user - Крис Брэдфорд

«Злость в шаге от опасности, - вспомнил он слова учителя по рукопашному бою. –

Управляйте злостью, или злость овладеет вами, и вы не сможете сосредоточиться. Как

стражи-друзья, вы должны сражаться с хитростью».

Пнув дверь еще раз, Коннор взял себя в руки. Он знал, что должен подумать над

ситуацией. Но жестокая игра с жизнью Алисии вывела его из себя. Когда лидер нажал на

курок, его охватило горе, смешанное с осознанием того, что он не смог защитить ее. Но

выстрела не последовало, и Алисия открыла глаза, пораженно поняв, что она еще жива.

Сначала Коннор обрадовался. Потом начал тревожиться, ведь она так и сидела, войдя в

транс, до конца видео, пока их не отвели в камеру.

Выместив злость на запертой двери, Коннор повернулся и увидел, как Алисия

съехала по стене на пол. Она прижала колени к груди и уставилась на противоположную

стену.

- Алисия, ты в порядке? – спросил он.

Она не ответила, продолжая смотреть вдаль.

Он склонился к ней и коснулся ее плеча, боясь, что такая шутка сломила ее.

- Алисия? Все хорошо. Я с тобой.

Алисия что-то пробормотала.

- Что?

Одинокая слеза скатилась по ее щеке.

- Мы умрем.

- Нет, - не согласился Коннор, но слова были пустыми. Время истекало, надежда на

спасение быстро угасала. Террористы были готовы исполнить угрозы. Это последний

шанс. Бежать нужно сейчас. Коннор оглядел крохотную камеру без окон. Он уже

обследовал каждый дюйм в поисках слабостей защиты, но не нашел их. Он думал о плане

и заметил, что Алисия все еще дрожит от потрясения.

- Смотри на меня, - попросил он, пытаясь отвлечь ее на свое лицо. – Мы найдем

способ сбежать. Обещаю.

Глава девяностая:

- Все впустую, - сказала Лара, переключая каналы в кабинете президента в Западном

крыле. – Об этом говорят по всему миру.

Посмотрев на экран телевизора, президент Мендез обмяк в кожаном кресле и

приготовился выдерживать бурю. С ним были ключевые представители совета: глава

администрации Белого дома, секретарь, Карен Райт, директор СС и генерал Шау. Они

смотрели новости на экране.

«ДОЧЬ ПРЕЗИДЕНТА ВЗЯЛИ В ЗАЛОЖНИКИ!»

Показали, как террорист приставил пистолет к голове Алисии. И хотя он уже это

видел, президент Мендез сжал кулаки и содрогался от ужаса и ярости. У него было

столько власти, а он чувствовал себя беспомощным, когда дело зашло о спасении дочери.

Картинка сменилась кадрами конференции прошлого года, где он говорил:

- Америка не сдается угрозе терроризма. Мы не ведем переговоры с террористами, и

никогда не будем…

Внизу экрана была бегущая строка, где читалось: «Что теперь сделает президент?».

После этого куска экран заполнили кадры недовольных на Таймс сквер, что просили

отпустить Алисию. Кто-то плакал, кто-то злился, большинство просило разобраться с

похитителями.

Сюжет переместился к пустыне и зданию на окраине Саны. Лежало восемь трупов,

окруженных плачущими семьями. И заголовок: «Нападение на поселок фермеров –

«невинная» ошибка?»

Показывали протесты и сжигание американского флага в столицах Йемена,

Пакистана и Афганистана.

- Они не были невинными, - прорычал генерал Шау, ударив кулаком по ладони. – Они

торговали наркотиками. Мой отряд нашел там склад опиума. Потому его так и охраняли.

- Народ Йемена думает иначе, - ответила Дженнивер. Секретарь стояла у двери,

скрестив руки на груди, хмурясь. – Их правительство рассматривает это как

посягательство на их земли. Это уже международный кризис.

- К этому все и шло, - возразила Карен. – Но как же мы так ошиблись? Выживший

стрелок, знаю, рассказал, что за продажей наркотиков стоял Малик Хусейн, но там не было

и следов того, что Алисия или Коннор были в том месте.

- Оставим анализ и обвинения на другой день, - сказал президент Мендез, заметив,

что в новостях поместили даже таймер с обратным отсчетом. – У нас меньше пятидесяти

пяти минут до конца отведенного времени. Я слушаю ваши мнения о действиях. Карен,

начнем с вас.

- Думаю, все согласны, что террористы не отступят. Если мы не послушаемся, они

убьют Алисию или Коннора, чтобы доказать свои намерения.

- Мы не можем этого знать, - сказала Дженнифер. – Они могут снова блефовать.

- Бомбы на блеф не походили, - напомнила Карен.

Джордж поднял список заключенных террористов.

- Может, начать с нескольких узников? С самых незначительных. А потом попробуем

обменять их… хоть кризис прекратится.

- И мы покажемся слабыми, - возразил генерал Шау, встав на сторону секретаря. –

Чем больше отпускаешь, тем сильнее они будут давить.

- А если объявить об отводе наших отрядов? Не обязательно их на самом деле

отзывать из стран.

Дженнифер покачала головой.

- Джордж, ты хватаешься за все, что можно. Но это повлияет на ситуацию на

Среднем Востоке. Террористы знают, что от одного объявления начнется хаос.

- Но если мы не предложим решение к полуночи, Коннор умрет.

- Не нравится мне это говорить, - вмешался Дирк, сузив стального цвета глаза, - но

его долг – пожертвовать собой.

- Как можно о таком даже думать? – возмутилась Карен, пораженная жестокостью

коллеги.

Дирк поежился под ее взглядом.

- Если террористы убьют Коннора, а мы выстоим, то они проиграют. Они поймут, что

на нас так не повлиять, даже если на кону жизни.

- Но мы говорим о детях, - напомнил Джордж. – Как тогда мир будет смотреть на

Америку?

Тишина повисла в кабинете, президент Мендез посмотрел на пресс-секретаря.

- То, что Алисия и Коннор – дети, влияет на эмоции, - объяснила Лара. – Народ и

пресса разделились. Половина просит освободить вашу дочь любыми средствами, а

остальные хотят, чтобы террористам мы не сдавались. Если ее… - Лара отвела взгляд, -

убьют, то кровь ее будет и на руках террористов, и на руках правительства США. Каким

бы ни было решение, господин президент, все должны видеть, что мы стараемся спасти ее

и Коннора.

- Так и есть, да? – заметил президент, оглядев собравшихся.

- Да, - быстро ответила Карен, - но я соглашусь с Ларой в этом. Важно и показать.

Президент Мендез вздохнул.

- Дженнифер, что скажешь ты?

- Выбор невозможный, - заявила Дженнифер. – Если сдаться, пострадает весь народ.

Если удержать позиции, мы сохраним статус, а Братство может потерять поддержку за

использование таких жестоких методов. Но вы рискуете потерять дочь. Ситуация

безвыходная. Вы уже знаете мое мнение, но не мне принимать решение.

Президент разглядывал ледяное лицо секретаря. Она была отличным работником и

доброй в душе. А его душа и разум разрывались. С одной стороны, он был президентом,