Джен Коруна - Год багульника. Тринадцатая луна

— Ночка, прекрати! Я не собираюсь драться с тобой! Оставь ее в покое — это друг!

— Хорошими друзьями ты обзавелся, ничего не скажешь… — отозвался росх-хэур, принимая обычный вид и подходя к Сигарту, на щеке которого красовался кровавый след от когтей — к счастью, Барет только слегка задел его лапой…

Пришедшая в себя эльфа тем временем осторожно приблизилась к хэурам. Барет бросил на нее хищный взгляд — в раскосых глазах еще гуляли алые сполохи.

— Ну-ну, посмотрим, что у тебя за друг, — протянул он, подозрительно прищуривая глаза. — Сдается мне, я уже где-то видел эту кошечку…

Моав выступила вперед. Сигарт приготовился к конфликту, однако, к его большому удивлению, эльфа спокойно произнесла:

— Будь нашим гостем, воин севера — еды хватит на всех.

Барет презрительно покосился на болтавшуюся у ее пояса тушку.

— Этого заморыша, что ли?

Не дожидаясь ответа, он вытащил из-под плаща еще трех убитых зайцев и бросил к ногам Моав.

— Вот это уже куда ни шло!

Сигарт напряженно ждал, что ответит Моав, и еще сильнее удивился, когда она и на этот раз сдержалась — молча подобрала дичь и понесла ее к костру. Хэуры последовали за ней. Выйдя на поляну, Барет остановился и потянул носом. Его взгляд упал на обугленные птичьи тельца.

— Э, да у тебя никак что-то пригорело, красотка! Смотри, не сожги зайчатину, а то я из тебя жаркое устрою.

— Я постараюсь, — сдержано ответила Моав и принялась потрошить кроликов.

Сигарт не переставал удивляться такой покладистости — видать, Барет таки здорово ее напугал… Ожидая, пока подоспеет ужин, друзья сели в некотором отдалении от огня на расстеленную волчью накидку. При этом Барет то и дело косился в сторону Моав. Едва умостившись на подстилке, он тут же начал с места в карьер:

— Странная у тебя подружка, — проговорил он таким шепотом, который бы услышал и глухой, — надеюсь, ты не додумался ее пощупать?

— Да мне что, делать больше нечего! — проворчал Сигарт.

— Ну и правильно! А то ведь легче освежевать сулунга без ножа, чем уломать этих остроухих.

— Ты это о чем?..

— Да уж больно они капризные со своей луной, — поморщился росх-хэур. — У них на этот счет какие-то свои правила — раз тронешь, потом не отвяжешься. Не знаю точно… Да и смотреть-то, по правде говоря, не на что.

Он кивнул головой в сторону стоящей поодаль эллари. Его слова задели Сигарта, в его душе шевельнулось что-то подозрительно похожее на чувство вины. В памяти неожиданно всплыла тонкая фигура Моав — такая нежная и белая на фоне воды. Он смутился, сам удивившись своей слабости. Барет хитро прищурился, наблюдая за ним.

— Слушай, а она тебя часом не приворожила? Эти ведьмы ведь все могут.

— Она не ведьма, а веллара! — взорвался Сигарт.

— Ну точно приворожила, уже на своих бросаешься. Ты бы сплавил ее куда-нибудь поскорее…

— Да на что я ей? — пожал плечами Сигарт, в его голосе уже не было прежнего пыла — речи черной рыси заставили его задуматься. — Сам посуди — ну что взять с такого, как ты да я.

— И то правда! — согласился Барет и, откинувшись на траву, замурчал себе под нос «Темную ночку».

Неожиданно он умолк, хищное лицо стало серьезным. Он резко поднялся и схватил Сигарта за плечо.

— Брось ты ее — не доведет она тебя до добра, попомни мои слова, — взволнованно проговорил он, глядя прямо в глаза.

Сигарта передернуло.

— Ладно, уж как-то разберусь. Захочу да и брошу, а не захочу…

В этот момент к ним подошла Моав, и беседа прервалась.

— Ужин готов.

— Ну, наконец-то! — взмахнул руками Барет. — А мы уже тут думали с голоду умирать.

Сигарт опустил глаза — и зачем он ее обижает, она ведь вообще не обязана была готовить на двух голодных хэуров. Молча он поднялся вслед за Баретом.

Трапеза прошла слегка напряженно, хотя и более мирно, чем опасался Сигарт. Моав практически ничего не говорила, зато Барет был в ударе. Наевшись до отвала жареной зайчатины, он пришел в то особое расположение духа, которое отделяет от пошлости лишь тонкая грань. Сигарт часто видел его таким и имел все причины опасаться, что росх-хэур начнет говорить эльфе скабрезности, но все обошлось. К удивлению Сигарта, его друг не остался на ночь — торопливость не входила в число привычек Барета. Доев остатки мяса и хлебнув чаю, он распрощался с Сигартом, и вскоре его плечистая фигура исчезла среди деревьев.

Проводив его глазами, Сигарт взглянул на Моав. Она поднялась с земли, демонстративно сложив руки на груди. Хамоватое обращение Барета все же возымело свой негативный эффект, возможно, усиленный еще и тем, что сам Сигарт не заступился за эльфу. Он примирительно подошел к ней.

— Я… это… хотел сказать, что обед был просто на славу! — быстро проговорил он. — Ты — настоящее сокровище.

— Я знаю, — процедила Моав. — А ты, выходит — искатель сокровищ?

Она сузила синие глаза.

— Кстати, в следующий раз, когда будешь подсматривать, выбери место посуше, чтобы удобнее лежать было.

— А ты, в следующий раз, когда будешь подслушивать, не бегай в одной сорочке, чтоб не простудиться, — не остался в долгу Сигарт. — Ты что, не знаешь, что хэуры могут видеть сквозь стены?..

— Я думала, они умеют это только будучи в теле рыси…

— Ну, мало ли какие фантазии посещают людских женщин! — развел руками Сигарт. — Может, ей мои уши понравились…

Бледные щеки Моав вмиг стали пунцовыми — на этот раз зацепить хэура ей не удалось.

***

На следующий день эльфа вела себя удивительно тихо, с самого утра Сигарт не услышал от нее ни одной колкости. Все время, пока они шли, она представляла собой образчик кротости и любезности. Дабы поддержать хрупкую идиллию, хэур решил вечером сам приготовить ужин. После недолгих размышлений выбор пал на рыбу — недалеко от лагеря протекала небольшая, но перспективная речушка. Разведя костер, Сигарт отправился прямо к ней и приступил к рыбалке.

Обернувшись рысью, он терпеливо бродил по мелководью, выслеживая добычу. Время от времени раздавался громкий всплеск — пятнистая кошка со всех четырех лап прыгала в воду, и через мгновение в острых зубах билась блестящая рыбина. Побродив так с полчаса, Сигарт добыл семь небольших форелей. Хотя обычно он съедал улов прямо на месте, сегодня он решил запечь пойманных рыбок в листьях кувшинки, и не зря — рыба получилась настолько аппетитной, что даже Моав попробовала немножко.

— А ты, оказывается, неплохо готовишь, — признала она.

Со всей доступной ему любезностью Сигарт протянул ей еще одну завернутую в листок рыбу, но она покачала головой.

— Жаль только, я забыл, что ты не ешь мяса, — вздохнул Сигарт. И как он мог упустить из виду этот факт.

Эльфа улыбнулась, на бледных щеках заиграли веселые ямочки.