user-pc - Unknown

– Да. Пожалуйста.

– Нет проблем.

И вот я снова следую за ним, освещая себе дорогу собственным фонариком на телефоне.

– Знаешь, тебе не помешало бы потратиться на обычный фонарик,– сказал Лиам.– Этот в телефоне слишком слабый, светит недалеко.

– Достаточно далеко, чтобы я смогла найти место пописать,– ответила я, забыв на мгновение, что категорически запретила говорить о моих физических потребностях.

Внезапно мы вышли из леса около остановки в нижней части склона, за которым была стоянка. Лиам забрался на холм, а затем повернулся помочь мне и подать руку.

Когда наши руки соприкоснулись, дрожь пробежала по всему моему телу от ощущения его загрубевшей кожи. Его рука была огромной по сравнению с моей, и Лиам легко втащил меня наверх, будто я была легче пёрышка. Списав дрожь на очень холодную погоду на улице, я проигнорировала возникшее ни с того ни с сего осознание, что почувствовала что-то к Лиаму.

Его фонарь осветил фургон моего брата.

Фургону было около восьми лет, и он не являлся самой красивой машиной в мире. Зато внутри было очень удобно. Наряду с большой спальной зоной там была ещё раковина для мытья и горелка, чтобы подогреть воду для чая или разогреть суп и бобы.

Я подумала о Лиаме в его маленькой палатке на морозе. С моей стороны разумнее было бы просто уйти в фургон. И всё же я испытывала странное чувство благодарности к американцу, и совсем уж непонятное нежелание прощаться с ним вот так.

Что было нелепо, ведь я провела всю прошлую неделю, избегая мужчин, и наслаждалась каждым мгновением.

– Подожди здесь,– сказала я, проходя мимо Лиама к фургону. Забравшись в него сзади, я открыла ящик под горелкой. Достав складной нож, который там хранился, я вылезла из фургона и открыла ножик.

– Не хочешь выпить чашку чая?– небрежно сказала я.

Лиам перевёл фонарик с меня на нож.

– Откуда мне знать, что ты не маньяк-убийца, планирующий освежевать моё прекрасное тело?

Его попытка съязвить вызвала у меня улыбку.

– Я буду держать нож под рукой для защиты, тогда ты получишь чашку горячего чая, или можешь возвращаться обратно в лес к своей холодной крошечной палатке. Что выбираешь?

– Не откажусь от чая, спасибо,– сказал Лиам и зашагал в мою сторону.

Свет из фургона упал на его лицо.

Охренеть!

У него был точёный щетинистый подбородок, коротко стриженные русые светлые волосы, и он был... ну, он был секси.

Просто невероятно сексуальный.

Он не шутил о своём прекрасном теле.

Я неуверенно улыбнулась ему и жестом показала, что он может подняться. Внезапно эта идея показалась мне не такой уж хорошей. Обычно мне было очень сложно устоять перед смазливым личиком, а я зареклась на какое-то время иметь дело с мужчинами.

– Ты хоть понимаешь, как сильно я рискую,– сказал Лиам, при этом умудряясь изящно забраться в фургон, несмотря на крупное телосложение.– Ведь ты здесь можешь сделать со мной что угодно.

Я усмехнулась его поддразнивающему тону, уже полностью очарованная им (за что внутренне себя проклинала!). Мы закрыли двери, чтобы не впускать холод, и я положила ножик рядом с горелкой, а сама надела куртку как можно быстрее. После чего я поймала взгляд Лиама, и в ярком освещении внутри фургона его глаза оказались просто великолепны. Светло-зелёные и очень выразительные.

Он был несправедливо хорош собой.

Я поставила чайник на горелку, чтобы вскипятить воду, при этом чувствуя себя немного неловко, ведь Лиам наблюдал за каждым моим движением.

Он вдруг неожиданно прикоснулся к моей руке, заставив меня подпрыгнуть.

– Твоя рука. На ней порез,– пояснил Лиам.

Я внимательно посмотрела на руку и поняла, что он прав. Должно быть, это произошло во время одного из моих падений.

– Ерунда.

– Нужно промыть его. Смочи кипятком какой-нибудь лоскут ткани. Аптечка есть?– спросил Лиам, оглядываясь по сторонам.

– За моим рюкзаком,– я указала на большую сумку около водительского сидения, и Лиам добрался до него. Куртка обтягивала его тело, а походные брюки подчёркивали задницу.

У меня чуть ли не текли слюнки.

Это была просто шикарная задница.

– Нашёл,– сказал Лиам, и я поспешила отвести взгляд, прежде чем он поймает меня разглядывающей его.

Чёрт возьми!

– Ебучий День Святого Валентина,– пробормотал я, роясь в хозяйственной сумке в поисках кухонного полотенца. Когда одно нашлось, мне удалось осторожно налить на него немного горячей воды.

– Вот,– сказала я и взглянула на Лиама.

– Давай помогу.

Решив довериться искренней заботе в его прекрасных глазах, я протянула ему полотенце. Лиам осторожно взял его и стал промывать порез на моей руке.

Я целенаправленно смотрела на то, что он делает, а не на его лицо.

– Спасибо,– пробормотала я.

– Всегда пожалуйста,– ответил мне Лиам глубоким голосом, который звучал намного сексуальнее, чем человеческий голос вообще имеет право звучать.

Что-то будто щёлкнуло у меня в нижней части живота, из-за чего возникло покалывание между ног, и в то же самое время затвердели мои соски.

Это всё холод! Я продолжала убеждать себя в этом, хотя знала, что причина другая.

Конечно же я встретила самого привлекательного мужчину в мире в День Святого Валентина. Заявляю официально: Купидон меня ненавидит.

Казалось, у Лиама ушла целая вечность, чтобы промыть порез, нанести антисептик и заклеить рану пластырем. Или лейкопластырем, как называл его Лиам.

– Теперь всё в порядке,– он погладил большим пальцем кожу вокруг пореза, и я взглянула в его глаза.

Взгляд Лиама блуждал по моему лицу. Такой заинтересованный и внимательный взгляд был знаком мне слишком хорошо.

Я отдёрнула свою руку.

– Чай?– предложила я и торопливо отодвинулась подальше.

Мне показалось, что он тихонько усмехнулся.

– Чай был бы кстати,– всё-таки ответил Лиам.

– У меня есть молоко в переносном холодильнике,– сказала я, подвинув и открыв его. Там было свежее молоко, которое я купила только вчера, наряду с парой банок диетической колы.

– Молоко было бы кстати.

– Сахар?– бросила я через плечо.

– Нет, спасибо,– усмехнулся Лиам по какой-то непонятной причине.

Я сделала нам чай (себе с молоком и двумя кусочками сахара) и передала ему кружку. Наши пальцы соприкоснулись, и я опять почувствовала знакомое покалывание по всему телу.

Господи Боже.

Лиам сделал глоток, буднично осматривая фургон, который служил мне домом уже неделю.

– Что ж... ты знаешь моё имя,– его взгляд вернулся ко мне,– но я до сих пор не знаю твоего.

Я решила, что нет ничего криминального в том, чтобы назвать своё имя.

– Хейзел.

– Хейзел. Тебе идёт.

– Шло бы больше, если бы у меня были карие глаза (прим.– имя героини Hazel в переводе с английского «светло-коричневый, карий цвет»),– сказала я. У моей мамы был карий цвет глаз. Я видела на фотографиях. И у всех моих братьев и у сестры были карие глаза. Я же получила глаза моего отца. Большие и тёмные, такие чёрные, что при определённом освещении они блестели, как смола на солнце.