Манскова Витальевна - В городе Солнца

И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, он оказался между Линдой и Таракановым.

Профессор злорадно рассмеялся.

- Ты - поэтесса, и скажешь мне своё пророчество. Я в них не верю! Но, мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен! - истерически возопил Тараканов.

- Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в бабской истерике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.

Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум - строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был довольно худ и весьма мрачен.

- Амбер! Вот - наш медиум на сегодня. А ты - возложи на неё руки, закрой глаза - и лови её видения и прорицай! Я так хочу, - заявил Тараканов.

- Напрасно! Иногда пророчества бывают странными, иногда - непонятными, но никогда и никого не спасают. Лучше следовать правилу - делай что хочешь, и - будь что будет, - сказал мрачный и сдержанный Амбер.

- Делай что должен, и будь что будет... Он изменил присказку, - шепнул Кролас Математику.

- Я заметил, - тоже шепотом, отозвался тот.

- Я так хочу! Это развлечет меня! - заорал профессор.

- Хорошо, будь по-вашему, - сказал Амбер, поджав губы. Затем театрально подошел к Линде и возложил свои руки ей на голову. Она же долгое время пристально вглядывалась в шар, и взгляд ее становился туманней и туманней. Если бы не руки Амбера на её голове -- скорее всего, девушка давно бы была без сознания...

И вдруг, каким-то не своим, более низким по тембру и властным голосом, она быстро и громко проговорила нечто совсем непонятное:

Всё будет может так, как ты хотел.

Но позже - каждый в том тебя осудит.

Лишь одиночество бездушных, плотных тел,

А после - чудо. Страшненькое чудо.

Провижу я поездку в никуда

И разговор, дошедший до предела.

Во мрак ушедший Город, и - беда,

И удивленье душ, лишённых тела...

И стрелки на часах единый сдвиг -

С ним измененья и прощанья миг.

Линда умолкла.

- Что ты видишь, Амбер? - возопил Тараканов. - Пророчество туманно. Оно относится ко мне? Амбер, подними веки! Скажи, что ты видишь?

Амбер Циммербаум приоткрыл свои глаза.

- Ничего хорошего. Поверьте мне... Ничего хорошего, - проговорил он зловеще.

И, не спрашивая разрешения, направился к выходу.

- Всем - по палатам, и - спать! - проорал Тараканов.

Вечерний банкет был закончен.

Глава 9. В логове Волка.

Рано утром Шнобель с враном на плече был на улице Мира, в районе дома номер десять.

- И с чего ты начнёшь? Пр-риступай! - ехидно каркнул вран, сидящий на его плече.

- Почему-то именно отсюда они будут танцевать, так сказать... На всякий случай - надо просмотреть все дома поблизости на предмет обнаружения чего-нибудь необычного, - размышлял Шнобель. - В конце концов, сюда планируется переть не что-нибудь, а огроменную дуру...

- Ага... Скор-рей всего, бар-рокамеру, в которой гермопуля. И всё - в криор-растворе. А в гермопуле - собственно капсула с клоном, - прокаркал вран.

- Ага... В утке - яйцо, в яйце - сундук, в сундуке - игла... Или, как там, в сказках? Тенгу, я не понимаю - зачем криораствор? - последний вопрос Шнобель задал чисто риторически.

- Кр-риорастворр - это чтобы не пр-роникали болезнетворр-ные бактерии, любящие др-ругую среду. А внутр-ри капсулы - тепло. Так устр-роено. Так и нас выр-ращивали, - заметил вран.

Шнобель поежился.

- Ладно, вранчик! К тебе-то я уже привык, и твоего создателя понимаю. Но - скоростное биовыращивание... Никогда к нему сердце не лежало! К нему я точно не привыкну.

- И - не надо. Скор-ро будем др-рапать из города - и попадем в мир, где его нет, и никому оно не нужно в пр-ринципе. Тебе там понр-равится.

