Педро Домингос - Верховный алгоритм

Этот тип метаобучения называют стэкингом, а придумал его Дэвид Уолперт, автор теоремы «Бесплатных обедов не бывает», с которой мы познакомились в главе 3. Еще более простой метаалгоритм — это бэггинг, изобретенный статистиком Лео Брейманом. Бэггинг генерирует случайные вариации обучающего набора путем перевыборки, применяет к каждой вариации один и тот же алгоритм машинного обучения и соединяет результаты путем голосования. Это нужно для того, чтобы уменьшить дисперсию: объединенная модель гораздо менее чувствительна к капризам данных, чем любая единичная, поэтому это замечательно легкий способ улучшить точность. Если модели — деревья решений и мы будем еще больше варьировать их, формируя случайный поднабор атрибутов в каждом дереве, получится так называемый случайный лес. Случайный лес — это один из самых точных имеющихся классификаторов. Kinect компании Microsoft использует его для определения ваших действий и регулярно выигрывает соревнования по машинному обучению.

Один из самых сообразительных метаалгоритмов — бустинг, созданный двумя теоретиками обучения, Йоавом Фройндом и Робом Шапире. Бустинг не соединяет разные обучающиеся алгоритмы, а раз за разом применяет к данным один и тот же классификатор, используя новую модель, чтобы исправить ошибки предыдущей путем присвоения весов обучающим примерам. Вес каждого неправильно классифицированного примера увеличивается после каждого цикла обучения, заставляя последующие циклы больше сосредоточиваться на нем. Название «бустинг» — усиление — связано с тем, что этот процесс может резко улучшить классификатор, который незначительно, но стабильно лучше случайного угадывания, и сделать его почти идеальным.

Метаобучение исключительно успешно, но это не очень глубокий способ объединения моделей. Кроме того, он дорог и требует многократного обучения, а соединенные модели могут получиться довольно непрозрачными. («Я уверен, что у вас рак предстательной железы, потому что на это указывают дерево решений, генетический алгоритм и наивный байесовский классификатор, хотя многослойный перцептрон и метод опорных векторов с этим не согласны».) Более того, все объединенные модели — на самом деле просто одна хаотичная модель. Нельзя ли получить единый обучающийся алгоритм, который делает то же самое? Можно.

Верховный алгоритм

Наш объединенный обучающийся алгоритм, наверное, лучше всего ввести с помощью аллегории. Если представить себе машинное обучение в виде континента, разделенного на территории пяти «племен», то Верховный алгоритм будет столицей, расположенной в уникальном месте, где сходятся их границы. Вы приближаетесь к городу издалека и видите, что состоит он из трех концентрических, обнесенных стеной колец. Внешний и без сомнения самый широкий круг — это Городок оптимизации. Дома здесь — алгоритмы всех форм и размеров. Одни только строятся, и вокруг них суетятся местные жители, другие сияют свежестью, третьи выглядят старыми и заброшенными. Выше на холме стоит Цитадель оценки. Из ее особняков и дворцов постоянно исходят приказы алгоритмам внизу. На самой вершине в небо взлетает Башня представлений. Здесь живут отцы города. Их непреложные законы определяют, что можно сделать, а чего нельзя, и не только в городе, но и на всем континенте. На вершине центральной, самой высокой башни развевается флаг Верховного алгоритма: красно-черный, с пятиконечной звездой, внутри которой надпись, но вы пока не можете ее разобрать.

Город разделен на пять секторов, по одному для каждого из пяти «племен». Сектора простираются от Башни представлений вниз, к внешним стенам, опоясывающим Башню, группы дворцов в Цитадели оценки и улицы и дома Городка оптимизации, над которой они возвышаются. Пять секторов и три кольца делят город на 15 районов — 15 форм, 15 кусочков мозаики, которую вам надо сложить:

Вы пристально вглядываетесь в карту, пытаясь расшифровать ее секрет. Пятнадцать кусочков довольно точно подходят друг к другу, но вам надо понять, как они соединяются, чтобы получить всего три элемента: представление, оценку и оптимизацию Верховного алгоритма. Каждый обуча­ющийся алгоритм состоит из этих элементов, но они разнятся от «племени» к «племени».

Представления — формальный язык, на котором алгоритм машинного обучения выражает свои модели. Формальный язык символистов — логика, частные случаи которой — правила и деревья решений. Для коннекционистов это нейронные сети. Для эволюционистов — генетические программы, включая системы классификации. Для байесовцев — графические модели, общий термин для байесовских и марковских сетей. Для аналогизаторов — частные случаи, возможно, с весами, как в методе опорных векторов.

Элемент оценки — функция присвоения баллов, которая говорит, насколько хороша модель. Символисты используют точность и информационный выигрыш. Коннекционисты — непрерывное измерение погрешности, например квадрат ошибки, который представляет собой сумму квадратов различий между предсказанными и истинными значениями. Байесовцы применяют апостериорную вероятность, аналогизаторы (как минимум специалисты по методу опорных векторов) — зазор. В дополнение к оценке того, насколько хорошо модель подходит к данным, все «племена» учитывают другие желательные свойства, например простоту модели.

Оптимизация — это алгоритм, который ищет и выдает модель с наивысшей оценкой. Характерный поисковый алгоритм символистов — обратная дедукция. Коннекционистов — градиентный спуск. Эволюционистов — генетический поиск, включая кроссинговер и мута­ции. Байесовцы в этом отношении необычны: они не просто ищут лучшую модель, но и усредняют по всем моделям, взвешивая их вероятность. Для эффективного взвешивания они пользуются алгоритмами вероятностного вывода, например MCMC. Аналогизаторы (или, точнее, адепты метода опорных векторов) используют условную оптимизацию для нахождения лучшей модели.

У вас за плечами многодневный путь, солнце начинает быстро клониться к горизонту, и надо поторопиться, пока не стемнело. Во внешней стене пять массивных ворот, каждые под охраной своего «племени», и ведут они в соответствующие районы Городка оптимизации. Давайте пройдем через Ворота градиентного спуска, шепнув стражнику пароль — «глубокое обучение», — и начнем по спирали подниматься к Башням представления. Улицы уходят круто вверх по склону холма к Воротам квадратичной ошибки, ведущим в цитадель, но вы сворачиваете влево, к эволюционистскому сектору. Дома в районе градиентного спуска — это гладкие кривые и густо переплетенные паттерны, напоминающие скорее джунгли, а не город. Но когда градиентный спуск уступает место генетическому поиску, картина резко меняется. Дома здесь выше, структура громоздится на структуру, но сами структуры незаполненные, почти пустые. Они как будто ждут, что в них придут кривые градиентного спуска. Вот он, способ их соединить: надо использовать генетический поиск, чтобы найти структуру модели, а потом позволить градиентному спуску заполнить ее параметры. Именно так поступает природа: эволюция создает структуры головного мозга, а индивидуальный опыт моделирует их.