IRINKA - i 4ef67cd308a69e3f

за происходящим. А потом начинается мой спектакль. Группа зеков идет через двор.

Выглядят они как ни в чем не бывало, но жестокие и опасные мужики, которые двигаются

сообща в одном направлении, не могут не привлечь внимания.

Из динамиков орет сигнал тревоги. Охранники во дворе бегут за защитным

снаряжением. Те, что на вышках, целятся из винтовок.

Но мне не нужно, чтобы все закончилось слишком быстро. По плану, охранники

должны быть на грани. Так, чтобы пальцы на спусковых крючках могли дернуться чисто

рефлекторно.

Голос из динамиков приказывает заключенным лечь на землю. Некоторые слушаются.

Некоторые – нет.

Джерри Ли реагирует именно так, как я и ожидал. Замирает с огромными от страха

глазами. Он не понимает, чего от него хотят. И, когда охранник с вышки делает

предупреждающий выстрел, Джерри Ли стоит на месте, как парализованный.

Чтобы все прекратилось, хватает двух выстрелов. Некоторые успели друг друга

поколотить и теперь покрыты кровью, но даже они ложатся на землю. Я и вовсе на земле с

самого начала. А Джерри Ли все еще стоит.

Я почти жалею, что использую его как наживку, но мне известен протокол. А еще я

знаю охранника с вышки. И выбрал его не случайно. Бывший снайпер морской пехоты

промахнуться не может.

Когда он прицеливается в землю у ног Джерри Ли, я начинаю действовать. План

рискованный, но все-таки выполнимый. За нескончаемые часы, которые у меня были на

раздумья, я научился останавливать время. Ненадолго. Даже не знаю наверняка,

останавливается ли оно, или я просто на короткий период оказываюсь в каком-то другом

измерении, где время течет иначе.

Короче говоря, когда охранник нажимает на спусковой крючок, я даже не

останавливаю, а замедляю время, пока не вижу, как сквозь воздух медленно летит пуля. Она

попадет в землю в полуметре от ноги Джерри Ли.

Я бросаюсь к нему, мысленно ежась от того, что знаю: когда время вернется, ему

49

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

будет, мягко говоря, неприятно.

- Дико извиняюсь, - бормочу я и сбиваю Джерри Ли с ног.

Потом занимаю идеальную позицию, делаю глубокий вдох и отпускаю время.

Оно с ревом возвращается, но я не замечаю – слишком занят тем, что ловлю черепом

пулю. Даже для меня это чересчур. Когда пуля вспахивает около сантиметра серого вещества

и проходит навылет, я с трудом превозмогаю естественный порыв схватиться за голову и

свернуться в позе зародыша. А еще борюсь с диким желанием заматериться вслух и вслух же

у себя спросить, о чем, черт меня дери, я думал.

Пуля дробит кость в черепе, и осколки рассыпаются по траве.

Сигнал тревоги все еще орет. Заключенных загоняют в камеры. По всей тюрьме

блокируют выходы. Кто-то вызывает скорую.

Первым ко мне подбегает О’Коннел – охранник, которому я помог пару лет назад во

время мини-бунта. Он и есть тот самый снайпер с вышки, в личном деле которого

зарегистрирован самый дальний выстрел за всю историю морской пехоты. За ним –

заместитель начальника тюрьмы Нил Госсет. В костюме и при галстуке. Я думаю, что он

молодец – явился во двор без намека на защитные причиндалы. О’Коннел прижимает к моей

голове полотенце. Остается только надеяться, что чистое.

Я не шевелюсь. Притворяюсь, будто без сознания, и жалею, что приходится

притворяться: голова болит нечеловечески. Наверное, потому, что половина мозгов валяется

на траве.

Когда приезжает скорая, я выхожу из тела и смотрю, как меня грузят на носилки и

везут в больницу. А поскольку я, по идее, в коме, то в тело не возвращаюсь, пока не возьмут

все анализы и не проведут необходимые тесты. Заскакиваю к Ким. Проверяю, как дела у

Амадора, Бьянки и детей.

Но с Датч остаюсь надолго. Смотрю, как она работает, как общается с людьми –

живыми и мертвыми. Она невероятная. А энергия у нее просто заразительная.

Я в Лас-Крусесе. Прочесываю каждый божий притон. А через пару дней меня

вызывает Датч. Я тут же оказываюсь рядом, но на этот раз она спит и даже не знает, что

сделала. Наверное, она вообще не догадывается, что сама меня зовет.

И вдруг что-то происходит. Что-то волнующее и совершенно новое. Датч втягивает

меня в свой сон. Поначалу ощущения странные. Полнейшая дезориентация. Все равно что

идти по желе сквозь туман. Но потом завеса отодвигается, и я вижу Датч.

Даже во сне она лежит в постели. Одеяло сбилось и запуталось вокруг щиколоток. На

лице – прядь волос. Голова запрокинута. Спина дугой. В кулаках она так крепко сжимает

простыню, что побелели суставы.

Я подхожу ближе. Смахиваю с ее лица волосы.

Датч вздрагивает, когда я к ней прикасаюсь, и между нами искрит ток. Сны бывают

разными, но этот просто убийственный. На пышной груди натянулась футболка, ниже

которой – голая кожа и крошечный треугольник темных волос. Датч снова выгибается, а я

еще раз смотрю на футболку. На ней написано «Перед употреблением обертку снять».

Чувствую, как губы растягиваются в довольной улыбке. Именно это я и собираюсь

сделать. Осторожно сажусь на кровать, зная только одно: спешка в мои планы не входит. Я

хочу узнать каждый сантиметр ее тела, запомнить каждый изгиб. Но это мир Датч. И правит

в нем она.

Не успеваю и бровью повести, как я уже прижат к стене в нескольких метрах от

кровати. Датч держит меня за горло. Мы поменялись ролями. Из-под полуприкрытых век

опасно мерцают золотистые глаза. Единственное, что я могу, – это молиться о том, чтобы

она хотела съесть меня живьем.

Датч прижимается ко мне. Сначала двигается медленно, а потом так быстро, что я

едва могу рассмотреть. Она кусает меня за плечо, царапает по ребрам. От чувственной боли

из моей груди вырывается низкий стон, и Датч останавливается. Смотрит в упор, как

смотрит животное на добычу. Она больше не Шарлотта Дэвидсон. Она – зверь из другого

50

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

мира.

Я зачарован. Как под гипнозом. Но этого недостаточно, чтобы подчинить меня и

позволить Датч взять верх.

Я меняюсь с ней местами. Впечатываю в стену, сжимаю горло и впиваюсь ей в губы.

На этот раз стонет она. Дерется, кусается и царапается, а я рывком укладываю Датч на

пол и держу ее руки у нее над головой. Провожу языком по животу и ощущаю солоноватый

привкус кожи. Покусываю соски, торчащие под футболкой. Она запрокидывает голову,

извивается в моих руках, трется о готовый взорваться член.

Я почти не верю, что это происходит на самом деле. Здесь и сейчас, после всего, через

что мы прошли. Все кажется ненастоящим, но завораживает и обезоруживает.

Внутри меня что-то сдвигается, но я не обращаю внимания и крепко беру Датч за