- Почему ты так думаешь?

- Ты - р-романтик... Кажется, ты, к тому же, способен, как и Кр-ролас, понять мыслеречь...

- Это ты о чем?

- Я могу говор-рить с человеком внутр-ри его головы, если я на него настр-роюсь, и если у него есть кое-какие способности. Если он не дуб непрошибаемый.

- Ничего себе! Ну... Да, с Кроласом ты общаешься даже на расстоянии... Но я никогда не думал, что это может случиться со мной. Мыслеречь, говоришь? Занятно!

- Попр-робую, если нельзя будет вслух... Почувствую если, что пр-риборы могут засечь звук...

- Гуд... Смотри, вран, первые этажи всех ближайших домов мы проверили, и ничего интересного не нашли. Входы в подвалы - самые обыкновенные. Но вот эта торчащая неподалёку от дороги труба меня настораживает. Широкая труба, и непонятно почему торчит, - заметил Шнобель. - А вокруг всё закатано в пластбетон.

- Ну, что ж! Пойдем, посмотрим.

Труба действительно оказалась подозрительной. Прикрывал её легкий металлопластовый люк, который Шнобель легко сдвинул с места. Посветил вовнутрь фонариком - дно было неглубоким.

- Пр-рыгай вниз! - посоветовал вран.

Шнобель спрыгнул. Внутри вбок пошло ответвление, труба более узкая, но достаточная для перемещения по ней человека. И Шнобель двигался по ней вплоть до тупика. А там ход уперся в стенку. Шнобель посветил фонариком и заметил на стенке панель. Он старательно ощупал её. Она была холодная, металлическая. И в ней были небольшие отверстия. Неожиданно из этих отверстий в стене стал выделяться ядовитый бурый газ. Шнобель зажал одной рукой нос, а другой резко нажал только что замеченные под панелью кнопки - их было всего две. Газовая атака тотчас прекратилась, а потолок над ним вдруг стал раздвигаться, быстро образовав квадратное отверстие со стороной метра в три. С видом на небо. Стены, бывшие ранее частями трубы, на определенном промежутке раздвинулись, отъехали в стороны. Шнобель теперь стоял посередине закрытой со всех сторон площадки с бетонными полами. Стена с панелью при этом осталась на месте. Только, при раздвижении стенок, она расширилась, и неподалеку обнаружилась довольно широкая и массивная дверь. Вытерев рукавом ещё слезящиеся от газа глаза, Шнобель уставился на дверь.

- Нежданчик! - прокомментировал вран. - И кто тебя надоумил нажать на эти кнопки? - сказал вран внутри головы Пещерника.

- Случайность, - развел плечами Шнобель. И даже не успел удивиться, что слышит мыслеречь. Не до того было.

- Миленький интерьер-рчик! Как пить дать - сейчас запеленгуют, - заметил вран.

- Думаю, уже засекли, что кто-то идет, - отозвался Шнобель мысленно. - И "своим" я прикинуться не смогу...

И в это время сверху на него кто-то прыгнул. И Шнобель вместе с нападавшим покатились, сцепившись, по бетонному полу. Этот некто, небольшого роста, одетый в странного вида гермошлем и костюм из высокопрочной охлаждающей ткани черного цвета, гибкий и проворный, как змея, несколько раз приложил - к счастью, несильно - Шнобеля об пол лицом... Так, что потекла юшка. Вскочив, Шнобель ловким приёмом умудрился скрутить неожиданного соперника и заломить руки ему за спину, но и после этого ещё получил от него ногой удар в пах. В результате, он его выпустил, соперник развернулся, накинулся на Шнобеля, и они вновь вместе покатились, сцепившись. В конце концов, Шнобель всё же взял субчика на болевой прием, развернув незнакомца вниз лицом. Потом он наклонился над распростертым в безвольной отключке телом, и попытался снять с лица соперника гермошлем.