Unknown - i 210de1b8c36208e1

по комнате со сжатыми у бедер кулаками. — Любая кампания требует призыва к

действию. Нет гарантий, что это сработает, или, что Алекс сохранит свою работу, но...

Алекс кинулась своим телом­амазонки на Кинси и прижала ту к дивану.

— Не могу поверить, что ты сделала это для меня. Я никогда­никогда не смогу в

достаточной мере отблагодарить тебя, Кей. Никогда.

— Мне не нравится смотреть, как такие уроды, как Сэм Кокрэйн получают то, что

хотят, — выдавила Кинси, извиваясь, чтобы расположиться поудобнее. Алекс Дэмпси

была не очень­то н

ежным цветочком. — Но м

ы п

ока не и

збежали о

пасности. П

етиция еще

не имеет юридической силы.

— Уже имеет… пятьсот четырнадцать подписей, — сказал Гейдж, поднимая свой

телефон. Он еще что­то нажал на нем. — А у видео уже шесть… нет, семь тысяч

просмотров. До конца ночи может обогнать пятнадцать минут славы Люка.

— Потому что это именно то, что нам нужно. Еще одно видео с неподобающим

поведением Дэмпси. — Все повернулись к источнику голоса.

Люк. Он стоял в дверях: руки засунуты глубоко в карманы, поза напряженная и

угрожающая. Совершенный плохиш.

— Нам нужно было что­то сделать, бро, — объяснил Гейдж. — Мы попытались

использовать видео в качестве рычага, не обнародовав его, но это не сработало. Настало

время для плана Б.

— А вы не подумали сначала обсудить это? Как семья?

Алекс уселась и обменялась виноватыми взглядами с Гейджем.

— Мы хотели позаботиться об этом. Ты всегда уберегаешь нас от неприятностей. На

этот раз мы захотели решить их сами.

— Вижу, — лицо Люка напоминало каменную стену, когда он осуждающе посмотрел

на Кинси, заставив напрячься каждую клеточку ее тела.

Отличное напоминание о том, почему она хотела заехать ему по яйцам огнетушителем.

Она поднялась, с раздражением обнаружив что ее ноги трясутся, как камыши.

— Я лучше пойду. Чувствую очень, очень скоро мне позвонит мой шеф.

— Кинси, огромно тебе спасибо, — сказала Алекс со взглядом, сияющим от

благодарности. — Я твоя большая должница.

Бум! ​

Телефон Кинси взорвался ​

“1812 Увертюрой” ​

, помпезная мелодия звонка для Эли.

— Я отвечу снаружи.

Она задела Люка, который и не подумал отойти с ее пути. Мужественно красивый

засранец. Выйдя на задний двор дома Дэмпси, Кинси уставилась н

а имя Эли, с

веркающее

на экране подобно красному сигналу тревоги. Мелодия нарастала. Раздались пушечные

взрывы. Она почти ожидала, что сейчас десантируется отряд спецназа и, скрутив ее, отправит в тюрьму для разговора с мэром.

Была большая вероятность, что сейчас она потеряла работу.

Поддавшись трусости, Кинси отправила вызов на голосовую почту. Только для того, чтобы мгновение спустя телефон снова зазвонил, потому что это же мэр, а он был

раздражающе настойчивым парнем. Время натянуть свои трусики большой девочки.

— Мистер мэр, — она п

опыталась ответить о

бычным г

олосом, н

о провалилась к

северу

в сторону высокого, писклявого и виноватого.

— Кинси, — послышался резкий ответ.

Ложь была не в ее стиле. Она знала, что было очевидно: она источник, и нечестно

делать вид, что это не так.

— Эли, я извиняюсь…

— Я говорил тебе уничтожить это, Кинси, но мы все знаем, что это похоже на

запирание двери конюшни, когда лошадь уже сбежала. Я не могу винить С

импсона за т

о,

что он сделал все, что в его силах, чтобы спасти сестру.

Верно, но… это было неожиданно. Что б

ы о

на только ни отдала, ч

тобы о

казаться с

н

им

одной комнате, у

видеть в

ыражение его лица и п

олучить хоть к

акой­то намек. О

н н

е м

ог на

самом деле думать, что она не имела к этому никакого отношения, верно же?

Желание признаться сражалось с ее инстинктом самосохранения. Честность победила.

— Ну, он не был одинок…

— Не сомневаюсь в этом. У Дэмпси хорошие связи, поэтому я уверен, что у них было

достаточно людей, подсказавшим им, как разыграть эту карту. Сейчас нам надо только

разобраться, как ​

мы ​

собираемся разыграть ее.

Выделив ​

“мы” ​

, он поднял еще одну волну вины. Если она сейчас промолчит, то как

потом будет смотреть ему в глаза? На самом деле Кинси нравился Эли, нравилось

работать на него и она обязана сказать ему правду.

— Эли, мне нужно кое в чем признаться.

Он фыркнул.

— Ты наконец­то хочешь сознаться в своих отношениях с Алмэйда? Потому что я

у

же

говорил тебе, что в курсе и мне плевать. Послушай, Кинси, это не становится

автоматически картой “легко и

збегу т

юрьмы” д

ля Дэмпси. Слушание в

се р

авно с

остоится,

но произошедшее придаст всему другую окраску. Нам следует ожидать марши в ее

защиту в мэрии?

Только если не сработает петиция. План В.

Кинси откашлялась.

— Сомневаюсь, что в

се зайдет так далеко. Думаю, л

юди оценят е

е ч

резмерные усилия в

стремлении вызволить одного из знаменитых граждан при таких сложных

обстоятельствах. До тех пор, пока избиратели чувствуют, что их представители

прислушиваются к ним.

Она могла представить себе, как Эли сейчас закатывает глаза, но Кинси знала, что

глубоко внутри его заботило мнение избирателей, особенно таких ключевых групп, как

женщины и геи. Прерывистый шум работающего телевизора на заднем фоне дал понять,

что он переключал каналы.

— На СиЭнЭн ее уже называют “Любимой пожарной Америки”. Откуда они только