Эндрю Кин - Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

На CES-2014 были представлены не только носимые устройства. Используя корпоративный язык генерального директора Intel Брайана Кржанича, можно сказать, что создается «богатейшая экосистема жизни», объединенная в сеть всеми этими новыми электронными устройствами, извергающими все те зеттабайты данных, которые, по словам Патрика Такера, делают анонимность невозможной25. Интернет вещей уже прибыл в Лас-Вегас. Буквально всё на CES было подключено к сети, всё было представлено в виде умных подсоединенных устройств — умные кухонные плиты, одежда, термостаты, кондиционеры, системы освещения и смартфоны. Разумеется, все они предназначены для сбора данных и распределения их по сети. Часть выставки отдали умным телевизорам — и они были умнее большинства транслируемых по ним телешоу. Например, умные телевизоры южнокорейского гиганта LG, подключенные к Сети, настолько умны, что регистрируют наши зрительские предпочтения, чтобы подсунуть нам целевую рекламу26.

В одном из павильонов CES-2014 были выставлены подключенные к Сети автомобили — они настолько всевидящие, что знают, с какой скоростью мы едем, где находимся, пристегнуты ли ремнем безопасности. По прогнозам консалтинговой компании Booz, рынок подключенных автомобилей ожидает взрывной рост: за период с 2015 по 2020 г. спрос на них предположительно вырастет в четыре раза, а совокупный доход от их продажи к 2020 г. составит $113 млрд27. Но не следует забывать о том, что уже и сегодня подключенный автомобиль — это также машина для сбора данных: так, оборудованный камерами Mercedes-Benz S-класса генерирует 300 гигабайт данных в час, собирая информацию о местонахождении, скорости и навыках водителя28.

Разумеется, там был выставлен и подключенный автомобиль Google без водителя, управляемый системой искусственного интеллекта Google Chauffeur. Если вы думаете, что присутствие подобных автомобилей на улицах наших городов относится к области научной фантастики, то это не так. Штаты Невада и Флорида уже приняли законы, разрешающие эксплуатацию таких автомобилей, и сегодня вовсе не редкость увидеть их пробные версии, курсирующие на участке шоссе 101 между Сан-Хосе и Сан-Франциско. Хотя нет никаких сомнений в том, что беспилотные автомобили обещают огромные потенциальные выгоды, в частности с точки зрения безопасности и удобства, не говоря уже о выгодах для экологии со стороны более легких и, следовательно, энергосберегающих транспортных средств, однако лидирующая роль Google в развитии этой технологии глубоко проблематична. Программное обеспечение Google Chauffeur, управляющее автомобилями, фактически представляют собой автомобильную версию Google Glass — «бесплатного» продукта, разработанного с целью отслеживать все наши передвижения и передавать эту информацию в главную базу данных Google, чтобы компания могла соединить пунктиры наших судеб. Как замечает обозреватель Wall Street Journal Холман Дженкинс по поводу автономных беспилотных транспортных средств, «они вовсе не будут автономны» и могут «представлять собой более серьезную угрозу для неприкосновенности частной жизни, чем когда-либо будет представлять АНБ»29. Действительно, если Google начнет соединять данные, поставляемые ее беспилотными автомобилями, с данными, собираемыми ею через остальные свои вездесущие сервисы и платформы — такие как разрабатываемые в компании смартфоны с 3D-сенсорами, способные автоматически производить съемку нашего физического окружения, чтобы Google всегда знала, где мы находимся30, — тогда возникнет структура слежки, которую не мог представить себе в самых смелых фантазиях даже Эрих Мильке.

Тим Бернерс-Ли изобрел Всемирную паутину, чтобы облегчить взаимодействие со своими коллегами по CERN. «Всемирная паутина — изобретение более социальное, чем технологическое, — писал он. — Я разработал ее как социальный инструмент для совместной работы и взаимодействий, а не как технологическую игрушку. Главная цель Всемирной паутины — поддерживать и улучшать наше паутиноподобное существование в мире. Мы объединяемся в семьях, сообществах и предприятиях. Мы можем создавать доверительные отношения за тысячи миль и при этом не доверять тем, кто рядом»31.

Когда Бернерс-Ли в 1989 г. изобрел Интернет, он не мог представить, что его «социальное творение» будет использоваться в репрессивных целях как частными компаниями, так и правительствами. В своем романе «1984» Джордж Оруэлл придумал термин «Большой Брат» для обозначения тайных полицейских вроде Эриха Мильке. И по мере развития Интернета вещей, превращающего всякий объект в подключенное устройство (если верить аналитикам Патрика Сервала из компании Eriksson, то к 2015 г. 50 млрд разного рода умных устройств будут производить 5,5 зеттабайта данных), все больше людей начинают беспокоиться о том, что Большой Брат ХХ в. возродился в XXI в. в обличье богатейшей экосистемы носимых устройств. Они опасаются, что мир станет походить на выставочный павильон CES-2014, где ряды безымянных, безликих собирателей данных, одетых во всевидящие электронные очки, будут следить за каждым нашим шагом.

Казалось, что дух Большого Брата витал в отеле Venetian повсюду. В своей статье о выставке CES-2014 в Guardian Дэн Гиллмор предупреждает читателей о том, что подключенные телевизоры, «следящие за нами, сближаются со зловещей фантазией Оруэлла о Большом Брате»32. Даже руководители промышленных компаний опасаются влияния Интернета вещей на неприкосновенность частной жизни: так, в марте 2014 г. генеральный директор компании Volkswagen AG Мартин Винтеркорн предостерег, что подключенный автомобиль будущего «не должен превратиться в монстра-пожирателя данных»33.

Однако есть одно фундаментальное отличие Интернета вещей от задуманного Эрихом Мильке государства тотального надзора Большого Брата, отличие общества «1984» Оруэлла от сегодняшнего сетевого общества — Мильке хотел сделать людей «прозрачными» против их воли; мы же в сегодняшнем мире Google Glass и Facebook выбираем жизнь в прозрачном государстве, где подключенные автомобили, мобильные телефоны, холодильники и телевизоры наблюдают за нами.

Паноптикон

«Во вторник я проснулась и увидела себя на третьей полосе Daily Mail, — рассказывала молодая англичанка по имени Софи Гадд в декабре 2013 г. — Далеко не лучшее начало дня, хуже могло быть только, если бы я упала с кровати или обнаружила, что в доме кончилось молоко. Я появилась в Daily Mail не из-за того, что оголилась на публике, а из-за "Твиттер-шторма"»34.

Студентка выпускного курса факультета истории и политологии Йоркского университета Софи Гадд неумышленно стала инициатором «Твиттер-шторма», когда, находясь на каникулах в Берлине, разместила твит с фотографией портрета российской царицы XVIII в. Екатерины Великой, выставленного в Немецком историческом музее. Под фото она написала, что лицо императрицы на этой картине, нарисованной в 1794 г. портретистом Иоганном Баптистом Лампи, невероятно похоже на лицо британского премьер-министра Дэвида Кэмерона.