Слепые души - Алана Инош

– Это поправимо, – говорит Альбина и достаёт телефон. – Рюрик? Будь добр, сходи в магазин… Да, тот, который напротив. Что взять? На твоё усмотрение. Нужно заполнить холодильник так, чтобы работающему холостому мужчине не нужно было беспокоиться о еде два-три дня. Представил себе? Вот. И занеси сюда. Хорошо, спасибо. Ждём.

Она разъединяется и убирает телефон, а я стою, потрясённая и смущённая.

– Аля, ну зачем…

Альбина ласково берёт меня за локоть.

– Не напрягайся, малыш. Твой папа не умрёт от голода без тебя. Он уже не маленький.

Через пятнадцать минут Рюрик ставит на пол в прихожей два пакета, полные продуктов. Едва взглянув на них, я понимаю, что еды здесь не на два-три дня, а, по меньшей мере, на неделю.

– Сколько я вам должна? – пугаюсь я.

В глазах неулыбчивого Рюрика отражается некое подобие усмешки.

– Ладно, не бери в голову, – говорит он. – Ерунда.

– Как это – ерунда? – бормочу я. – Вы же это на свои деньги купили! Я отдам! Сколько?

– Сказано тебе: не бери в голову, – повторяет Рюрик.

Я поворачиваюсь к Альбине.

– Аля…

– Настенька, оставим эти мелочи, – говорит она. – Складывай всё скорее в холодильник и едем наконец. Рюрик, жди нас в машине, мы сейчас спустимся.

Я достаю продукты из пакетов и перекладываю в холодильник. В записке приходится дописать: «Еда в холодильнике. Обрати внимание на морозилку – она тоже не пустая. Возможно, ночевать не приду, не теряй и не беспокойся».

Глава 4. За семейным столом

Флешбэк

Это было в конце июля, через месяц после того, как я в первый раз осталась у Альбины ночевать, и у нас с ней случилось то, что случилось.

– Ну, и где твоя Альбина? – спросил отец. – Вообще-то, уже два часа.

Не успел он это сказать, как запищал домофон. Моё сердце бухнуло в груди и застучало, как кузнечный молот.

– Это она, – сказала я. – Сейчас ты своими глазами на неё посмотришь.

Я сняла трубку домофона. Голос Рюрика сказал:

– Альбина Несторовна приехала.

Я нажала кнопку:

– Заходите.

Не дожидаясь звонка, я открыла дверь и ждала, прислушиваясь к шагам на лестнице. Альбина шла немного впереди, а Рюрик, следуя на ступеньку ниже, подстраховывал её. Она была без своего щупа, но поднималась уверенно, почти как зрячая, только её голова была слегка приподнята, и она не смотрела себе под ноги. Как всегда, она была очень элегантна: в белом брючном костюме, белых туфлях и белой блузке с маленьким серебристым галстуком. Она несла в руках пакет и роскошный букет роз. При виде роз у меня слегка засосало под ложечкой. Первый букет мне удалось спрятать от отца, а сейчас деваться было уже некуда.

– Мы пришли, Альбина Несторовна, – оповестил Рюрик. – Площадка.

– Спасибо, я поняла, – ответила Альбина.

Отец стоял в дверях комнаты и наблюдал. Я краем глаза следила за его реакцией. Надо сказать, лицо у него было каменное.

– Осторожно, порог, – предупредил Рюрик.

Нога Альбины уверенно ступила на коврик перед дверью. В прихожую мягко вкатилась волна прохладного аромата духов.

– Привет, Аля, – сказала я, беря её за локоть. – Я здесь.

Рюрик закрыл за Альбиной дверь. Я сказала:

– Какая ты сегодня элегантная… Впрочем, ты всегда такая.

Уголки губ Альбины чуть приподнялись.

– Здравствуй, Настенька. – Зашуршала обёртка букета. – Вот… Это тебе.

– Ой, Аля, какой букетище! Спасибо…

Принимая розы, я боялась даже взглянуть на отца. Холодея, я пошла ещё дальше – поцеловала Альбину в щёку, а она тут же поцеловала меня. Отец, до сих пор молча наблюдавший, решил наконец обнаружить своё присутствие.

– Здравствуйте, – сказал он.

Подбородок Альбины приподнялся, она повернула незрячее лицо на звук голоса.

– Здравствуйте, Пётр Иванович, – сказала она вежливо. – Очень приятно познакомиться. Настя рассказывала о вас много хорошего… Из её слов я сделала вывод, что она очень вас любит и дорожит вашим мнением. Она очень беспокоилась по поводу нашего с вами знакомства… Насколько я понимаю, это важно для вас и для Насти. Я в последнее время не хожу в гости и вообще мало показываюсь на людях, но из уважения к вам и к ней я не могла ответить отказом на её приглашение.

Отец выглядел смущённо и растерянно. Он, конечно, увидел лицо Альбины; не знаю, понял ли он уже, что она ещё и слепая, но его взгляд говорил о том, что он не ожидал увидеть то, что он увидел. Полагаю, он не знал, как себя вести и что говорить.

– Ну что ж… км… проходите, – выдавил он наконец. – Как говорится, милости просим. Всё уже на столе.

– Замечательно, – проговорила Альбина. – Но для начала позвольте зайти в ванную – помыть руки. Настенька, – обратилась она ко мне, протягивая мне свой пакет, – я позволила себе кое-что принести к столу.

Я приняла у неё пакет и передала отцу, а сама направила Альбину в ванную.

– Налево, Аля. Так, осторожно, порожек… Раковина прямо перед тобой. Вот мыло.

Пока Альбина мыла руки, отец так и стоял с пакетом у дверного прохода. Я подала Альбине полотенце, а потом повела её в комнату. Отец, не сводя с нас озадаченного взгляда, проследовал с пакетом за нами. Стол был выдвинут на середину комнаты, и я предупредила Альбину:

– Осторожно, Аля, тут стол прямо по центру. Обходим его справа.

– Постараюсь ничего не опрокинуть, – улыбнулась она.

Мы обогнули стол, и я усадила Альбину на маленький диванчик. Она нащупала край стола и сказала с улыбкой:

– Добрались без приключений.

Отец зашуршал пакетом. Он извлёк из него бутылку вина, тяжёлую гроздь винограда «изабелла» и коробку конфет. Альбина сказала:

– Виноград уже мытый.

– Тарелку под виноград принеси, – сказал отец мне. – И бокалы.

Он сказал мне это в спину: я уже пошла за тем и другим. Гроздь была уложена на тарелку, я принесла штопор и откупорила вино.

– Токай десятилетней выдержки, – сказала Альбина.

– Да, я уж понял, что не простое, – заметил отец, рассматривая этикетку.

Я поставила букет в банку с водой: вазочка для него оказалась маловата. Розы украсили маленький столик у стены.

– Аль, подвинься чуть-чуть, – сказала я, закончив с букетом. – Здесь есть место, я сяду с тобой.

Альбина подвинулась, и я села на диванчик рядом с ней, а отец разлил вино по бокалам. Я подвинула бокал к руке Альбины, и она обхватила его пальцами. Отец, проследив это движение, смущённо начал:

– Гм, наверно, с моей стороны будет бестактно спросить…

– Да, вы правильно поняли, я не вижу, – улыбнулась Альбина. – Уже шесть лет.

– Вы уж извините, – проговорил отец.

– Ничего, не извиняйтесь, – сказала Альбина спокойно. – Настя вам, наверно, не сказала.

– Да… Гм, то есть, нет, она ничего не говорила, – пробормотал отец. – Ну, что ж… Наверно, первым делом надо выпить за знакомство.