Muelka - Unknown

***

Ночь. От непрерывных мыслей не спасает это «Созвонимся?» Той злой ночью, в том самом аэропорту, рядом с тобой осталась часть моей души. Держи ее у себя, ладно?

***

Мою любовь к океану смогли накрыть только твои глаза, в которых он отражается и мелькает. Глаза, цвета изумрудной воды. Такие же темнеющие, от страсти и волнения, такие же прозрачные от покоя и тишины. Мои любимые глаза. Они всегда со мной. Во мне. Перед моим лицом…Я проживаю каждый день как сон, как надежду и как еще один шаг, приближающий меня к океану. Моему самому любимому океану – к тебе.

***

А знаете что? Когда вы движетесь вперед, к океану, то ветер подгоняет вас. А солнце светит еще больше. Они обещают вам то, что обязательно настанет день и вы окунетесь в прохладу… С солнцем в груди и ветром в волосах, я бегу по незнакомому аэропорту с ярко оранжевым чемоданом, который шепчет «скоро – скоро- скоро!» Пролетаю по ступенькам. Сквозь огромные стеклянные окна пробиваются лучи. Я снова чувствую, куда нужно повернуть голову. В этот раз, ты стоишь левее.

Ты светишься. В прямом смысле слова светишься, словно весна одарила тебя возможностью отражать блики. И внутри меня снова распускаются цветы. Сердце делает круги по всему телу и вопит «Океааааааааааааааааан!!!» Я вновь тону в твоих зеленых глазах, темнеющих от радости и волнения…Вдыхаю родной и любимый аромат, прижимаю к себе и шепчу «Поплыли глубже?»

***

А потом мы плывем…

*****

"Однажды я найду в себе силы приехать к тебе. Ничего не сказав.

Приехать и взять тебя за руку.

Смогу повести к набережной и молча улыбаться на все твои вопросы и удивления.

Я найду в себе силы смотреть в твои глаза без слез. Молча дождавшись заката и первых звезд на небе, я сяду на одно колено перед тобой и так же молча, без слез, протяну тебе бархатную коробочку...В ней будет мое сердце, вырванное еще в первый день, когда я нашла в себе силы полюбить тебя..."

Деяна

Аня

Посвящается Диане Арбениной,

чье творчество вдохновляет

Часть первая. Второй шанс

Тогда мне только исполнилось 16, и я со всей силой юношеского максимализма обижалась на судьбу в целом и родителей в частности. Душу еще царапали отголоски огромного скандала, в результате которого мама все-таки согласилась оставить меня в Москве с тетей. Сама же вместе с отцом уехала жить и работать в США.

Даже сейчас, спустя много лет, не могу четко ответить на вопрос, почему я тогда заупрямилась. Но когда родители завели речь о том, что мы перебираемся в Калифорнию насовсем, меня просто переклинило.

После недели бесконечных истерик мама сдалась, сказала: «Делай, что хочешь» и купила билет на самолет. Тетя обещала за мной присматривать, умолчав по моей просьбе о том, что сама она сейчас за тысячи километров от Москвы. Я обеим клятвенно пообещала вести себя по-взрослому, не искать приключений на всякие части тела и не забрасывать учебу. Странно, что они мне поверили.

***

В родной город я вернулась в начале марта, опьяненная чувством свободы и победы над родителями. Благодаря генам и воспитанию родителей-фигуристов меня не привлекали ни алкоголь, ни наркотики, я даже не курила. Мне нравились соревнования, выставки и концерты, где я быстро обросла новым кругом знакомых: в основном, всяческих фанатов, безбашенных художников, начинающих музыкантов и просто откровенных бездельников.

С кем-то из них я и оказалась на квартирнике, где выпендривались друг перед другом не совсем трезвые представители рок-сообщества. Было откровенно неуютно, но я стеснялась встать и уйти. Наконец, все угомонились и стали расходиться. Мои приятели задержались, а я так резво выскочила из прокуренного помещения, что буквально впечаталась во «встречную» девушку. Мое робкое: «Сорри» утонуло в матерной тираде, которая оборвалась как-то на полуслове.

- Слушай, а у тебя глаза такого же цвета, как у меня, - неожиданно сказала она. – Они зеленеют, когда хорошо, правда? - И протянула руку: «Аня».

- Спеть хотела, но опоздала, - продолжала девушка. – Утром новую написала, хочешь послушать? Будешь первой.

Я неуверенно кивнула: песен мне уже и без того хватило, заводить знакомства со странной барышней не хотелось, но просто так обижать людей я не любила. Она была явно навеселе и, видимо из-за этого, страдала чрезмерной общительностью.

Аня выглядела немногим старше меня, без косметики, одетая в традиционную для рокеров кожу, а из-под бейсболки торчали обесцвеченные пряди. Обычная девушка лет 20. Однако, ее депрессивные стихи об одиночестве были как будто обо мне. К тому времени я уже успела сильно пожалеть о ссоре с семьей, отчаянно скучала по маме и так и не нашла в Москве ни одного человека, которого хотела бы впустить в свою душу.

Она заметила мое состояние, но ничего не сказала, просто спросила:

- Ты ведь не из наших? Понравился концерт?

- Нет, - резко ответила я и бросилась вниз по лестнице. Не хватало еще разрыдаться при посторонних.

***

Аня догнала меня на улице. Слезы уже лились ручьем, и я не сопротивлялась, когда она меня обняла. Реветь, уткнувшись в кожаное плечо, было неудобно: оказалось, что я выше сантиметров на семь. Ни у кого из нас не нашлось носового платка, и в ближайшем ларьке она купила бумажные салфетки.

Как-то незаметно я поведала ей обо всех своих горестях. Призналась, что готова хоть сейчас сорваться в Штаты, да стыдно перед мамой. Было легко, ведь я думала, что мы больше никогда не встретимся. Аня молчала, и это меня слегка взбесило.

- Ладно, мне пора.

- Давай провожу, - она пошла рядом. Через десять минут, так и не проронив ни слова, кроме «Пока», мы расстались у подъезда.

***

Утром 8 марта Аня разбудила меня звонком в дверь. Вылезать из постели не хотелось, но любопытство все-таки взяло верх. В глазок был виден только букет цветов.

- Ты?! – вот уж кого не ожидала увидеть, так это ее. И, не подумав, брякнула: - Я не люблю срезанные цветы.

Когда родители катались, после соревнований дома стояли охапки букетов, и мне было очень грустно наблюдать за тем, как они умирают.

- Ну, извини. Нужен был повод, чтобы тебя увидеть, - не растерялась Аня и по-хозяйски вошла в квартиру. – Ты вспоминала обо мне?

- С чего бы? – огрызнулась я. Я стояла в пижаме «по самое не могу» и жутко этого стеснялась. Она подошла вплотную и сказала, глядя прямо в глаза:

- Я бы хотела, чтобы меня кто-то любил так же сильно, как ты свою маму.

И провела по моей щеке жесткими подушечками пальцев профессионального гитариста. Больше всего захотелось провалиться сквозь землю, потому что тело непостижимым для меня образом ответило на это прикосновение. До этого у меня был только один мужчина и ничего подобного я с ним не чувствовала.