Рэй Блэйс - Подонок в моей постели

Что действительно заставляет меня извиваться с интересом, так это татуировки, покрывающие его кожу. Красивая женщина, возможно, Дева Мария, выглядит безмятежно над букетом цветов на правой руке и плече. «Mi Vida Loca» — «Моя безумная жизнь» —нацарапана поперёк его груди затейливыми буквами и с завитушками для украшения.

И затем я вижу его. Слово «Вера» в полном одиночестве резко выступает чёрным цветом на левой стороне рёбер, чуть ниже сердца. Я протягиваю руку и глажу её своими мозолистыми пальцами. Это как послание уступить и сделать это, что всё в порядке.

Он хватает меня за запястье и целует ладонь, покусывая мой палец с грязной усмешкой.

— Что же моя плохая девочка хочет сейчас?

Я колеблюсь. Не уверена, что могу сказать, чего действительно хочу: хочу его голым. Желаю его внутри себя.

— Я хочу увидеть больше, — наконец удаётся мне сказать.

Дилан соскальзывает с кровати и встаёт.

— Тогда сними мои штаны.

Прежде чем мой мозг осознает сказанное, я сажусь, скидываю ноги с края кровати и исполняю. Я слишком хорошо помню тепло его тела, аромат. Мускусный, цитрусовый и что-то ещё — то, что заставляет мой рот увлажниться — мои пальцы в неуклюжей спешке пытаются снять с него джинсы.

Его эрекция натягивает ярко-красные боксёры прямо напротив меня.

— Я не могу решить, хочу ли я твои волосы распущенными и дикими… — он заводит мои волосы вокруг руки и тянет. — Или я должен схватить твой конский хвост сзади, когда буду насаживать тебя на свой член.

Мой шокированный вздох превращается в стон. Если бы я не была мокрой прежде, произнесённые слова сделали бы это. В то же время я полностью охвачена нервозностью. Я делала минет раньше дважды: по разу для каждого из мужчин, с которыми спала. Поскольку ни один из них не хотел повторения, у меня было чувство, что я не очень хороша в этом. Я была унижена и думаю сказать ему, что…Что я что? Не хочу этого? Потому что это ложь. Я хочу этого. Хочу чувствовать силу того, что я в состоянии сделать мужчине хорошо своим ртом и языком. Я хочу узнать эту уверенность.

Дилан раскручивает мой шарф, поднимая его над моей головой.

— Ты готова для меня?

— Я…

В ту минуту, когда я попытаюсь удовлетворить его, он поймёт. Поймёт, какая я неопытная. Он посмеётся. И уйдёт.

Поэтому я решаю быть честной, насколько это возможно.

— Научишь меня?

Его глаза расширяются. Возможно, парень предполагает, что я не делала этого раньше, и он не так далёк от истины. Затем его глаза темнеют, а губы искривляются в порочной улыбке.

— Да. Я научу тебя, Рэйчел. Я научу тебя, как сделать мне приятно. Научу, как быть плохой. Хотела бы ты этого?

Я кивнула, потому что не могу говорить.

— Такая непослушная девочка.

Его низкий голос заставляет мою сердцевину пульсировать. Я сжимаю бёдра вместе, но он качает головой, разводя мои колени снова и становясь между ними.

Дилан передвигает мои руки к поясу его нижнего белья. Его кожа гладкая и тёплая под подушечками моих пальцев, когда я скольжу боксёрами вниз по его большому пенису.

Не пенису.

Члену. Длинному, толстому члену.

Моё сердце колотится в груди, я облизываю губы и наклоняюсь, предварительно лизнув нижнюю часть его головки.

— Хорошая девочка, — он стягивает резинку с моих волос и захватывает прядь, но оставляет достаточно, чтобы я могла ощущать себя в безопасности.

— Теперь пососи меня.

Его указания заводят меня, затмевая мою нервозность. Я расслабляю губы, стараясь не задеть зубами, мой язык кружит по нижней части его ствола сначала медленно, но потом быстрее, когда Дилан стонет.

Боже, он большой. Я даже не уверена, что смогу уместить его всего во рту.

Будто бы читая мои мысли, Дилан говорит:

— Используй руку.

Я обхватываю ладонью его основание и поднимаю на него глаза для одобрения. Когда Дилан кивает, я беру член глубже в рот, губы двигаются вниз по нему, пока не встречают мой кулак. Тогда я высвобождаю его до точки, где только головка остаётся в моём рту, прежде чем опять скольжу вниз.

Он стонет снова, и моя сердцевина сжимается. Тепло превращается в пульсацию между ног, и я беру его глубже, пока меня почти не тошнит, так что отодвигаюсь обратно и пробую снова. И снова.

— Иисусе, Рэйчел, — его пальцы сильнее тянут мои волосы.

Мой вскрик разносится вдоль его стержня.

Он стонет, и я хочу улыбнуться, но мои губы заняты. Другая рука Дилана располагается на моей голове, и он удерживает меня. Его бёдра, двигаясь в быстром темпе, нравящемся ему, трахают мой рот.

— Посмотри на меня, детка.

Я смотрю на него снизу вверх. Его лицо покраснело, но глаза могут растопить мои трусики прямо на теле. Я должна быть напугана, что кто-то хочет меня так сильно, если бы не падала в обморок от нужды в нём. Моя грудь наполняется гордостью, которая конкурирует с болью желания в животе.

Он продолжает толкаться в меня, когда я смотрю на него, приноравливаясь к ритму. Он ослабляет хватку в моих волосах и позволяет взять его снова. Кажется, под моим языком член растёт ещё больше, его кончик ударяется в заднюю часть моего рта с каждым движением, и, как только я начинаю задаваться вопросом, близко ли он, Дилан тянет мои волосы назад, останавливая меня.

— Это так хорошо, но, если ты продолжишь, я кончу, к чему ещё не готов.

Я не готова кончить тоже. Решив поэкспериментировать, быстро дотрагиваюсь своим языком до дырочки на кончике и пробую его солёность, прежде чем медленно выпустить член.

Я всё ещё пылаю от похвалы Дилана, когда он обхватывает меня и одной рукой расстёгивает лифчик. Он бросает его подальше. Инстинктивно я поднимаю руки выше, чтобы прикрыть себя. Свет включён, и, ради Бога, мы только что познакомились. Я чувствую себя неловко и стеснительно и уверена, моя средняя грудь второго размера не то, к чему он привык.

Он щёлкает языком, останавливая меня.

— Сейчас, сейчас, Рэйчел. Ты была так хороша, будучи плохой девочкой, но это уже поведение хорошей. Я не могу иметь ничего из этого.

Дилан отводит одну руку, затем другую. Он крепко держит меня за запястья, так как рассматривает каждый дюйм моей голой кожи, прежде чем положить ладонь на мою грудь и надавить на неё, пока я не упаду на матрас.

— Ты такая великолепная, — его пальцы поджигают кожу на своём пути по моей груди.

Слова Алекс всплывают в голове. Она была права.

— Ты развращаешь меня.

— Нет, — он посасывает мою ключицу и вылизывает дорожку к соску.

Я выгибаюсь под ним, отчаянно желая, чтобы он пососал его, затянул оба в свой горячий рот и проглотил меня целиком.

— Нет? — потому что я чувствую абсолютное развращение. Всецело чувствую себя не той, кем обычно являюсь.

Я задыхаюсь, когда он берёт сосок и проводит своим языком по всему кончику, прежде чем сильно пососать, закатывая его себе в рот и посылая острые уколы удовольствия от него к клитору.