Джорджия Гейтс - Последний грех

- Ты не будешь делать это в одиночку. Мы пройдем через это вместе. Обещаю.

- Мы знаем друг друга полтора года. И уже так скоро станем родителями. Это ужасно страшно.

Мой ботинок скользит во второй раз, и Син снова удерживает меня.

- Никогда не позволю тебе упасть.

Я выпрямляюсь и смотрю на него.

- Позволь мне перефразировать то, что я только что сказала. Стать родителями страшно, но я предпочитаю бояться с тобой, и ни с кем-либо еще.

Наша следующая остановка - очаровательная деревня. Я много раз видела её с дороги, но ни разу не останавливалась, чтобы посмотреть.

- Уже обед. Не хочешь перекусить?

- Да.

Обеденный зал расположен на общественном рынке, где можно купить одежду и сувениры. За изгородями находятся козлы.

- Ты не видела таких дома?

Даже в сельских местностях, на юге, откуда я родом.

- Никогда?

- Однозначно нет.

Я могла бы вырасти в таком месте и была бы счастлива.

Мы спускаемся в кафе - небольшое помещение с несколькими столами и стульями. Мы решили сесть рядом с окном, чтобы видеть всю окружающую красоту, детей, играющих на площади.

Пара маленьких мальчиков просовывают пальцы через проволоку, чтобы погладить животных. Они одеты в одинаковые костюмчики. Очаровательны. Женщина, наверняка их мать, делает снимки.

Скоро я и такой стану. Делающую фотографии маленьких мальчиков. Хотя я всегда представляла маленьких девочек. Может быть даже одну с рыжими волосами, как у Изабел.

Второй «отвлекающий» день прошел замечательно. Я прекрасно провела время с Сином. Посетила мой первый замок. Исследовала озеро и ходила по его пляжу, держа за руку мужа. Ела рыбу с чипсами на обед в очаровательной шотландской деревне и прикупила кое-что на рынке. Син продегустировал виски. Возможно немного переусердствовал. Автобус тронулся, а он уже, кажется, спит.

Мы провели день среди нормальных людей. Было хорошо. Теперь мы возвращаемся к обычной жизни. И страшной новости о том, являюсь ли я дочерью монстра.

***

Дерьмо. Уже утро. Я проспала десять часов и все еще чувствую себя разбитой. Вчерашний тур отнял много сил.

Рот наполняется слюной, когда я чувствую запах еды. Может быть вафли или блины. Безусловно, бекон. То, что шотландцы называют беконом, я бы назвала ветчиной. Но независимо от названия, это вкусно.

Я перекатываюсь на свою сторону кровати и что-то чувствую. Толчки? Какая-то вибрация?

Осознав, что это что-то касается меня, я начинаю визжать.

- Син! Иди сюда. Быстрее.

Он врывается в комнату с широко раскрытыми глазами.

- Что случилось?

- Я чувствую, как они толкаются.

- Блядь, ты меня напугала.

Разве я громко кричала.

- Ох, прости. Просто меня это взволновало. Маленькое трепетание, но я знаю, что это было. Это было точно также, как описано в книге.

Знаю, это хорошо, но я не чувствовала этого девятнадцать недель, и ожидание убивало меня. Син подходит ко мне и кладет руку мне на живот.

- Чувствуешь сейчас?

- Нет.

- Им нужно еще немного подрасти, чтобы я их почувствовал, - говорит он.

Я тоже так думаю.

- Прости, что напугала тебя и позвала не из-за чего.

- Это не какой-то там пустяк. Ты почувствовала, как наши дети толкаются в первый раз. Это очень волнующе.

- Я чувствую запах блинов или вафель и бекона.

- Вафли. Я собирался принести тебе завтрак в постель. Или поешь за столом?

Неа. Хочу, чтобы за мной поухаживали.

- Давай позавтракаем в постели.

- Как пожелаешь.

Я встаю и выполняю утреннюю рутину перед тем, как запрыгну обратно в постель в ожидании своей еды.

Син заходит в спальню с подносом. На нем стоит вазочка с розой.

- Где ты это взял?

- На рынке.

- Ты выходил из дома?

- Нужно было купить продукты к завтраку, - он ставит поднос мне на колени. - Выглядишь посвежевшей. Надеюсь, ты почистила зубы и не станешь уклоняться от моих поцелуев?

- Да.

Он наклоняется и целует меня.

- Ммм…мята.

Он обходит кровать и залезает на свою сторону кровати.

Я взволнована. Что он придумал на сегодняшний «отвлекающий» день.

- Что будем делать после завтрака?

- Я договорился о встрече с дизайнером мамы. Через пару часов мы встретимся с ней и с мамой в нашем доме.

- Поверить не могу, что все происходит так быстро.

Син смеется.

- Да, все мгновенно ускоряется, когда твоя мама – самый важный клиент. Она моментально меняет свое расписание, когда звонит Изабелл Брекенридж.

Изабелл все организовала. Это так мило.

- Ничего, если с нами пойдет Эллисон?

- Конечно.

- Ты видел ее, когда готовил завтрак?

- Нет. Думаю, она еще спит. Уверен, она даже с места не сдвинулась, когда ты завизжала.

- Долгое время она работала по ночам. Ее внутренние часы по-прежнему дают о себе знать.

Я кладу свою вилку. Я съела достаточно.

- Было очень вкусно. Я наелась.

- Рад, что тебе понравилось.

Син поднимает поднос с моих колен.

О лучшем муже и мечтать нельзя.

- Я до сих пор удивляюсь твоей доброте.

- Я обещал тебе, что сделаю все, чтобы ты была счастлива. Это я и делаю.

- Да. Каждый божий день.

Глава 18

Синклер Брекенридж

Покупка дома. Тур по замку. Деревенские магазинчики. Дизайн интерьера. Было весело, но моя игра в «отвлечение» подошла к концу. Три дня ожидания окончены. Пришло время для правды.

Мы с Блю идем в спальню, поскольку это единственное место, где мы можем остаться наедине. Садимся рядом на кровати. Она вскрывает конверт с результатами теста на отцовство, но не достает оттуда лист.

- Ты не обязана читать прямо сейчас. Если чувствуешь, что не готова, отложи до более подходящего времени. Если никогда не будешь готова, ну что ж тоже неплохо.

- Не думаю, что смогу лишить себя облегчения, если это докажет, что он не мой отец.

Она думает, что Тодд не ее отец.

- Это может оказаться неправдой. Что тогда?

- Ты знаешь меня. Я могу справиться со всем, если это правда.

Это проверенная истина, но не в данном случае. Я боюсь за Блю, но я должен поддержать ее решение. Это моя обязанность, как ее мужа.

Сделав глубокий вдох, она достает сложенный лист и передает его мне, даже не взглянув.

- Пожалуйста, прочти. Я не могу этого сделать.

Нет, чтобы написать просто "да" или "нет". Всё намного сложно, но через мгновение я всё же расшифровываю приговор. Заключение: нельзя исключить. Вероятность отцовства девяносто девять и девять десятых процента. Тодд Кокберн – ее отец.

- Ты молчишь. Это не к добру.

Я складываю лист и кладу его на кровать.

- Он твой биологический отец.

Блю кивает и смотрит прямо перед собой.

- Ладно. Единственное, что это меняет, так это то, что я скажу ему, прежде чем убью.

Мы уже не раз говорили об этом, опять та же песня.

- Малышка, мы уже говорили об этом.