Unknown - i 1cd2928cc9eb1168

краем глаза за Коннелли. Я могу видеть, как его мозг изучает открывшуюся

перспективу перед ним, как он возбужден, думая о женщине, которая боится

прикосновений, связываний и пыток. Ее страх будет более чем осязаем. Причиненная

боль будет ощущаться намного глубже.

Чистая похоть отражается на его лице, и он с большим трудом контролирует

дрожь в руке, когда подносит к своим губам стакан.

Попался.

7

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

После недели бесплодных прелюдий, в один неосторожный момент, я стала его

конечной целью. Раскрывая перед ним наибольшую уязвимость, я заманила в ловушку

хищника, не уступающего даже моему похитителю.

Все это закончится сегодня вечером.

- Сядь поближе, детка, - дальнобойщик сжимает мою талию, заставляя мое тело

приблизиться к нему. - Эта игра становится интересней.

Мой пуль ускоряется, но я не двигаюсь с места. Застыв на месте, я позволяю

Коннелли открыто меня оценить. Мои рычаги и мои реакции. Мои слабости. Я даю

ему огромное количество информации, чтобы использовать ее против меня, но это

честная сделка.

Ведь я больше изучаю его.

Наши желания могут быть нашей конечной слабостью.

Мужчина на другом конце стола привлекает мое внимание. Он преследует свою

собственную цель. Пошатываясь в пьяном угаре из стороны в сторону, он поднимает

свой кий. Когда его партнерша наклоняется над столом, чтобы прицелиться, он

скользит кием между ее ног.

Она промазывает, кончик кия касается зеленого сукна.

- Черт! - рявкает она, оборачиваясь на парня. - Это чертовски глупо. Знаешь, я

ведь в твоей команде.

Но он ни на йоту не беспокоится об игре. Продолжая скользить кием верх по

внутренней стороне ее бедра, он приподнимает подол ее юбки, и его взгляд становится

немигающим, когда он видит свой подарок. Когда девушка пытается выпрямиться, он

быстрым движением скользит рукой по ее спине, заставляя ее прижаться грудью к

столу.

Мои внутренности стягивает в тугой узел. Не сумев побороть рефлексы, я

упираюсь рукой в бедро, пытаясь успокоиться, прикоснувшись к своему оружию... и

понимаю, что моего Зига здесь нет.

Ее вопль заставляет вздрогнуть остальных завсегдатаев бара, в том числе и

Коннелли. Все взгляды устремлены на разворачивающуюся сцену того, как пьяный

дальнобойщик задирает ее юбку. Я жду, затаив дыхание, что кто-то остановит

происходящее.

Только никому до этого нет дела.

Один за одним посетители качают головами и возвращаются к своим напиткам

или покидают бар. Когда предупреждения девушки превращаются в крики протеста,

бар пустеет. Напряжение сковывает мои легкие словно тиски, ужас сдавливает грудь.

Такое случалось и раньше — и это общепринято везде.

Достаточно обычное явление, из-за которого вы в отвращении мотаете головой,

или при виде которого закрываете глаза.

Да и зачем кому-то волноваться о том, что происходит со шлюхой? Зачем тратить

силы, чтобы вступиться за нее? Она сама ищет этого. Просит об этом. Секс — это ее

профессия.

Вот почему Роанокский серийный убийца был на свободе почти три года. Никто

не заботится о том, чтобы расследовать убийство проститутки или хотя бы сообщить о

ее исчезновении.

Кто знает, сколько жертв было на самом деле?

Кантри музыка гремит из старого музыкального автомата, когда с девушки

снимают ее топик. Ее выцветший розовый лифчик, грубо сорванный с тела, разорван и

свисает с одного плеча. Ее груди подпрыгивают, поощряя парня. Стоящий рядом со

мной дальнобойщик в клетчатой рубашке гудит.

- Давай же, Расти! Она умоляет о твоем члене.

8

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

Тошнота сковывает мой желудок, когда он толкает меня перед собой, зажимая

между столом и своей эрекцией. Его кислое от пива дыхание опаляет мою щеку, когда

он наклоняется к моему уху.

- Как насчет бесплатного угощения, сладенькая? На посошок.

В моей машине есть значок. Там также лежит и пистолет. У меня есть

полномочия остановить все происходящее. Один пинок по его яйцам, и я смогу

одолеть его. По крайней мере, на секунду получить преимущество. Затем выбежать из

бара. Схватить свой жетон и пистолет. Сделать звонок, чтобы этих насильников

арестовали.

Местный шериф может не зафиксировать изнасилование проститутки как

серьезное преступление, совершенное на сексуальной почве, но нападение на агента?

Это так просто не спустят с рук.

Мое тело приготовилось превратить все эти мысли в реальность: руки вцепились

в край стола, мышцы напряглись, конечности готовы действовать, пока я не

встречаюсь с его глазами.

Черные бездны оценивают меня, ожидая увидеть мою реакцию.

Я ненавижу себя, потому что от криков девушки, пытающейся сражаться с

нападающим, я разрываюсь на части. Спасти одну проститутку от изнасилования,

позволяя серийному убийце так и остаться на свободе. Или стать свидетелем

несправедливости и получить шанс прижать ЛайлаКоннелли.

Мгновение я обдумываю варианты, а дальнобойщик позади меня задирает платье

вверх по бедрам. Он прижимает ладонь к моей спине, заставляя упереться животом в

царапающее зеленое сукно. Паника парализует мое тело, и мужчине этого достаточно,

он успевает раздвинуть мои ноги и встать между ними, отбирая у меня возможность

сопротивляться.

Когда его пальцы забираются под мое белье, скользя по расщелине между ягодиц

от попки к лону, сильная дрожь сотрясает мое тело. Я смотрю на девушку на другом

конце стола. Она сдалась. Слезы текут из уголков ее глаз, капая на всклокоченные

волосы, в то время как нападающий заламывает ей руки и толкается в нее.

Меня охватывает злость, заставляя закипеть мою кровь. Я в последний раз

смотрю на Коннелли. Его глаза широко распахиваются, когда он понимает мои

намерения. Мои глаза говорят ему все, что он должен знать. Я доберусь до тебя. Это

еще не конец. Затем я дотягиваюсь до кия, лежащего в центре стола, царапая пальцами

фетр.

Как только мои пальцы обхватывают его, я со всех силы дергаю его на себя,

вырывая руку из хватки дальнобойщика.

Коннелли сверлит меня взглядом, пьяная ухмылка изгибает его губы — реакция

на мои действия.

Затем кий касается моего насильника. Громкий хруст, и я полностью

высвобождаюсь. Освободившись, я слышу, как дальнобойщик вскрикивает:

- Блять!

Я переворачиваюсь и приподнимаю ноги, затем обеими ступнями пинаю его в

грудь, толкая назад, пока он держится руками за лицо. Он пятится к столу, и Коннелли

ждет его там, чтобы закончить начатое мною. Он поднимает сломанный кий над