Калия Рид - Распутывая прошлое

— Сделай попытку. Тебе же нечего терять.

Иными словами : У тебя нет выбора. Пока у тебя не появятся улучшения, придется делать то, что велят.

Я переставляю ноги, чувствуя, будто иду на казнь.

— Как долго она длится?

— Всего лишь час.

Мы заходим в комнату под номером 62. Большое открытое помещение, где проводят почти все терапевтические сеансы. Синие пластиковые стулья стоят в центре комнаты. Это похоже на маленький, уютный кружок. Словно мы сейчас в детском саду, готовые показывать и рассказывать.

Я стою в дверном проеме и наблюдаю за всеми. Одна девушка рассматривает ковер, бурча себе что-то под нос. Рядом с ней стоит женщина среднего возраста. Я видела ее несколько раз во время ужина и в комнате отдыха. Я называю ее Мамой Притворщицей. Она носит красные шелковые пижамы почти каждый день. Она всегда накрашена и пахнет сиренью. В руках Мама Притворщица укачивает пластикового ребенка. Когда она перестает это делать, то начинает петь ему колыбельную, успокаивая. Делает вид, словно он плачет.

Совершенно ясно, она сумасшедшая.

И совершенно ясно, что я на кратчайшем пути к тому, чтобы последовать за ней по этой дорожке, потому что ее присутствие успокаивает меня. Она так по-матерински ко мне относится. Если я закрою свои глаза, то смогу забыть, что нахожусь в психиатрической больнице. Я представляю, что Притворщица - это настоящая мама, которая держит на руках настоящего ребенка.

По другую сторону от Мамы Притворщицы сидит тощая девушка, которую зовут Эмбер. Она анорексичка. Она сидит здесь, уставившись на всех с негодованием.

Я пытаюсь развернуться. Мэри хватает меня за плечи и произносит мягким голосом, — Все будет в порядке.

— Могу я тебе доверять? — спрашиваю я слабо.

Она сжимает мои плечи. — Все будет в порядке. Я заберу тебя через час.

Мэри не собирается уходить, пока я не сяду. Я иду через комнату. Мне кажется, будто все смотрят на меня. У них у всех свои собственные проблемы и дела, но клянусь, они шепчутся друг с другом: «Ты видишь ее? Видишь, насколько дерьмовая. Она никогда не сможет покинуть «Фэирфакс»».

Я выбираю ближайшее от двери место. Если все это дерьмо дойдет до крайностей, то я буду готова убежать. Но это место оказалось рядом с Эмбер. Ее губа искривляется в отвращении.

Пошла на хуй, тощая сука.

Я скрещиваю руки. Мои ноги подпрыгивают вверх и вниз. Жду, пока нервное ощущение в моих кишках не исчезнет, но, чем дольше я здесь сижу, тем сильнее оно становится.

В комнату заходит все больше людей. Стулья постепенно заполняются.

Вот уже зашли врач (мужчина) и две женщины. Я внимательно за ними наблюдаю, пока они тихо разговаривают у двери.

«Покончим уже со всем этим!» — хочется мне прокричать.

Я прикусываю свою губу.

Доктор откашливается, и комната погружается в тишину. Он представляется доктором Купером, после чего начинает свое разглагольствование о групповой терапии и ее пользе. Он говорит, что это безопасное место. Единственный выход для нас – это по-настоящему раскрыться и все отпустить.

Я с сомнением смотрю на него.

Он продолжает говорить, и именно тогда я начинаю слышать другой голос.

Сначала он доносится откуда-то издалека, но постепенно становится все ближе и ближе, пока, наконец, не разносится рядом со мной. Я слышу, — Ты грязная сука.

Моя кожа покрывается мурашками. Мои пальцы хватаются за синий пластиковый стул, на котором сижу, пока я отчаянно осматриваю комнату. Слышат ли они отца Ланы? Могут ли они видеть его позади меня?

Но все со скукой смотрят на доктора Купера.

Поэтому я стараюсь следовать их примеру, думая, что это сможет отвлечь меня. Я фокусируюсь на губах доктора. Он говорит о когнитивном поведении...хотя… ну, во всяком случае, мне так кажется.

— Я, правда, хочу, чтобы вы все сфокусировались на своих положительных чертах. — Он смотрит в моем направлении. — Эмбер. Хотела бы ты рассказать о своих положительных чертах?

Она перестает дергать мертвые концы своих волос и пристально смотрит. — Неа. У меня нет положительных черт.

Мои пальцы тревожно барабанят, и я продолжаю осматривать комнату. Доктор прочищает горло. — Это не правда. Я уверен…. — Видишь, что он делает здесь ? — ….что они у тебя есть.

Я оглядываюсь назад. Склоняю голову в сторону и смотрю на стулья, сложенные в углу. Он может прятаться там.

Эмбер смотрит на меня. — В чем, черт возьми, твоя проблема? — резко бросает она.

— Подожди, Эмбер, — говорит доктор Купер. Он встает и идет к нам. Прежде, чем он открывает свой рот, он опускается на колени, чтобы посмотреть Эмбер в глаза. Его кости громко трещат.

Звук отдается эхом в моих ушах.

Я знаю, что сейчас разговаривает доктор Купер. Я вижу, как двигается его рот. Но я не слышу ни слова.

Радиомолчание.

Мои барабанные перепонки начинают болеть.

Тишина становится сильной и мощной. Я тру уши, пытаясь облегчить сильное давление. Оно ощущается так, будто моя голова вот-вот собирается взорваться.

И вот тогда я замечаю его.

Папа Ланы выглядывает из-за доктора Купера. Он стоит на коленях, локтями упираясь в бедра, в той же позе, что и доктор Купер.

Но он посылает мне садистскую улыбку. Это та же самая улыбка, которая появляется, прежде чем он собирается атаковать. Дыхание застревает у меня в горле.

Я мгновенно реагирую и откидываюсь на стуле. Он опрокидывается. Я падаю на пол. Ползу от него прочь. Не перестаю двигаться, пока спина не касается стены. Он встает и медленно идет ко мне. Он одет в военно-морской костюм, белую рубашку с галстуком в полоску. Он выглядит безобидно, но выделяются его холодные глаза. Это глаза, которые ничего не чувствуют. Они показывают, что у него нет сердца, и никогда его не было.

— Ты маленькая сучка, — произносит он.

Из меня выходит удушающий звук. Я захлопываю глаза и стараюсь сфокусироваться на дыхании. Он ближе. Я могу чувствовать, как его шаги отдаются эхом возле меня.

— Уходи. Уходи. — Мой голос становится сильнее. — Уходи!

Он хватает меня за лодыжку, и я начинаю пинать его. Мои руки сгибаются над головой.

— Оставь меня в покое, — кричу я.

Он продолжает произносить мое имя, хватая меня за лодыжки. Я сопротивляюсь, но мои мышцы болят. Я становлюсь слабее, и это делает его сильнее. Это делает его хватку более болезненной.

Отдаленно я слышу женский голос.

Доктор Ратледж.

— Что случилось? — требует она объяснений.

Кто-то отвечает, но я не могу понять, что они говорят. Все стало приглушенным.

— Наоми.

Я открываю глаза. Ее лицо расплывчатое. Все, что я могу разобрать, это контур ее тела. Но прямо рядом с ней я вижу отца Ланы.

Я откидываю свою голову назад. Она болезненно ударяется о стену.