U ghlaza - Alana Inosh

Бродя по блистательным залам и гостиным первого этажа, я наткнулась на неприметную и невзрачную, но массивную дверь, спрятанную под лестницей. Я остановилась перед ней. Интересно, что победит во мне: извечное любопытство или страх перед неизвестным? Холодных теней поблизости я не заметила. Потянув тяжёлую дверь за ручку, я с усилием открыла её. Вниз вели ступеньки. Ох, ну ладно… Спущусь.

Я попала в большое помещение полуподвального типа, с низким потолком, тускло освещённое. Во всю его длину тянулись в несколько рядов двухъярусные нары, на которых лежали укрытые простынями люди. Будто бы натолкнувшись на невидимую стену, я замерла в удивлении и испуге, но потом присмотрелась и поняла, что это не трупы: их животы и груди под простынями чуть заметно вздымались. Рядом с каждым торчала на штативе воронка, трубка от которой вела человеку в нос. Люди как будто спали или пребывали в коме, волосы у всех были коротко обрезаны – и у мужчин, и у женщин. На всех были надеты казённые рубашки, напоминающие больничные.

Сколько их здесь? Я обвела взглядом помещение. Наверное, больше сотни… Зачем их здесь держат? Что с ними? Вряд ли вампиры будут держать подпольное отделение для коматозников… Впрочем, догадаться несложно.

– Да, это доноры. Мы уже давно не убиваем ради пропитания.

Я вздрогнула и обернулась. За моей спиной стояли Эрика с Аидой.

– Не бойтесь, боли и страданий им не причиняют, – сказала Эрика. – Они ничего не чувствуют – спят и видят приятные сны, в то время как за ними ухаживают, кормят через зонд специальной питательной смесью, вводят витамины и препараты, усиливающие кроветворение. Помещение вентилируется и озонируется, здесь поддерживается постоянная комфортная для человека температура.

– Жуть какая, – пробормотала я, обводя взглядом ряды тел на нарах. – Несчастные…

– Почему же? – усмехнулась Эрика. – Они не испытывают дискомфорта и боли, им регулярно воздействуют на мозг, чтобы вызывать приятные сновидения, а за физическим здоровьем и полнокровием тщательно следят.

– Всё равно – ужасно, – сказала я, направляясь к выходу.

– Ничего не поделаешь, нужно же нам как-то питаться, – проговорила Эрика, следуя за мной. – Люди разводят домашний скот для еды, и никто не говорит, что это кошмар.

– Значит, люди для вас – что-то вроде скота, – хмыкнула я. – Понятно.

Мне было всё более неприятно и тяжело здесь находиться. Все эти шорохи по углам и неуловимые передвижения, всевидящее око Саурона… тьфу, то есть, сумрака, лицемерная учтивость Эрики и её манера подцеплять Аиду под руку и уводить в уголок… На шестой день мои нервы не выдержали, и поздним вечером, вместо того чтобы пойти в постель, я вышла на балкон, к луне, и дала волю слезам. Стоя среди благоухания цветущих кустов и любуясь озарённым луной садом, я рыдала, как барышня из романтического любовного романа девятнадцатого века. Хотелось взмахнуть крыльями и улететь отсюда прочь – домой.

– Отчего юная мадемуазель плачет? Её кто-то обидел? – промурлыкал сумрак у меня за плечом, блестя глазами.

– Осточертело всё, – выговорила я с трудом. И снова – бурный взрыв рыданий.

– Ну-ну-ну… – ласково сказал сумрак. – Так-таки всё?

– Всё, – всхлипнула я. – Домой хочу…

– М-м-м, весьма, весьма сожалею, – проговорил сумрак огорчённо, обвиваясь вокруг меня. – Мне жаль, что вам так грустно в эту чудесную ночь. Только взгляните, какая красота!

– Да мне пофиг, – буркнула я.

– Ясно, – вздохнул сумрак. – Тогда не лучше ли вам пойти в постель? Утро вечера мудренее. А с лучами солнца растает и ваша печаль.

– У меня всё рвётся на части! – воскликнула я, вцепляясь пальцами в топик на груди. – Это невыносимо!

– Так, в постель, в постель, – безапелляционно приказал сумрак. – Нечего тут слезами кусты поливать. Им и так хватает минеральных удобрений.

Он сгустился и приобрёл телесные черты – облик лорда Эльенна. А я фыркнула, представив себя со стороны в виде карикатурной картинки – со струями слёз, орошающими цветущий куст, как из лейки. Всё-таки умел лорд Эльенн ввернуть нужное словечко, чтобы выдернуть меня из депрессняка.

Вернувшись в спальню, Аиду я застала не в лучшем настроении. Обычно нежная и ласковая наедине со мной, сегодня она была хмурой и озабоченной.

– Надоело ждать, – сказала она. – Если и завтра будет то же самое, начну действовать сама.

– А ты уже придумала, что делать? – спросила я. Беспокойство вонзилось в меня, как раскалённая игла.

– Есть кое-какие мыслишки, – ответила Аида. – Но лорд Эльенн вряд ли одобрит… А, плевать!

Я попыталась к ней приласкаться, но она поцеловала меня в лоб и сказала:

– Спи, котёнок. Мне надо подумать.

Проснулась я от какого-то безотчётного звенящего ужаса. Тишина, на часах – четыре утра. Фашисты тоже напали в четыре, вспомнилось мне почему-то.

– Аида…

Она стояла боком у окна, прижимаясь спиной к стене, и осторожно выглядывала, отодвинув краешек занавески.

– Что там? – шёпотом спросила я.

Аида со скоростью, которой позавидовали бы в любой казарме, принялась натягивать брюки и обуваться. У меня похолодели руки, а сердце превратилось в кусок льда. Аида бросилась из комнаты, я – следом.

– Где лорд Эльенн?! – крикнула Аида выскочившим ей навстречу слугам.

– Отъехал по делам час назад… Там еду привезли для вас и девушки…

– Это не еда, тупоголовые!!! – рявкнула Аида. – Куда смотрит охрана?! Алёна – быстро, в хранилище доноров! Это самое безопасное место в доме.

Массивная дверь закрылась за мной, и я прислонилась к стене, в оцепенении глядя на ряды неподвижно спящих людей. В доме что-то происходило, до меня глухо доносился шум и крики. Сердце стучало почти в горле – страхом за Аиду.

Сумрак бесновался и бурлил. Его сотрясали и передёргивали искры ярости, вонзаясь мне под рёбра. Дверь потряс страшный удар. Я сжалась в комок, забравшись под нары. Снаружи явно шла схватка, только вот кто кого бьёт, мне было не видно. Всё, о чём я молилась – лишь бы Аида уцелела.

Не знаю, сколько прошло времени. Хронометром мне служило сердце, а оно отбило уже целую тысячу лет…

Бабах! Из-под двери повалил дым, и она открылась. Взорвали замок… В моих ушах пищало, а сквозь пелену едкого дыма в помещение проникли фигуры в чёрном – пятеро или шестеро. Их лица были скрыты масками, а глаза – широкими щитками тёмных очков, и они озирались, ища что-то… или кого-то. Сердце слишком сильно стучало, но я не могла его сдержать.

Один из них увидел меня и издал короткий возглас. Меня будто обдало крошевом из льда… И тут в хранилище ворвался чёрный сверкающий вихрь – Аида, вооружённая двумя мечами, видимо, снятыми со стены: по всему дому висела масса оружия.