Muelka - Unknown

Я уже поняла, что под «эта» имеется в виду соседка. Из окна кухоньки, где мы наполняем холодильник, видна распахнутая дверь ее террасы. И мое ухо улавливает доносящуюся оттуда ритмичную музыку.

«Здесь... здесь… здесь!» бурлит во мне кровь и горлом рвется сердце.

- Шашлычки, - довольно протягивает тетя Зина, заталкивая последний брикет мяса в морозилку, - вечерком замутим, а?

- Давай, - соглашается мать,- и салатики сделаем.

- А можем, позвать и «эту» с мужем? – задумчиво размышляет тетя Зина. - Соседи ж.

Мать пожимает плечами:

- А что? С соседями дружить нужно.

- Бабуль, - заглядывает на кухню Валерочка, - там тетя Рая с дядей Володей на реку идут, можно с ними?

- А дома вам не сидится? – язвит тетя Зина, - не знаю… - и с надеждой смотрит на меня. - А ты, Марусь? Сходи... Последишь за моими.

- Конечно, пойдет, - соглашается за меня мать, - чего сидеть то…

+++

… Я лежу на песке и сквозь дремоту слушаю, как бьются о берег набегающие волны. Если закрыть глаза и хорошо пофантазировать – можно представить берег теплого моря (где никогда я не была) и много белых, белых чаек…

- Здесь же по грудь, не бойтесь! – врывается в мою фантазию голос Володи. Весело поднимая шумные брызги, он плещется в небольшом плёсе, огражденном от «большой» воды камышом. Игорек и Валерочка, на кого и рассчитаны уговоры, не поддаются – им речная вода кажется слишком прохладной. Они в нерешительности топчутся у берега, смеясь и подталкивая друг друга к воде.

Потеряв терпение, Володя выскакивает из воды и, зажав двух визжащих пацанов под мышками,резво тащит их в воду.

- Аккуратней, Володечка, - кричит вдогонку супругу Раечка, - не утопи!

Но опасения соседки напрасны. Окунувшиеся в воду мальчишки уже адаптировались и усердно работают конечностями, оставляя на воде белые полосы из брызг.

Раечка жмурится от солнца. Ее светлые волосы распущены и слегка развиваются от ветра. Легкий льняной халатик ладно обтягивает фигурку.

Сбросив халатик на траву, Раечка остается в одном эластичном купальнике ярко-бирюзового цвета. Я не могу оторвать от нее взгляд.

Словно почувствовав, она оборачивается.

- Искупаемся? – улыбаясь, спрашивает меня.

Вспомнив о своем сатиновом комплекте, я возражаю:

- Холодно…

- Тогда закаляйся, - фыркает Раечка и мелкими шажочками спускается к реке.

…Часом позже, уютно устроившись на горячем песке, мы загораем. Рядом с Раечкой, накрывшись белым полотенцем, пристроились мокрые мальчишки. Взъерошенными воробьями они жмутся друг к другу, пытаясь поскорей согреться. Невдалеке прыгает на одной ножке Володя - смешно наклонив голову, он старается высвободить залитое водой ухо.

- А ты не купаешься? – интересуется он.

Я густо краснею:

- Купаюсь.

- Так беги… Скоро уходим!

Смущаясь, я стягиваю с себя шорты, футболку и со вздохом поправляю на себе сатиновый комплект. Этот линялый купальник сшила мне мать в преддверии лета. Я торопливо иду к воде, чувствуя, как Раечкин взгляд прожигает мне спину. Кажется, что она смеется… не может не смеяться. Но мне все равно. Войдя в воду по грудь, я уверено плыву кролем… потом, перевернувшись на спину, дрейфую цветастой «звездой» у берега…

Возвращаюсь, слегка продрогшая.

- А ты подросла, - улыбается Раечка, внимательно разглядывая меня, - Вот встретила бы где - не узнала...

Я, молча, пожимаю плечами, и, отвернувшись, натягиваю шорты на мокрый купальник:

- Домой надо…

+++

«Все могут, короли..» - разрывается старенький кассетник, голосом Пугачевой, - «..все могут короли…» Притоптывая и прихлопывая, тетя Зина и мать, вертятся в подобии танца…

- Ох, девки, - перекрикивает Пугачеву пьяненькая тетя Зина, - может еще по стопарику?

Встрепенувшийся Петрович подхватывает початую бутылку белого и степенно разливает по пластмассовым стаканчикам. Осушив свой стаканчик, мать вдруг просит:

- Сыграй нам, Вань.

Петрович кладет потрепанную трехрядку на колени и растягивает малиновые меха. Мать с тетей Зиной затягивают: «Ой, цветет калина...»

Помешивая в металлической кружке горячий чай, я ловлю пристальный Раечкин взгляд. Примостившись с противоположного края стола, она мелкими глотками допивает вино из пластмассового стаканчика. С минуту понаблюдав за мной, Раечка улыбается и шутливо приподнимает свой пустой стаканчик. Подыгрывая, я подхватываю свою кружку с чаем и тоже приподнимаю... Пальцы ожигаются, и емкость срывается вниз. Раечка прыскает со смеха.

За аккордами «народной» вдруг следуют хриплые звуки танго.

- Володечка, потанцуем?- наклоняется к нему тетя Зина.

Володя морщится, но отодвинув тарелку с гарниром, поднимается из-за стола.

....Их танец кажется странным, а пара – смешной. Резкие повороты чередуются цепочкой шагов... ступни ног неестественно выворачиваются, а полусогнутые в коленях ноги сбиваются с такта...

Очищая оранжевый апельсин, Раечка задумчиво поглядывает на танцующих:

- Марусь, ты не танцуешь?

- Неа, - зарделась я.

Разломав апельсин на дольки, одну - Раечка кладет себе в рот:

- Вау, вкусняшка… Пробуй…

Перегнувшись через стол, она протягивает мне дольку, весело предупреждая, - только губами!

Покорно наклонившись, я всасываю апельсинку в рот и слышу за спиной голос матери:

- Ты спать собираешься?

Ее лицо в красных пятнах, глаза пьяненько поблескивают.

- Не хочется, - бормочу, питая надежду, что про меня забудут.

Но мать тянет из-за стола:

- Со взрослыми нечего... в зале постелила…

Кинув прощальный взгляд на разрумянившуюся Раечку, я покорно тащусь за матерью.

+++

….Духота перегретого за день «зала» и скрежет бузины о стекло не дают мне заснуть... Я прижимаюсь к влажной подушке и прокручиваю в голове события прошедшего дня - речка... Раечка в купальнике... ароматная апельсинка…

Мне вдруг становится ясно, что день не закончится, пока я не переговорю с соседкой откровенно…

Натянув на голое тело тесноватые шорты и любимую футболку с профилем Че Гевары, я решительно выхожу во двор.

Слабый, мутно-желтый свет от висящей над крыльцом лампочки с трудом пробивается сквозь зеленые заросли. Белая садовая дорожка змейкой тянется через сад…

Прихватив пару кирпичей и обойдя недостроенный Петровичем забор, я подкрадываюсь к соседскому домику...

Здесь все окна распахнуты. С чердака разносится мощнейший храп.

Привстав на кирпичи, я заглядываю в темный оконный проем. Посреди небольшой комнаты маячит стул, у дальней стены - широкая кровать, где под простыней прорисовываются очертания тела, а на подушке разметались светлые волосы.

Томимая желанием и любопытством, я подтягиваюсь на руках и резким движением перебрасываю ногу во внутрь. Слышится треск рвущейся ткани. Мое тело по инерции переваливается через проем и мешком валится на пол.