Джули Престсатер - Без тебя

– Возможно, это не случайность, Мэдди. Возможно, это судьба.

Видите. Как я и ожидала. Спасибо, что не упомянула выражение «звёзды сошлись». Может, выгнать ее?! И тут же напомнила себе – водка, мороженое и все остальное.

– Наплевать.

Я достала два бокала для коктейлей из шкафа цвета мокко и наполнила их льдом из морозилки. Передвигаясь по кухне, я радовалась ее обновленному виду. Глянцевый стиль был потрясающим. Непрактично для семьи, но для холостячки – идеально.

Мы с Дженной поменялись местами, собирая нужные для коктейля ингредиенты. Зная, где находится кухонная утварь, она без проблем отыскала лопатку для мороженого. За считанные минуты у нас получился апельсиновый коктейль-мороженое с солидной порцией щербета. Восхитительный.

Подруга заняла место за стойкой, потягивая свою выпивку. Я села там же, но разделалась с половиной бокала за один длинный глоток через соломинку.

– Ты уже готова поговорить об этом? – она взглянула на меня из-под длинных ресниц. Её длинные черные волосы были собраны в пучок, так что Женевьева не могла спрятаться за темной завесой, как обычно делала, пытаясь затронуть запретную тему. А Эван определенно был под запретом. С тех пор, как вышел за дверь.

– Не знаю, что тут сказать, – и так оно и было. – Это не так, как если бы я поговорила с ним. Я видела его. Он, возможно, видел меня.

Ну, это ложь. Я знала, что он заметил меня. Наши взгляды встретились и мы, казалось, вечность смотрели друг на друга, прежде чем мне удалось отвести взгляд.

– Сейчас, я дома. А он … где бы он ни был. Вот и всё.

Дженна драматически вздохнула, хлопая рукой о столешницу.

– Вот и всё? – завопила она, – Вот и всё? Ты слышала песню? Те слова? Ту боль в его голосе? Ты видела, как сексуально он выглядел?

Вопросы, следующие один за другим, взволновали меня, и мне хотелось кричать или плакать. Или что-нибудь в этом роде.

– Нет, – снова солгала я. Конечно же, видела, слышала и прочувствовала всё это. Я не была глухой, глупой и, безусловно, слепой. Мужчина сменил свой авангардный, вычурный стиль на сшитые на заказ шмотки поп-звезды. Он сексуален. Очень привлекательный и модный, к тому же весь в чёрном: узкие джинсы, облегающая рубашка с V-вырезом и кожаный пиджак. Сексуально и одновременно со вкусом, вплоть до кроссовок Адидас. И, черт подери, даже фетровая шляпа идеально сидела на его каштановых волосах, и у меня перехватывало дыхание от мысли, что я запускаю пальцы в его густые локоны, выбивающиеся из-под шляпы.

Дженна снова подняла брови.

– Ладно, хорошо. Я видела, но это не важно. Даже если песня была обо мне, всё кончено. Слишком поздно.

Не то, чтобы он стучал в мою дверь, пытаясь поговорить о песне или своих чувствах. Он спел эту дрянь на «открытом микрофоне», и это не предназначалось для моих ушей.

– Безусловно, это важно, Мэдс. Эван вернулся. Он снова дома и посвятил тебе песню, которая всех женщин в мире заставит всплакнуть, а мужчин бежать в магазин за цветами, прежде чем станет слишком поздно, и они навсегда останутся одинокими.

– Как Эван? – я не могла не спросить её. Эван вовсе не был одиноким. У этого мужчины на каждой остановке турне была очередная женщина под рукой. Новый город, новая девушка. По–видимому, это стало девизом его жизни. До недавнего времени он и его избранница, каждую неделю разная, пестрили на всех обложках желтой прессы и журналах о знаменитостях, подвергая меня мучениям. Как бы я ни старалась избегать Эвана Джеймса, он всегда был тут, глазеющий на меня своими завораживающими глазами, сексуально ухмыляясь. Если бы не множество полуголых девушек, которыми он был обвешан, возможно, я поехала к нему, нашла и сказала, что передумала.

