придется оправдываться, защищать себя, однако народ считает, что ты все это наговорила только потому, что ревнуешь.

— Что? Ревную к чему? — злобно спрашиваю я, в то время, как Калеб пытается в третий раз завести машину.

— По их мнению, ты влюбилась в меня, и хочешь, чтобы я полностью принадлежал только тебе, раз уж мы живем вместе. Понимаешь, они думают, что ты пыталась таким образом предупредить и отвадить от меня других девушек. Тем не менее, это только привлекло их внимание. Так что спасибо, — хихикая, отвечает Калеб и выпрыгивает из машины.

— Эти люди просто глупцы! Я не хочу тебя, да ты мне даже не нравишься.

— Да, я так и собирался сказать, но потом подумал, зачем портить себе развлечение.

— У тебя серьезные проблемы.

Я встаю и смотрю ему прямо в глаза.

— У меня нет никаких проблем. Мы могли бы мирно жить, но ты решила объявить мне войну, Принцесса.

— Я? Ее начал ты, когда облил меня шоколадным соусом.

— Мне было двенадцать...

— Ну и что, я все еще зла! — выкрикиваю я, со злостью смотря на Калеба.

В первый раз за все время, у меня появилась возможность хорошо рассмотреть его. То, как коротко подстрижены его светло-каштановые волосы, как выпирают из-под облегающей белой футболки кубики его пресса и низко сидят голубые джинсы. В первый раз я обращаю внимание на то, как сияют на солнце его ореховые глаза, как на лбу скапливаются маленькие капельки пота, что отнюдь не портит его внешний вид, какая у него загорелая кожа, судя по всему и не подозревающая о существовании прыщей. Я, наконец, понимаю, что не смотря на то, что этот парень просто невыносим, его внешность все еще не оставляет меня равнодушной.

— Тебе стоит забыть об этом и двигаться дальше. Серьезно, — хихикая, говорит он.

— Двигаться дальше? Ты испортил мое платье и унизил меня перед всеми...

— Так же, как и ты меня сегодня, — раздраженно отвечает он.

— Ты это заслужил. — кричу я.

Не могу поверить, что он даже сравнивает. С моей стороны — это месть, а он делал все эти вещи просто ради забавы.

— Ой, ну конечно. А ты вся из себя такая Мери Поппинс? — спрашивает он, закатив глаза.

— По сравнению с тобой? Да.

— Это не имеет ничего общего с той шуткой, — Калеб поближе подходит ко мне, так наши лица находятся всего в дюйме друг от друга. — Ты злишься по другим причинам и просто используешь тот случай для оправдания, но поверь мне, путь, который ты выбрала...

— Ты ни черта не знаешь обо мне. Я ни никого не злюсь, кроме тебя. Мне не нравятся парни, подобные тебе, и я не хочу видеть тебя у себя дома. И не из-за той тупой шутки, ты просто не нравишься мне как человек. Я понимаю, что вы с отцом отчаянно нуждаетесь в помощи, но это не моя проблема.

Калеб стоит и смотрит на меня, кажется, целую вечность. Как будто пытается разобрать по полочкам все, что я только что сказала, потом он, наконец, делает глубокий вдох.

— Ты и правда ненавидишь меня? — серьезным голосом спрашивает он, внимательно всматриваясь мне в глаза, как будто пытается там найти ответ на собственный вопрос.

Ненавижу его? Ненависть — слишком сильное чувство. Не могу сказать, что ненавижу кого-нибудь, но Калеб сделал все, чтобы его было очень трудно любить. Если бы он, придя в мой дом, в первый же день извинился за все, мы, возможно, могли бы стать друзьями, или по крайней мере, жить в мире. Но он этого не сделал. Калеб сбивает меня с толку и это мне совсем не нравится. Он все время ведет себя как придурок, а потом вдруг делает что-то абсолютно бессмысленное. Как в ту ночь, когда он пел перед домом или, когда заступился за меня перед папой. Как будто он сам не знает, кто он есть на самом деле. А если этого не знает Калеб, то зачем мне пытаться понять его? И вот теперь он стоит тут, передо мной и ведет себя так, как будто хоть что-то, черт возьми, знает обо мне. Кто дал ему это право?

Я уже собиралась ответить, когда Калеб внезапно, не говоря ни слова, просто разворачивается и уходит. Не знаю, то ли потому, что зол из-за того, что я сказала, то ли смог как-то прочитать по выражению моего лица, о чем я думала. Тем не менее, я уверена в одном, — он, — единственное связующее звено между мной и длинной дорогой домой.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я, догоняя его.

Я начинаю выходить из себя, в то время как он остается абсолютно спокойным.

— Ты злишься, потому что я не сказала, что мы лучшие друзья? А чего ты ожидал? — выкрикиваю я, в то время как Калеб садится в машину и заводит мотор.

Молчание в ответ. Поняв, что он собирается уезжать, я делаю шаг назад, не отрывая от него взгляда. Он в последний раз оглядывается на меня и, не говоря ни слова, трогается с места.