Эндрю Кин - Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Да, от Питера Тиля можно было бы легко отмахнуться как от богатого эксцентрика. Но этим он наименее интересен. На самом же деле он представляет собой даже более богатый, толковый и — в качестве основного спонсора радикальных американских либертарианцев, таких как сенаторы Рэнд Пол и Тед Круз, — более влиятельный вариант Тома Перкинса. У Питера Тиля есть всё: рассудок, обаяние, прозорливость, интеллект, харизма — всё, кроме сострадания к тем, кто менее успешен, чем он. Во все более неравноправной Америке, описанной Пакером в книге «Раскручивание», Тиль выступает главным раскрутчиком, жестокосердным последователем радикальной философии свободного рынка Айн Рэнд, беззастенчиво приветствующим структуру неравенства, которая сегодня преобразует Америку.

«Как либертарианец, — отмечает Пакер, — Тиль приветствует Америку, в которой люди больше не могут полагаться на прежние институты или жить в местах с устоявшимся правопорядком; в местах, где можно было бы определиться со своими взглядами и своим предназначением»72. Безусловно, Тиль приветствует сегодняшнюю «эру немыслимого», когда приверженность старым идеям смертоносна. Вероятно, он приветствует печальную судьбу старых промышленных городов наподобие Рочестера. Он, возможно, даже приветствует печальную судьбу тех 50 000 пенсионеров Kodak, что потеряли свои пенсии из-за банкротства компании.

«Ну и что?» — может спросить Тиль по поводу этих обедневших стариков, которые всю жизнь проработали на одну компанию и теперь не имеют даже пенсий. «Ну и что?» — может обронить мультимиллиардер в сопровождении двух помощниц в черных одеяниях, официанта в белом фраке и повара по поводу сегодняшней либертарианской эпохи, когда сетевой капитализм XXI в. разрушает средоточие экономической жизни ХХ в.

Будьте бдительны

Разумеется, было бы абсурдно возлагать всю вину за разрушенные основы общества только на Интернет. Тем не менее интернет-экономика способствует увеличению «кремниевой пропасти», разделяющей наше общество. Роберт Франк и Филипп Кук в своей книге 1995 г. «Общество, где победитель забирает всё» (Winner-Take-It-All Society) одними из первых признали разрушительное воздействие информационных технологий на экономическое равенство. До этого же традиционно считалось, что технологические инновации несут пользу обществу. В своем докладе «Наука без границ», написанном им для президента Рузвельта в 1945 г., Вэнивар Буш принимал как данность, что постоянный научно-технический прогресс неизбежно приведет к увеличению количества рабочих мест и всеобщему процветанию. Такой же оптимизм отражала и работа экономиста из МIT Роберта Солоу, получившего Нобелевскую премию по экономике 1987 г. за свои исследования, показывающие, что в долгосрочной перспективе труд и капитал будут сохранять свою долю вознаграждения в растущей экономике. Но даже Солоу, чьи исследования в основном базировались на росте производительности труда в 1940–1960-е гг., впоследствии стал более скептически относиться к способности работников сохранять паритет с капиталом в пользовании плодами растущей производительности труда. В своей статье в New York Times , озаглавленной «Нам надо быть бдительными» (1987), Солоу признал, что «программируемая автоматизация», как он ее назвал, не способствовала повышению производительности. «Мы можем увидеть компьютерную эпоху повсюду, — метко заметил он, — кроме статистики производительности труда»73.

Тимоти Ноу, автор хорошо принятой книги «Великое расхождение» (The Great Divergence), посвященной растущему неравенству в Америке, признаёт, что компьютерные технологии создают рабочие места. Но эти места предназначены для «высококвалифицированных, финансово благополучных специалистов», тогда как цифровая революция уничтожает рабочие места для «среднеквалифицированных работников из среднего класса»74. Авторитетный экономист и блогер из Калифорнийского университета в Беркли Дж. Брэдфорд Делонг считает, что возрастание роли информационных технологий в таких традиционно основанных на знаниях профессиях, как юриспруденция и медицина, приведет к сокращению рабочих мест в этих областях75. Лукас Карабарбунис и Брент Нейман, экономисты с факультета бизнеса Чикагского университета, обнаружили, что начиная с середины 1970-х гг. по всему миру уменьшается относительная величина доходов рабочего класса76. Исследование канадских экономистов Пола Бодри, Дэвида Грина и Бенджамина Сэнда обнаружило такое же резкое снижение доходов у специалистов среднего звена, и столь же удручающая тенденция была обнаружена Дэвидом Отором из МIT, Эндрю Самом из Северо-Восточного университета и президентом Института экономической политики Ларри Мишелом77.

Многие другие ученые также разделяют обеспокоенность в связи с разрушительным воздействием технологий на «золотой век» рынка труда. Это признает и Тайлер Коуэн, экономист из Университета имени Джорджа Мейсона, в своей вышедшей в 2013 г. книге «Время середняков прошло» (Average is over), где он утверждает, что сегодня большой экономический «разлом» проходит между теми, чьи навыки «дополняют компьютер», и теми, чьи не дополняют. Коуэн раскрывает «ошеломляющую истину»: заработная плата мужчин за последние 40 лет снизилась почти на 28%78. Он считает, что сегодняшняя так называемая «гипермеритократия» все больше расслаивает общество на «миллиардеров», подобных члену The Battery Шону Паркеру, и «нищих», таких как бездомные на улицах Сан-Франциско, формируя экономику, в которой «10–15% граждан беспредельно богаты и живут в фантастически комфортных и благоприятных условиях»79. Поддерживая многие тезисы Франка и Кука, изложенные ими в книге «Общество, где победитель получает всё», Коуэн предполагает, что глобальная Сеть сдает себя внаем экономике суперзвезд — «харизматичных» преподавателей, юристов, врачей и других «дарований», собирающих вокруг себя феодальные свиты из работающих на них подписчиков (фолловеров)80. Однако, успокаивает нас Коуэн, останется и множество рабочих мест для «горничных, шоферов и садовников», которые будут «обслуживать» богатых предпринимателей наподобие его приятеля Питера Тиля, горячего поклонника шахмат.

Феодальный аспект этой новой экономики — не такая уж и метафора. Географ из Чепменского университета Джоэл Коткин выделяет в «новом феодальном обществе» несколько классов, таких как «олигархи» наподобие миллиардеров Питера Тиля и Трэвиса Каланика из Uber, «творческая интеллигенция» из числа медиаперсон наподобие Кевина Келли, «новые крепостные» из числа работников с низким доходом и безработных и «йомены» из прежнего «частного сектора среднего класса», т.е. специалисты и квалифицированные рабочие в таких городах, как Рочестер, которые стали жертвами новой сетевой экономики, где победитель забирает всё81.