Ищенко Владимирович - Выброшенный в другой мир. Дилогия

Она еще некоторое время посидела у кровати, разговаривая с "сыном".

- Мне надо навестить своего отца, - сказала девушка мальчику, - а ты слушайся тетю Амели и больше спи. Во сне люди быстро выздоравливают, да и время проходит быстрее. Я к тебе сегодня еще приду.

Отец сегодня выглядел бодрее, чем вчера.

- У него уменьшился жар, - сказал Альде Расмус, - но говорить по-прежнему нельзя. Лишь шепотом и чуть-чуть. Сегодня сделаем перевязку и посмотрим состояние раны.

- Здравствуй, отец, - наклонилась над кроватью девушка. - Сегодня должен приехать герцог. Барон Лишней сделал нам одно предложение. Давай я тебе все расскажу по порядку.

Рассказ занял минут десять, после чего Буше прошептал нагнувшейся дочери:

- Если герцог предложит, надо принимать.

Герцог приехал перед самым обедом и вошел в трапезный зал, когда все уже сидели за столами. Он поздоровался с поднявшимися со своих мест придворными, с любопытством посмотрел на Альду и выслушал представление Дорна, после чего приветливо кивнул девушке и прошел на свое место рядом с сестрой. Видно было, что он переоделся с дороги и привел себя в порядок, но лицо выглядело уставшим. Пообедав без аппетита, он покинул зал. Следом за ним, ободряюще улыбнувшись Альде, вышел и Джок.

- Что ты трясешься? - тихо сказала Альде Лани, когда они вместе вышли из-за стола. - Мой брат еще не съел ни одной девушки.

- Неужели так заметно?

- Не то слово. Видела, что Джок побежал к нему с докладом? У брата заведено, что он после поездок принимает всех своих людей и знакомиться с тем, что произошло в его отсутствие. Серг понимает, что ты можешь чувствовать, и не будет тянуть с вашим делом. Он сильно устал из-за тяжелой дороги, но сегодня или завтра обязательно с тобой поговорит.

Герцог позвал Альду перед ужином. За ней зашел один из тех молодых людей, которых она неоднократно видела с Джоком, и проводил к кабинету герцога. Порученец Джока оставил Альду в приемной, а через несколько минут секретарь герцога открыл перед ней дверь кабинета.

- Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Буше, - поднялся со своего места герцог. - Садитесь поближе ко мне, так будет легче разговаривать. Я ознакомился с теми бумагами, которые подготовил барон Лишней, и хочу знать, согласны вы принять опеку над несовершеннолетним Алексом Ксавье? С отцом на эту тему говорили?

- Да, милорд, - волнуясь, ответила Альда. - Мы позаботимся об Алексе. Отец тоже согласен.

- Как его опекуну, вашему отцу будет выплачиваться двадцать золотых в декаду из доходов имения. Ему разрешается нанять управляющего с оплатой его услуг за счет баронства. Но все это, естественно, только после того, как он выздоровеет. Теперь о вас. Вы с отцом говорили о том, чем вам заняться?

- У него были в отношении меня какие-то планы, но мы об этом еще не говорили.

- А чего бы вы хотели сами?

- Мне этот вопрос задавал барон Лишней. Я, милорд, еще не готова на него ответить хотя бы потому, что никогда не пробовала себя в роли матери. Надо освоиться на новом месте и найти общий язык с ребенком.

- Разумно, - признал герцог. - Здесь написано, что вы хорошо знаете язык империи.

- Говорю свободно, - сказала Альда. - Даже сама не ожидала, что выучусь так легко. А вот пишу с ошибками.

- Этим наверняка грешат и многие жители империи, - улыбнулся герцог. - Ладно, оставим это на потом. Ваш отец пока в тяжелом состоянии и несколько месяцев будет вынужден находиться в замке. Прошу и вас на это время быть моей гостьей и чувствовать себя как дома. Если что-нибудь будет нужно, обращайтесь или к управляющему, или к барону Лишнею. Вы ему понравились, и теперь я понимаю почему. Если будет нужда, можете обращаться и непосредственно ко мне. Вы, кажется, сдружились с моей сестрой и Леорой ?

- Да, милорд, они славные девушки.

- Вот и прекрасно. Им здесь скучно. Мой двор еще очень мал, гости у нас бывают не часто, а я не могу уделять сейчас много внимания своим близким. Сестра о вас отзывается с восторгом. Она у меня очень боевая, так что ваши таланты произвели на нее впечатление, как, впрочем, и на меня. О графе Рабеке не беспокойтесь. Официальное обвинение с вас снято, а зимой к ним в графство наведаются люди барона Лишнея, так что графу будет не до вас.

После разговора с герцогом Альда почувствовала огромное облегчение и почему-то усталость. Она добрела до своей комнаты и, не раздеваясь, заснула. Разбудил ее звук била, и пришлось спешно привести себя в порядок и почти бежать на ужин.

"Как бы от такой жизни не растолстеть, - думала девушка. - Кормят как на убой целых три раза за день, а заняться нечем. В такую погоду даже не съездишь на охоту. Попросить, что ли, Лани показать упражнения?"

За ужином герцог был весел и часто шутил. Видимо, уже успел немного отдохнуть. И поел он с видимым удовольствием. Вечером в лазарете Алекс стал проситься уйти к ней.

- Хочу быть с тобой, - заявил он. - Надоело тут лежать и пить горькое. Хоть бы компоты варили.

- Я поговорю с врачом и послушаю, что он скажет. Наверное, скоро мы так и сделаем, но пока надо полежать здесь. Ты еще не долечился. Вот видишь, опять кашляешь! И кровать для тебя надо заказать, если хочешь спать в моей комнате.

- А мы поедем домой?

- Конечно, но еще не очень скоро. Разбойники ранили моего папу стрелой, и сейчас он лежит в соседней комнате, поэтому нам придется ждать, пока он выздоровеет.

- А деду меня не отдадут?

- Никто тебя никому не отдаст. Я теперь буду тебе вместо мамы, а мой отец будет тебя учить быть смелым воином и хорошим хозяином.

- А у тебя нет мужа?

- Пока нет, - смешалась Альда. - А что?

- Плохо, - со вздохом сказал мальчик. - Я так хотел брата или сестру, а папа с мамой их делать отказались. А без мужа и у тебя одной ничего не получиться.

- Мне пока и тебя достаточно, дорогой, - сказала Альда, обняв его, чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щеки, - а потом мы что-нибудь придумаем.

- Мама, а как тебя зовут?

- Альда, золото мое!

- Хорошее имя, - опять вздохнул мальчик. - Меня папа альдом* назвал, когда я свалился с дедова жеребца и ничего себе не сломал.

(* альд - счастливчик)

- Кто же разрешил такому маленькому ездить на лошади?

- Дед разрешил. Он на своем жеребце давно никуда не ездил. Меня конюх сажал в седло и ремнем связывал ноги под брюхом коня, а потом водил его по кругу. Интересно было. А в тот раз Злодей почему-то начал трясти головой, потом бить задом и вырвал у конюха повод. Я так быстро, как тогда, никогда не ездил. А потом Злодей прыгнул через изгородь, и ремень лопнул. А дальше я ничего не помню. Открыл глаза в замке и слышу, что мама плачет, а отец ругается с дедом. А Злодея мы больше не видели, убежал куда-то.

"Не может быть, - подумала Альда. - Зачем старику убийство внука? Надо будет проверить конюха. Немного колючек под седло и надрезанный ремень... Что же у них там творилось?"