Манскова Витальевна - В городе Солнца

Он не стал вчитываться далее. Уставился в спины едущих впереди людей.

Потом поднял голову вверх. Там приближался светящийся экран с рекламами знаменитых шоу-звезд. Почему-то в последнее время он испытывал к ним особенное отвращение.

"Кажется, я прямо-таки ненавижу этих полуискусственных недолюдей с накладными носами и с измененными формами головы, - думал он, смотря на кривляния "звёзд" на огромном экране. - Большинство из них страшно живучи и являются ровесниками моей прабабушки. Но - те же мини-юбки и декольте, что и пятьдесят лет тому назад. И те же пошлые шлягеры... Наверное, я становлюсь циником".

В поезде метро было невыносимо жарко. Он мчался в сильно разогреваемой на солнце прозрачной стеклопластовой трубе второго, надземного яруса. До Иоганна доходили слухи, что некогда в Ростове было подземное метро, но потом завалилось по причине расположенных близко к поверхности грунтовых вод и того, что город стоит на слоях ракушечника. Только на одной из диких окраин, вблизи ростовской стены, метро на протяжении километров трёх, не более, и теперь уходило под землю.

Редко, но он бывал в тех местах. На той окраине...

Там, вдали от центра, располагались совершенно жуткие, на его взгляд, сооружения. Например, завод по производству синтепродуктов: спиралевидное, уходящее, как казалось, за небесный свод, здание, растущее из чего-то, похожего на прозрачно-зеркальную вавилонскую башню, которая вверху, постепенно сужаясь, вдруг снова переходила в другую точно такую же, широкую снизу, пирамиду. Здание немного шаталось, как колос на ветру, однако не заваливалась. В этом здании из прозрачного металлопласта выращивали синтекорма и "фасовали" разнообразные "макдональдсфуськи", по выражению его приятелей... То есть, всяческий попкорн, чипсы и прочее, на перекуску.

Рядом с этим заводом был ещё Аграр Биг Юзин, снаружи смотрящийся как огромное черное здание без окон, иглой прокалывающее небо. Из искусственного мрамора. На конце шпиля-иглы был водружен громадный памятник быку-клонингу, мясо которого выращивали все этажи этого заведения в грандиозных масштабах. Перед этим комплексом, дополненным бетонными сараюшками, пристроенными с обеих сторон, величиной каждая с большой стадион, какой-то "крейзибичбой", если ругаться на пергазетном сленге, из "анкюлотников" (административных чинуш) расположил "вечный огонь" - голографическую иллюзию огромного огня, высотой в несколько метров.

В этом комплексе приходилось по газетным делам бывать некоторым обозревателям, коллегам Иоганна. Они говорили, что внутри предстает зрелище не для слабонервных. Громадные, растущие на глазах, ляжки, сердца, печёнки... "Росли бы уж лучше готовые колбасы, что ли", - думал Иоганн, слушая подобные рассказы. Он нередко размышлял о том, что это здание является символом прошлой эпохи. Ушедшей цивилизации, остатком которой и являлся его Ростов, "вечный" город Солнца... И глыба ушедшего, но застывшего куском прошлого была неоднородной: от нанотехнологий и института клонирования до сортиров на улице и развалюх - курятников, в которых жили люди. При этом что-то из бывших достижений науки было забыто, что-то запрещено. Странный, безумный мир на окраинах вселенной...

Размышляя почему-то об этих жутких окраинах, на что сподобили его мысли о жаре и тесноте вагона метро, вовсе сейчас не подземного, он доехал до своей станции. У газетного киоска, наверху, Иоганн на минуту задержался. Поискал глазами, по ежедневной привычке, среди всяких там "Новостей спорта", "Плейбоев" и многочисленных "Личных дел" и "Секс-новинок", свою родную "Новости дня"...

"Достойная, беспристрастно говоря, газетенка, - усмехнулся он, окинув взглядом и другие издания. - Даже чуть-чуть информации есть. Дезы, конечно, больше. Но - как иначе? Нужно же развлечь публику. Ну, и политика, однако... А значит, сплетен побольше, или полить кого грязью, под заказ... Да, с нашей по читаемости может поспорить только "Недельный калейдоскоп" и "Вести отовсюду". Шефуля неплохо раскрутился".

Иоганн застрял здесь, долго пытаясь в этой пестроте выставленных журналов и газет отыскать новый выпуск "Новостей дня".

"Ну, где же она? А, вот, наконец, родимая! Вышла. В срок, как и полагается. Только: что это? На первой странице - портрет Линды? И - начало моего интервью? - удивился он. - Уже? Оперативно работают... Где они только фотку такую достали? Растерянное лицо, растрепанные волосы. Убегающая, вполоборота".

Спускаясь уже вниз, на эскалаторе, в этот раз с прозрачными, стеклопластовыми стенами и видом на город, он задумался о Линде...

Он вспомнил, как увидел её впервые, посланный редакцией в большой концертный зал. На конкурс "Пупси-бест"...

"Линда Аувербах и конкурс "Пупси-бест" - что может быть нелепей такого сочетания?" - подумал он. Но тогда, пару лет назад, начинался этот престижный скандальчик именно так. Линда участвовала в этом крутом конкурсе по выявлению новых шоу-звезд. Она была как все, крутила попкой и пела дешёвые шлягеры. Пока не вышла в финал. Но в финале... При прямой трансляции, куче журналистов, съемочной камере и многоцветной публике, она вдруг вышла на сцену в строгом черном платье и своим, неприкрыто безумным, чистым и звонким голосом исполнила такое... Под совершенно оглушающую тишину и без всякой музыкальной аранжировки:

- Белый день у меня за плечом,

Но мне ненавистен свет.

Природа была запретным ключом

Для меня миллиарды лет.

Но теперь - ничто не власть, не закон

Нет ни преград, ни путей...

Я - клон! - Сгусток незваных гостей.

Я не могу, как все, умерев,

Вернуться в мир тайных грез,

Я не могу любоваться на свет

Каких-то бессмысленных звёзд.

Меня не качал в колыбели отец,

Не пела мне песен мать,

Какое дело мне до сердец,

Когда я могу убивать.

Я пришёл из таких миров,

Что не поверну назад,

Я буду цепляться за жизнь, за кровь,

И здесь создавая ад.

Удобной игрушкой хотели создать,

Нажать на кнопку: вперёд!

Но вам никогда в тех мирах не бывать,

Где только лишь сталь и лёд.

Не надо, мол, станет в муках рожать! -

Наделали колб, и вперёд?

Из бездны мрака, твою мать,

Сюда открылся проход.

Вали кулём, потом разберём,

А что получилось - живёт.

А может, не с нашей дуды мы поём?

И не наш это был расчёт?

Белый день у меня за плечом,

Но мне ненавистен свет.

Природа была запретным ключом

Для меня миллиарды лет.

Но теперь - ничто не власть, ни закон

Нет ни преград, ни путей...

Я - клон! - Сгусток незваных гостей.

После исполнения песенки, Линда, удачно использовав тщательно замаскированный миниатюрный флайер, взмыла в воздух, пролетела над всем залом и скрылась за дверью, где её тут же подхватили и унесли в машину нанятые телохранители.