Эндрю Кин - Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Но вместе с символом лимузина Uber, прокладывающим свой мерцающий маршрут на экране нашего мобильника, к нам движется кое-что побольше. А именно «созидательное разрушение», причиненное сетями распределенного капитализма вроде Uber или Airbnb, позволяющими любому желающему стать таксистом или хотельером. И Марк Андриссен, открывший своим веб-браузером Mosaic второй «денежный» акт в истории Интернета, абсолютно прав. Uber, безусловно, окажет «потрясающее впечатление» на своих ранних инвесторов, которые могут окупить свои первоначальные инвестиции в 2000 раз120.

Однако, если оставить в стороне удачливую горстку инвесторов-ангелов, которые вложили в Uber $20 000 и превратили их в состояния размером $40 млн, то последствия этой экономики в стиле казино могут оказаться для нас остальных гораздо более тревожными. И самая важная среди историй, связанных с Интернетом, вовсе не об «одном проценте успешных» предпринимателей Тома Перкинса. А о прочих 99%, которые не инвестировали в Uber, не владеют биткойнами и не сдают в аренду на Airbnb свободные комнаты в своих замках.

Глава 3

РАЗРУШЕННАЯ СЕРДЦЕВИНА

Будущее

«Личный водитель для каждого» — так Uber нахваливает свой «подрывной» сервис по предоставлению черных лимузинов. Но автомобилей Uber не оказалось в международном аэропорту Грэйтер Рочестер на западе штата Нью-Йорк, куда я прибыл пасмурным зимним днем 2014 г. голодным и продрогшим после сквозняков в самолете United Airlines, который дребезжал всю дорогу из Чикаго. Не был доступен в аэропорту и UberCHOPPER, чтобы за три тысячи баксов перенести меня на вертолете прямо в центр Рочестера.

Но это было и к лучшему, поскольку центр Рочестера с его заколоченными досками рядами магазинов и вереницами бездомных, катящих за собой ржавые тележки со скудным скарбом по пустынным улицам, напоминал сцены из антиутопического будущего. Возможно, из фильма «Бегущий по лезвию» (1982), в котором Ридли Скотт рассказал нам о мире XXI в., где роботы стали неотличимы от людей. Или из опутанного электронными сетями мира в классическом «подрывном» научно-фантастическом романе 1984 г. «Нейромант»[13] (Neuromancer) Уильяма Гибсона, который не только ввел в обиход термин «киберпространство», но и, вероятно, предвосхитил изобретение Тимом Бернерсом-Ли Всемирной паутины пять лет спустя1.

«Небо над портом напоминало цветом телеэкран, включенный на "мертвый" канал…» — так Гибсон (возможно, не случайно зарегистрированный в Twitter под ником @GreatDismal[14]) начал свой роман «Нейромант». И, подобно созданному Гибсоном гнетущему миру будущего, центр Рочестера был настроен на мертвый канал. В пустом небе раздавался только стрекот полицейских вертолетов. Сердце этого промышленного города было вырвано, и даже самые ностальгирующие фотофильтры Instagram не сумели бы вернуть его к жизни. Проклятое место, город, забытый временем. Печально славящийся своими зашкаливающими уровнями безработицы и преступности, Рочестер по количеству грабежей на 206% опередил средний показатель по стране, а по смертности в результате убийств почти на 350% превзошел Нью-Йорк в 2012 г.2 Неудивительно, что его прозвали «столицей убийств штата Нью-Йорк».

«Будущее уже наступило, просто оно не очень равномерно распределено». Помните эти слова Гибсона? И в мире найдется немного мест, где будущее было бы распределено так же неравномерно, как в Рочестере — ржавеющем промышленном городе с 200 000 душ населения на берегу озера Онтарио в западной части штата Нью-Йорк. Нет, центр Рочестера определенно не стоил полета на «личном» вертолете Uber за три тысячи баксов, кроме, пожалуй, подобного моему случая, когда прибываешь сюда в поисках свидетельств неудач на протяжении четверти века.

Один из самых нелепых культов Кремниевой долины — ее самая «ударная мантра», по оценке Guardian 3, — это религиозное почитание неудачи. Навязанная такими интеллектуальными лидерами, как Тим О'Рейли, данная идея состоит в том, что неудача в бизнесе является признаком предпринимательского успеха. Культ неудачи — это самый популярный новый мем среди альфа-гиков Долины. Чем большего успеха они добились, тем с большим рвением пытаются представить себя записными неудачниками. «Как я потерпел неудачу» — так О'Рейли озаглавил свою разрекламированную программную речь на одном из самых успешных своих мероприятий в 2013 г.4 Но на этой олимпиаде неудач у О'Рейли есть серьезные конкуренты. Миллиардер Рид Хоффман, основатель LinkedIn, советует предпринимателям «проваливаться по-быстрому»5. Мультимиллионер и инвестор-ангел Пол Грэм называет свой инкубатор интернет-стартапов, из которого вылупилось много успешных компаний, включая Reddit Алексиса Оганяна, «Центром неудач»6. А Дейв Макклюр, еще один успешный инвестор-ангел, чтобы не уступить в «неудачливости» более удачливым соперникам, называет свой столь же успешный инкубатор 500 Startups «фабрикой неудач»7. Культ неудач превратился в Кремниевой долине в такую всепоглощающую манию, что в честь ее в Сан-Франциско проводится даже специальная конференция «Провалкон» (FailCon).

Но конечно же, предприниматели-победители, получающие всё, наподобие Рида Хоффмана, Тима О'Рейли и Пола Грэма, знают о неудачах не больше, чем Майкл и Кзоши Бёрч о том, как управлять деревенским пабом. Поэтому, чтобы понять, что же такое неудача и где действительно находится «Центр неудач», я перелетел почти за 4300 км на восток от Сан-Франциско в Рочестер. Однако единственным намеком на «неудачу», который я увидел в здании аэропорта, была глянцевая обложка посвященного технологиям делового журнала, выставленного в витрине киоска.

Кремниевая долина пришла в Рочестер. Или, по крайней мере, в этот киоск. На обложке был изображен энергичный молодой предприниматель с темной козлиной бородкой и в очках с темной оправой, одетый в толстовку, потертые джинсы и старые кеды — словно он собрался на тусовку в The Battery. Со всем старанием он крушил вдребезги кувалдой какие-то пластмассовые предметы.

«НАСТОЯЩЕЕ СОЗИДАТЕЛЬНОЕ РАЗРУШЕНИЕ»— кричали на обложке буквы, такие же черные, как бородка и оправа очков чувака8.

Не нужно быть семиотиком, чтобы понять смысл этой картинки с ее посланием («двигайся быстро и круши все на своем пути») для Рочестера — и для всего остального мира.

Бо́льшая часть промышленной экономики Рочестера за последнюю четверть века была вдребезги сокрушена ураганом созидательного разрушения Шумпетера. В свете этого смысл изображения на обложке журнала трудно было не понять: кувалда символизировала собой разрушительную мощь цифровой революции, а пластиковые предметы, подвергшиеся разрушению, — сам сломленный город.

Говорят, что одно изображение стоит тысячи слов. И жители Рочестера знают цену этой картинки. Для города, где находится всемирная штаб-квартира корпорации Eastman Kodak, изображения, а точнее фотографии, некогда были тем же самым, чем являются автомобили для Детройта или Интернет для Кремниевой долины. Известный как «мировой фотоцентр» и «город моментального снимка», Рочестер был обязан своим процветанием миллионам «моментов Kodak», схваченных всеми нами за последние 125 лет.