Unknown - i 210de1b8c36208e1

способность успокоить этого вспыльчивого мужчину ошеломляла и возбуждала ее. Было

что­то особенное в том, как они взаимодействовали, просто работая.

Казалось, этот момент протянулся между ними, пока внезапно не открылась задняя

дверь и не ввалились два тела. Кинси подпрыгнула от их появления. Люк отпустил ее

руку.

— Вы когда­нибудь слышали о том, что нужно стучать? — рявкнул он.

Вновь прибывшие, афроамериканские парни среднего подросткового возраста,

изобразили смесь небольшого стыда и властного вызова.

— Мы думали, здесь Уай, — проговорил один из них, пока его любопытный взгляд

скользил по Кинси.

— Смотреть прямо, солдат, —

с

казал Л

юк. О

н п

однялся и

произвел несколько с

ложных

удар­рукопожатие движений с каждым и

з р

ебят. Тот, что был повыше, тайком б

росил е

ще

один взгляд на Кинси, затем на Люка и усмехнулся.

— Это твой женщина?

— Вы что, перестали учить английский в школе, Антон? Правильно ​

твоя ​

, а не ​

твой ​

.

Сердце Кинси бешено застучало, хоть она и знала, что Люк просто использовал

твоя/твой пример, чтобы удачно обратить внимание на грамматику, а не в самом деле

заявляя, что она его.

— Вы завтракали сегодня? — спросил Люк у ребят.

— Только то дерьмо “Грейп­Натс”​

[6]​

, которое нам дают по субботам, — пробормотал

Антон. — И чертовы яблоки, — добавил мальчик так, словно эта зеленокожая хрень

оскорбляла его до глубины души.

— Хватайте пару вилок и булочки с корицей. По одной каждому, а затем — в гараж.

Уай ждет вас.

Ребята двигались по кухне со знанием, что где находится, захватили пару тарелок и

вилок, а затем уселись за стол. Стоя у барной стойки, Люк смотрел н

а них по­отцовски, а

затем перевел взгляд на Кинси.

— Можешь выбросить эту идею из своей головы, мисс Тэйлор.

Ребята посмотрели на нее так, словно забыли, что она находилась тут.

— Я — Антон, — представился Кинси высокий, не прекращая жевать. Он указал

вилкой на друга. — А это — Кевин.

— А она уже уходит, — жестом “не потерплю никаких в

озражений” Л

юк положил руку

на спинку ее стула. — Пошли, я подвезу тебя до дома.

— Ты не обязан…

— Это было не предложение.

Понятно. Кинси вышла, чтобы захватить свою одежду, ее кровь вскипала. Казалось, Мистер Июль с

егодня б

ыл Мистером Н

епостоянным; в

один м

омент белым п

ушистым, а

в

другой — холодным, как зима в Чикаго. Кинси предположила, что ощущение угрозы со

всех сторон как раз может сделать тебя таким: его семья, его работа, эти ребята, с

которыми он занимался. Люк явно чувствовал, будто все поставлено на карту, и что на

нем лежит ответственность защитить каждого вокруг себя. Но ему не следовало при

каждом удобном случае обращаться с ней, как с бездушной и заинтересованной только в

пиаре дамочкой.

Захватив свои джинсы и рубашку, Кинси встретилась с Люком в его пикапе, даже не

удивляясь тому, что этот самый мужественный из мужчин владел “

Шевроле С

ильверадо”

с турбодизельным восьмицилиндровым двигателем. Меньшее количество цилиндров

по­видимому могло быть воспринято, как оскорбление. В мучительной тишине, за

исключение ее указаний направления, они п

оехали к

е

е д

ому на Э

ри в

районе Р

ивер­Норт.

Люк вел так, словно едет по вызову на пожар пятого ранга[7], лавируя м

ежду машинами,

очевидно чрезвычайно сосредоточенный на том, чтобы выкинуть ее из своей жизни.

Десять минут холодного, как из морозилки, воздуха между ними, дующего из

автомобильного кондиционера, но внутри тело Кинси горело огнем тысячи солнц, способных разрушить планету.

Кем, черт побери, этот парень себя возомнил? Она совсем скоро покончит с этой

работой, только вот не в его постели ​

(имеется ввиду игра слов, в англ. “покончить с работой” —

“put job to bed” — дословно “положить работу в постель” — прим.пер.) с его твердым телом, раздвигающим ее ноги, пока он словно поршень будет входить в нее, двигаясь этими

подтянутыми бедрами и — ​

проклятье! Самое время закругляться с формированием

нового имиджа ПО №6; изменением мнения об одном мудаке, и

переходить к

п

роектам, в

которых болванов было как можно меньше.

Дерьмовая ситуация с парковками в Чикаго не подразумевала наличия свободных мест

у ее дома, но к удивлению Кинси, Люк включил аварийку и обошел вокруг машины, подходя к пассажирской стороне. Он открыл дверь, глядя вверх на навес с надписью

“Корпоративные квартиры Бёрнхам”.

— Временное пристанище?

— Временное все, — огрызнулась она и, выходя из машины, проигнорировала его

протянутую руку. Она раздраженно промаршировала ко входу в здание, мысленно

заклиная себя спустить все на тормозах. Просто войти внутрь. Просто... ​

ох, будь он

проклят! Она повернулась и потопала назад. Ткнула п

альцем в е

го т

вердую грудь, угодив

прямо в мышцы..

— Я взялась за эту работу, Люк, потому что она была лучшей из всех, что я могла

получить в городе, куда переехал мужчина, с которым я планировала провести остаток

своей жизни. Теперь причина б

росить в

се и переехать сюда н

е является частью у

равнения,

но это не значит, что мне следует забить на все и перестать быть профессионалом. Тебе

может не нравится это, но это — то, что я делаю. Решаю большие долбаные проблемы.

— Как я?

— Как ты.

Это могло бы быть такой отличной сценой завершения диалога, если бы этот

приводящий ее в бешенство мужчина был д

остаточно п

орядочным, чтобы оставить з

а ней

последнее слово. Но затем она предположила, что определение ​

порядочности

распространялось на столько далеко, на сколько это было выгодно Люку Алмэйда.

Потому что в то время, как он отлично справлялся с тем, чтобы быть одним из самых

порядочных людей, которых она знала…

Пример А: его семья.

Пример В: эти дети из приюта.

Пример С: он держал ее волосы ​

и гладил шею, пока у нее выворачивало внутренности

прошлой ночью.

… не было ничего и отдаленного приличного в том, как его гранитно­твердое тело с

ловкостью прижало ее к двери грузовика. А ч

то к

асается доказательства е

го в

озбуждения,

прижимающегося к ее животу?

Не порядочно, но порядочного размера.

Более чем порядочного размера.

— Тебе повезло, что сейчас цели твоей работы совпадают с моими, Кинси, — м

ощные

руки будто заключили ее в ловушку по обе стороны. Сладкое дыхание, наполненное

запахом сахара и корицы, коснулось ее губ. — Но когда ты надрываешь свою сладкую