Но это было очевидно, Эван Джеймс двигался дальше. Он вычеркнул меня из своей жизни. С глаз долой из сердца вон, полагаю, сказали бы вы. Так что, была ли красивая песня об утраченной любви и жизни в раскаянии или нет, я не собиралась снова тратить своё время на слезы по Эвану Джеймсу. Не в этот раз.

Дженна всплеснула руками, поднимая взгляд к потолку, будто молясь.

– Почему ты должна всё усложнять? Ты знаешь, что всё еще любишь его, и что он любит тебя. Он бы не написал такую песню, если это было не так. Ты знаешь его лучше меня и понимаешь, что эта песня что-то значила для него. Ты могла слышать это в его голосе. Парню больно и ты – чертово лекарство, необходимое ему для исцеления.

Слова Эвана не повлияли на меня. Я точно знала, что в них сокрыто. И все же мне было больно слышать их. Несмотря на это, моя подруга, должно быть, потеряла рассудок, если допустила саму мысль, что я тут же брошусь в его объятия, и мы будем жить долго и счастливо.

– Джен, клянусь, я люблю тебя, но прямо сейчас мне хочется надрать тебе задницу. Как ты можешь делать из меня злодейку? Это он уехал, Дженна. Он. А теперь ты думаешь, что из-за какой-то сопливой песни я должна немедленно растаять и сказать ему, что всё в порядке. Такого не будет.

Слёзы грозились хлынуть из глаз, но я изо всех сил старалась сдержаться. Открыла рот, чтобы продолжить, но слова застряли в горле:

– Он уехал.

– Потому что ты ему сказала, Мэдди, – покачала головой подруга.

– Какой у меня был выбор?

Не было никакого смысла бороться со слезами, уже струящимися по лицу. Снова.

– Ты могла бы уехать с ним. Ты должна была уехать с ним. Ты – не я, Мэдди. Я видела ситуацию с обеих сторон. Видела твоё разбитое сердце, но также видела и его. Я прекрасно понимаю, почему ты настроена по отношению к нему скептически. Да, он сделал тебе больно. Но, чёрт возьми, в то время Эван был молод и глуп. Уверена, через несколько дней в пути он осознал, что был неправ и всё испортил, – она замолчала на минуту, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. – Мы с Люком прошли через это с тобой, и с Эваном тоже. Он был вдали от дома, семьи, друзей и только что потерял любовь всей своей жизни. Ему нелегко было справиться с этим дерьмом.

– Да, ему было действительно сложно трахаться по всему Голливуду, – я раздраженно выдохнула, высмеивая её попытку заставить меня почувствовать себя виноватой.

– О чём речь, Мэдс, я, так же, как и ты, видела журналы. Но ты не увидела пустоту в его глазах. Ты была слишком разбита, как и он, чтобы заметить это. Да, у него были женщины, как и у тебя свидания. Но вы более похожи, чем ты думаешь. Он ни для кого не был хорошим парнем, так же как и ты девушкой. Всё это было игрой. Никто из вас не мог двигаться дальше, и тебе это известно. Если он вернулся за тобой, ты просто обязана выяснить ради вас обоих, есть ли шанс. Если когда-нибудь существовало такое понятие, как «родственные души», то вы, ребята, доказательство. И мне плевать, насколько пафосно это звучит. Это правда. Вы чертовы родственные души, – сказала она, разволновавшись, что крайне необычно для Дженны. Она была крутой девчонкой, непробиваемой. Но по какой-то сумасшедшей причине, я думаю, сердце Дженны тоже разбилось, когда мы с Эваном расстались. Она была рядом, наблюдая, как росла наша любовь с того самого дня, как он впервые заговорил со мной в классе, и до тех пор, когда оставил меня. Она всегда завидовала нашей любви и часто говорила Люку, что ему лучше любить её так, как Эван любил меня. Всецело и неистово.