Шарлай - Жизнь с плохим парнем

— Лгунья, так говорят все правонарушители. Мы помогаем вам, а вы в ответ бросаетесь на нас...

— Нет, я не правонарушительница, это дом моей подруги...

— Еще хуже. Пытаться обворовать подругу! Тебе должно быть очень стыдно! Я вызываю полицейских! — вопит старушка и я начинаю паниковать.

— Останови ее! — визжу я в телефон.

— Я пытаюсь. Послушайте, мисс, я говорю правду. Я просто помогаю подруге.

— Пошли, Чарли, — говорит дама.

— Куда она пошла? — в ужасе спрашиваю я.

— Ой, подожди, я спрошу у своей задницы. Эй, задница, ты можешь воспользоваться воображаемыми глазами и сказать мне, куда направляется это Грандзилла[27]? — раздраженно кричит Кортни.

— Не вымещай на мне злость, это вина Калеба...

— Нет, Эдди, это твоя вина. Я просила тебя прекратить свои шуточки. Посмотри куда они нас завели. Ты прикована к кровати, а моя жопа застряла в окне. А еще нас ожидает запись в полицейском отчете, — рычит она в телефон.

Я сажусь и стараюсь осмыслить все, что она сказала. Пытаюсь не рассмеяться, но это просто невозможно.

— И совсем не смешно, Эдди! Ты же понимаешь, как я буду смущена, если приедет сексуальный полицейский, а его будет приветствовать моя толстая задница!

— Ну как я могу не ржать, когда ты говоришь такие вещи? — отвечаю я, наконец, услышав взрыв ее смеха.

— Будем надеяться, что они не позовут твоего папу, а то будет совсем не весело, — произносит Кортни.

Она права. Будет совсем не весело.

* * *

К несчастью, пока мы дожидались копов, мой телефон «умер». Их не было довольно долго, хорошо, что это не экстренная ситуация, а то бы я успела сдохнуть к моменту их прибытия.

При звуке наполняющих дом голосов, мне становится страшно. Идея о том, чтобы оставаться прикованной к кровати весь день, уже не кажется такой плохой. Когда дверь комнату, наконец, открывается, все краски исчезают с моего лица.

— Привет папа, привет полицейские, — говорю я, с невинным видом махая им рукой и разглядывая шокированные выражения на лицах вошедших.

Кортни стоит сзади и пытается не рассмеяться, но у нее это не особо получается.

— Почему, черт возьми, ты прикована наручниками к кровати? — со злостью в голосе, спрашивает отец, проходя в комнату.

— Длинная история, — бурчу я.

— И лучше ей быть чертовски хорошей, — прорычал он.

Папа выжидающе посмотрел на меня. От этого я начинаю нервничать еще больше.

— Нужно подождать еще пару минут до прибытия пожарной команды. У них есть пила, — говорит высокий темноволосый полицейский.

— Они отпилят мою руку? — потрясенно спрашиваю я, вызывая смех у Кортни.

— Это совсем не смешно, юная дама. Надеюсь, вы понимаете, что потратили столько времени полицейских, да еще к тому же испугали пожилую женщину, — отвечает он, поворачиваясь лицом к испуганно выглядящей Кортни.

— Конечно, сэр, — бубнит она, пытаясь не встречаться с ним взглядом.

— Уверяю вас, когда я с ними закончу, они определенно будут понимать, что сделали, — говорит папа.

Я делаю глубокий выдох, осознав, что все это время сдерживала дыхание.

— Есть кто-нибудь? — раздается голос снизу.

— Мы тут, парни, — кричит один из полицейских и через несколько секунд в моей комнате появляются двое пожарных.

— Так как ты до этого докатилась? — спрашивает самый невысокий из них.

Он слегка улыбается и выглядит намного дружелюбнее остальных людей в форме.

— Длинная история, — бурчу я, сталкиваясь взглядом со злющим отцом.

***

Через тридцать минут отпиливания, моя рука, наконец, свободна. Уверена, что кто-нибудь мог подобрать ключ и расстегнуть наручники без всей этой показухи. Но что-то подсказывает мне, что отец специально попросил, чтобы они воспользовались пилой. Он хотел преподать мне урок.

Папа спускается на первый этаж, чтобы попрощаться с мужчинами, а Кортни подходит ко мне с выражением шока на лице.

— Что? — нервно спрашиваю я.

— Только не психуй. Глянь, — говорит она, поворачивая меня так, чтобы я смотрелась в зеркало.

Изучаю свое отражение, не понимая, о чем она говорит.

— Смотри чуть выше, — с хитрым выражением произносит Кортни.

Я так и делаю, но ничего не вижу, пока, пока мой взгляд не опускается на волосы и резинку, сдерживающую их, на которой привязаны два ключа от наручников. В ярости сдернув ее, я поворачиваюсь к Кортни.

— Он хороший, — все, что она говорит, продолжая смотреть на меня широко открытыми глазами.

Я ничего не успеваю ответить, потому что в комнату заходит папа. Мы обе разворачиваемся к нему лицом.

— Кортни, не могла бы ты побыть внизу, пока я разговариваю с Эдди. Когда она будет готова, я подброшу вас до школы.

— Да, сэр, — бубнит она и в мгновение ока исчезает из комнаты.

Я сажусь на кровать и нервно ожидаю предстоящей беседы. Посмотрев на выражение его лица, я отвожу взгляд. Мне хочется рассказать, что это вина Калеба, и что его нужно выпнуть под зад из дома, но что-то не дает мне этого сделать. Вспомнилось, как я оставила его на всю ночь на улице, а он все равно прикрыл меня. Думаю, что я чувствую себя обязанной ему.

— Эдди, что это было? — с грустью в голосе спрашивает папа, усаживаясь рядом со мной.

— Ничего, я в порядке, — отвечаю я, стараясь избежать его критического взгляда.

— Ты же знаешь, что если тебе нужно о чем-то поговорить, то ты всегда можешь прийти ко мне.

— Да, папа, знаю.

— Я не буду выпытывать у тебя, как ты оказалось в таком затруднительном положении. Скажу одно: ты моя дочь и я люблю тебя. Я очень надеюсь на то, что вырастил тебя хорошей девочкой, которая всегда поступает разумно.

— Так оно и есть. Послушай, все не всегда так, как кажется. Ты хорошо воспитал меня, папочка, и я достаточно умна, чтобы не совершать глупых поступков, — отвечаю я с улыбкой на лице.

— Хорошо. Тем не менее, ты наказана на неделю.

— Я знаю, — говорю я, хихикая про себя.

— И больше никаких драм, хорошо?

— Угу. Ах да, пап я пропустила тест по английскому сего...

— Все в порядке. Я позвонил в школу, и они сказали, что в виду чрезвычайного происшествия, вы можете написать его на следующей неделе.

— Спасибо, папочка, — говорю я, обнимая его.

— Пожалуйста, Тыковка. А теперь мне нужно доставить дамочку внизу в школу и вернуться на работу. Вы уже пропустили половину занятий, так что поторапливайтесь.

— Будет сделано, сэр, — отвечаю я, собирая вещи и направляясь в ванную, чтобы умыться и одеться.

— Пока, пап. Люблю тебя, — говорю я, обернувшись и улыбаясь ему.

— Пока, Тыковка.

Отец прав, нужно хорошо вести себя и держаться подальше от неприятностей. Но только после того, как я отомщу. Если Калеб думает, что одержал победу, то он глубоко ошибается и ему лучше быть готовым ко всему. С этими мыслями, и новым планом в голове, я захожу в ванную.