Эндрю Кин - Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Воцарилось нервное молчание. Стоун непонимающе смотрел на своего собеседника и не знал, что ответить.

«Заблуждение нарратива, — наконец объяснил ему Безос, — это присущая людям, особенно писателям, тенденция превращать сложную реальность в простое и понятное повествование». Будучи фанатом книги Нассима Николаса Талеба «Черный лебедь» (The Black Swan), в которой и представлена эта концепция, Джефф Безос считает, что наш мир — как и тот, что изображен на стене в штаб-квартире Ericsson, — настолько случаен и хаотичен, что не поддается простым обобщениям (за исключением, разумеется, того обобщения, что мир является случайным и хаотичным). История Amazon слишком сложна и полна случайных событий, чтобы ее можно было втиснуть в рамки простого и понятного повествования, предупредил писателя Безос. И он, без сомнения, утверждал бы то же самое и об истории Интернета, в которой он и его «Магазин всего» играли такую важную роль, с тех пор как 16 июля 1995 г. был запущен сайт Amazon.com.

Однако Безос, основатель и генеральный директор крупнейшего книжного магазина в мире, не прав в своем скептицизме по поводу простых и понятных историй. Заблуждение нарратива — это действительно заблуждение. Иногда история, которая на первый взгляд кажется сложной, на поверку оказывается вполне себе простой. Настолько простой, что ее можно свести к одному предложению. И даже к одному слову.

Вот и история Интернета, которая на первый взгляд представляется крайне хаотичной и бессистемной, на самом деле состоит из двух простых историй. Первая охватывает период со Второй мировой вой­ны до окончания холодной войны в начале 1990-х гг., а ее главными героями являются патриотически настроенные ученые-исследователи, такие как Вэнивар Буш, Пол Бэран и Тим Бернерс-Ли, и финансируемые государством институты, такие как Национальный исследовательский комитет обороны США, ARPA и NSFNet. В основном это история о том, что Интернет создавался во имя национальной безопасности и интересов общества. Это история о том, как государственное финансирование (например, инвестированный ARPA $1 млн в проект Боба Тейлора по соединению компьютеров) позволило создать глобальную электронную сеть. И это история о том, как равнодушны и порой даже враждебно настроены были пионеры Интернета к тем щедрым коммерческим возможностям, которые открывало перед ними их детище. Так, Бернерс-Ли, активно боровшийся за бесплатный доступ к его Всемирной паутине, заявлял, что даже взимание лицензионных сборов за пользование веб-браузером является «актом предательства научного и интернет-сообщества»10. Действительно, вплоть до 1991 г. интернет-коммерция воспринималась как «оксюморон», поскольку правительство США осуществляло правовое регулирование Интернета и требовало у компаний, подававших запрос на доступ к NSFNet, основе Сети, подписывать «Правила допустимого использования», которые ограничивали его «исследовательскими и образовательными целями»11.

«В мире высоких технологий очень редко бывают вторые акты», — утверждает Джим Кларк, один из самых колоритных предпринимателей Кремниевой долины и основатель компаний Silicon Graphics, Netscape Communications и Healtheon. Однако Кларк не прав. В мире хайтека доминируют финансово успешные «вторые акты», что видно на примерах самого Кларка, Стива Джобса и, самое главное, Интернета.

Второй акт истории Интернета развернулся в начале 1990-х гг., когда американское правительство закрыло NSFNet и передало управление опорной сетью Интернета в руки коммерческих провайдеров интернет-услуг. Джон Дорр, генеральный партнер KPCB, в свое время нанятый Томом Перкинсом, суммировал этот второй акт в одном предложении: «Крупнейшее сотворение легального капитала за всю историю человечества». Одной этой фразой Дорр поведал о том, как электронная сеть, благодаря совершенным им в качестве партнера KPCB инвестициям в интернет-компании Netscape, Amazon, Google, Twitter и Facebook, сделала его одним из самых богатых людей на планете с личным состоянием порядка $3 млрд и годовым доходом почти в $100 млн12.

Однако эту историю можно и вовсе свести к одному слову: деньги. Интернет, если позаимствовать один из самых избитых вульгаризмов Кремниевой долины, «монетизировался». Весьма любопытное историческое совпадение: подобно тому как окончание холодной войны привело к схватке российских финансовых олигархов за покупку государственных активов, так и приватизация Интернета в конце холодной войны вызвала среди новых технологических олигархов в Соединенных Штатах гонку за приобретением первичного онлайн-пространства.

«Кремниевая долина в 2014 г. напоминает Уолл-стрит в 1980-е, — отмечает Кевин Руз, автор книги «Молодые деньги» (Young Money). — Вполне очевидно, что именно здесь делают дело и гуляют смело»13.

Подобно тому как экспресс с ревом обгоняет медленный товарный состав, так и вторая версия Интернета заменила первую с поразительной скоростью. Но еще больше поражает то, как мало людей сумели успешно перепрыгнуть с одного поезда на другой. Одним из тех, кто сумел это сделать, был Марк Андриссен — он больше, чем кто-либо другой, ответствен за преобразование некоммерческого Интернета в экономику, где победитель получает всё.

Андриссен познакомился со Всемирной паутиной в начале 1990-х гг., обучаясь на факультете информатики Университета Иллинойса, где он одновременно подрабатывал за $6,85 в час программистом в National Center for Supercomputing Applications (NCSA) — Национальном центре суперкомпьютерных приложений, входящем в состав университета и финансируемом Национальным научным фондом. По мнению Андриссена, главный недостаток написанного Бернерсом-Ли браузера WorldWideWeb заключался в его запредельной сложности, что делало его практически недоступным для пользователей без продвинутых навыков программирования. Поэтому в 1993 г. Андриссен и команда молодых программистов разработали в NCSA веб-браузер Mosaic с простым для пользования интерфейсом, позволявшим размещать цветные изображения. «Он начал распространяться со скоростью вируса», — вспоминал Андриссен14. Согласно оценкам, внедрение Mosaic привело к увеличению веб-трафика на 342 000% в год. В начале 1993 г., до появления Mosaic, менее 1% интернет-пользователей обращались к Всемирной паутине, в которой на тот момент насчитывалось всего около 50 сайтов. Год спустя под влиянием вирусоподобного успеха Mosaic количество веб-сайтов увеличилось до 10 000, а доля бродящих по Вебу интернет-пользователей выросла до 25%.

Но NCSA отказался воздать должное команде Андриссена за создание этого чрезвычайно успешного браузера, поэтому в начале 1994 г. разочарованный Марк ушел из университета и переехал на запад, в Кремниевую долину. Пару месяцев спустя он получил по электронной почте письмо от незнакомца, обернувшееся для него билетом на скоростной экспресс.