Admin - i 20dac6f7a462ea43

В его словах нет ничего, кроме правды. Я могу иметь полностью заполненный график, ни

одной минуты простоя, но даже тогда, когда я занята, постоянно общаясь с людьми, я всегда

чувствую себя в полном одиночестве. Даже если бы у меня было время, я не знала бы, как правильно

общаться с людьми. Я никогда не была на свидании. Я уж точно не Мисс Популярность, и парни не

выстраиваются в очередь, чтобы пригласить меня погулять. Свидание и я – это как арахисовое масло

и тофу. Они уж точно не сочетаются.

Попросите меня назвать имена всех сорока трех президентов – плёвое дело. Хотите знать

каждый элемент периодической таблицы и их атомный номер – пожалуйста. Проверьте меня на

знание творчества Шекспира или Еврипида – я сделаю это в лучшем виде. Но спросите меня о

парнях и свиданиях? С таким же успехом вы могли бы влепить мне двойку на лоб и прекратить это

дело.

– А у тебя есть ещё фотографии Леонардо? – спрашиваю я, желая подвергнуть себя

испытанию пятью сотнями изображений его собаки больше, чем беседовать о моей лишенной любви

жизни.

– Конечно, я не показал тебе наши фотографии в парке.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Давай сюда, – говорю я с облегчением.

Когда я не думаю, что мои руки смогут завернуть ещё одну салфетку или мои глаза смогут

посмотреть на следующую фотографию, я дважды целую Барни в щёку и прощаюсь.

Солнце село, оставляя небо совершенно тёмным. С Барни легко потерять счёт времени, так

как у него никогда нет недостатка того, о чём поговорить. К несчастью для меня, без солнца

температура упала до десяти градусов. Мой жакет не подходит для морозной осенней ночи. Я

оборачиваю его вокруг груди и в уме делаю заметку надеть завтра куртку. Бегло осмотрев тротуар, я

набираю скорость. Я больше не хочу случайной встречи с таинственным незнакомцем, поэтому

внимательно смотрю перед собой. Каждый листок, который хрустит у меня под ногами, отзывается

нервным холодом в спине. Каждая тень разжигает мой страх, пока я бегу по дорожке.

Когда моя машина появляется в поле зрения, я почти уже бегу. Я напугана, и к тому же

замёрзла. Сильный осенний ветер кидает немного отросшую чёлку прямо мне в глаза, ухудшая

обзор. Я с силой убираю волосы с моего лица, как раз когда чуть не врезалась в бампер. Мои

холодные пальцы дрожат, пока я борюсь с дверной ручкой. И вот я внутри, захлопываю дверь и

щёлкаю замками.

Для себя заметка. Завтра нужно больше, чем куртка. Ещё взять перчатки. Я завожу машину,

но прежде чем сильнее нажать на газ, я резко бью по тормозам, кидая своё тело вперед. Ремень

безопасности стягивается у меня на груди и прижимает меня спиной к мягкой коже. Моя чёртова

чёлка опять падает мне в лицо, и я отбрасываю её. Фары ярко светят на кого–то в тёмной куртке с

капюшоном, его руки, заслоняющие лицо, в сантиметре от моего бампера. Моё сердце колотиться в

груди, пока я пытаюсь медленно восстановить дыхание. Мне нужно удостовериться, что с ним всё в

порядке, поэтому я тянусь к моему ремню безопасности. Но до того как я смогла отстегнуть его, он

опускает свою руку, и я встречаюсь с теми же глазами цвета меди, что видела ранее.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 3

Дин

Девушка с фарфоровым лицом выглядит так, будто её сердце выпрыгнуло из груди и

разлетелось на куски по приборной панели. Нет, я не могу обвинять её, поскольку думаю, что моё –

это беспорядочная мягкая масса где–то на стоянке. Я делаю глубокий вздох и на какой–то миг я

встречаюсь с её испуганными глазами, освещёнными уличным фонарём.

Я беззвучно шевелю губами: "Простите" , перед тем как отправится в «Молодёжную

Христианскую Организацию». Мне должно повезти. Если нет, то сегодня вечером придётся

возвращаться на железнодорожные эстакады. Не имеет значения, как сильно я стараюсь, земля

никогда не бывает удобной, и почти невозможно хоть как–нибудь поспать рядом с поездами,

пролетающими каждый час с рёвом их чёртовых сирен.

Ночлег в «Молодёжной Христианской Организации» – это ночь блаженства. Место, где

получишь еду, примешь душ и получишь раскладушку, чтобы поспать. Конечно, это не кровать, но

её не сравнить с холодной, жёсткой землёй на эстакадах. Я не обращаю внимания на боль в боку и

смотрю через плечо на новенькую «Субару Легаси». Я уверен, с девушкой всё будет хорошо. Держу

пари, как только она доберётся до дома, её папочка купит ей что–нибудь, чтобы заставить её

чувствовать себя лучше из–за того, что едва не убила бедного беспризорника.

Воздух более морозный, чем был последние несколько дней, поэтому я натягиваю капюшон

посильнее. Я иду к зданию и внимательно осматриваю толпу. Здесь, по крайней мере, 25 подростков,

которые настолько такое дерьмо, насколько они могут быть в шестнадцать лет. Меня окружают

несколько знакомых лиц. Хотя я ничего не знаю о них. Я смотрю в сторону невысокого тощего

парня, которого я раньше не видел. Дерьмо. Его глаза встречаются с моими, и он воспринимает это

как приглашение подойти.

– Не курю, – говорю я для того, чтобы он не спрашивал меня опять в будущем.

– Вот черт! Я не курил весь день, я схожу с ума. – Он хлопает грязными пальцами по тёмным

джинсам. – Я бы сейчас убил за одну сигаретку.

Его рука движется к предплечью, и он начинает царапать свою кожу. Следы от уколов

выглядывают из–под его рукава. Ещё один наркоман. Не удивительно, здесь половина людей что–

нибудь принимает. Я киваю, но ничего не говорю.

– Ты знаешь здесь кого–нибудь, кто курит? – спрашивает он, действуя так, будто мы

неожиданно стали друзьями.

Да ни за что на свете. На минуту он мой друг, а потом он приставит нож к моей спине, требуя

мой последний доллар. Я не глупец. Как Герберт Спенсер сказал, выживают самые

приспособленные, а в моей ситуации сближение с людьми – это проявление слабости.

– Нет, извини, чувак, – говорю я и ухожу.

Его проблемы не могут волновать меня. У меня есть свои, и они намного хуже, чем чёртова

сигарета. Кроме того, если бы я и знал кого–то, кто курит, они бы не стали делиться с ним. Здесь

меня никто не знает, и я хочу, чтобы всё осталось, так как есть. Всё что они знают, это моё имя, и

иногда я даже думаю, что и этого слишком много.

Ветер поднимается, и я засовываю руки в карманы. Я поднимаю плечо, чтобы почесать

подбородок и замечаю Ванду. Она здесь каждую ночь. Её чёрные волосы связаны в неопрятный

пучок, открывая татуировку в виде бабочки на шее. В её карих глазах нет надежды. Я понимаю это.