Unknown - i c9f346a077dd1b7f

- Я не поверил в это, пока не увидел тебя. Я даже не уверен, что верю сейчас.

- Как… - она покачала головой, и завитки волос упали на ее лицо. - Grandmère и

Grandpère? Ты…?

Кингсли закатил глаза. В ее присутствии, он мгновенно возвращался к своим

старым французским привычкам.

- Это длинная история. Я ее тебе расскажу, но не сейчас.

- Мне все равно. Все, что имеет значение, это то, что я здесь, как и ты. Она снова

обвила его руками, и Кингсли обнял ее.

266

Принц. Тиффани Райз.

Краем глаза он заметил, что он и Мари-Лаура уже не в одиночестве на холоде.

Несколько других мальчиков вышли наружу, без сомнения, чтобы лучше разглядеть

Мари-Лауру. Они не видели женщин месяцами, по крайней мере, не молодых женщин,

кто не принял обет целомудрия.

- Это, должно быть, сестра. - Веселый голос отца Генри послышался за ними. -

Bonjour, mademoiselle, - сказал он, пожимая ладонь Мари-Лауры. Кингсли взял руку

своей сестры, пока священник вел их в свой кабинет. Кингсли едва слышал, как отец

Генри приветствовал Мари-Лауру в школе и извинился заранее за любые заигрывания

мальчиков с ней.

- Нам обычно не позволяется допускать женщин посетительниц, - сказал отец

Генри, слегка заикаясь. - Незамужних женщин, по крайней мере. Или женщин,

которые не в ордене. Но мистер Стернс объяснил мне ситуацию, что вы были

разлучены после смерти ваших родителей. Мы рады видеть Вас здесь на время вашего

визита. Кингсли придется посещать занятия и продолжать учебу. Но Вы можете

присоединиться к нам в столовой ко всем нашим блюдам. У нас есть отдельные

гостевые покои на верхнем этаже этого здания. Я отправлю одного из мальчишек

отнести Ваши вещи.

- Merci, mon père, - сказала Мари-Лаура, озаряя отца Генри своей широкой

улыбкой.

Кингсли чуть не рассмеялся вслух из-за румянца, который полностью окутал

отца Генри из-под воротника до верха его лысой головы. Мари-Лаура производила

такой же эффект на мужчин, как Кингсли знал, он производил на женщин. И все, что

каждому из них нужно было сделать - это улыбнуться.

Кингсли и Мари-Лаура направились прямо в ее комнату на верхнем этаже

учебного здания. Она бродила вокруг, смеясь над всеми иконами на стенах, крестами,

изображениями святых, статуэтками Девы Марии, расставленными повсюду.

- Католическая школа? - подразнивала она. - Папа переворачивается в могиле.

Кингсли рассмеялся и пожал плечами.

- Я знаю. Это была не моя идея. Мальчишки в моей старой школе ненавидели

меня.

- За соблазнение всех их подруг и сестер, без сомнения. - Мари-Лаура погрозила

ему пальцем.

- Да, конечно. Но пырнуть меня ножом - это чересчур.

Ее глаза расширились.

- Ножом? Ты сказал, что это была всего лишь царапина.

267

Принц. Тиффани Райз.

- Большая царапина.

- Я не знаю, гордился бы тобой папа, или попытался бы убить тебя сам.

- И то и другое, - сказал Кингсли, и они рассмеялись.

- А что насчет тебя? Ты все еще разбиваешь каждое сердце в Париже?

- Конечно. - Она села рядом с ним на диван и скрестила натренированные,

изящные ножки. - Я должна разбивать их сердца, прежде чем они разобьют мое.

- Ты должна найти богатого старика и выйти за него замуж. Он скоро умрет и

оставит тебе все свои деньги. Тогда ты могла бы остаться в Америке со мной.

- Остаться в Америке? Зачем мне это делать? Если бы я вышла замуж за богатого

человека, я бы вытащила тебя из этого ужасного места, и забрала бы с собой обратно в

Париж.

Кингсли откинулся на спинку дивана и закинул лодыжку на колено.

- Не знаю. Я думаю, может, мне понравится здесь. Америка — это не так уж

плохо.

- Что? Мой брат Месье-Париж-Это-Единственный-Город-В-Мире, хочет остаться

в Америке? Как ее зовут?

Глаза Кингсли расширились.

- Не смотри так невинно, - сказала Мари-Лаура, тыча пальцем ему в грудь. - Как

ее зовут? Ты, должно быть, влюблен, раз хочешь остаться в этой стране.

Со стоном, чтобы прикрыть свою неловкость, Кингсли повернулся лицом к

Мари-Лауре.

- Я уверяю тебя, что не влюблен в девушку из этой страны. Даже не из Канады,

которая в полуметре отсюда. - Он указал на север. - Я люблю Америку. Париж -

пышный, роскошный, но Америка… есть что-то неприрученное в этом месте, что-то

дикое.

Мари-Лаура вздохнула.

- Если тебе здесь нравится, то мне бы тоже здесь понравилось. Сейчас, все что

имеет значение, что ты здесь.

- Я и пятьдесят мальчишек, которые не видели симпатичную девушку месяцами?

Она подняла брови.

- Я не буду жаловаться на эту часть вопроса. Теперь, может, тебе стоит показать

мне это место, если я буду жить здесь в течение следующего месяца.

268

Принц. Тиффани Райз.

Кингсли встал и взял ее за руку, поставив на ноги.

- Месяца?

- На дольше я не могу остаться. Мне пришлось соврать директору моей труппы и

рассказать ему, что у меня растяжение связок, которое должно заживать за месяц.

Если я пробуду дольше, я потеряю свое место в массовке.

- Ты не должна быть в массовке. Ты - Прима-балерина.

- Я буду. Когда-нибудь. Но мы все должны платить причитающееся. И, кроме

того, Лоран не может пока сделать меня Примой. Это было бы подозрительно.

- Еще одно покоренное сердце?

Мари-Лаура похлопала ресницами.

- Танцор… у них такие мощные ноги.

Кингсли замахал на нее рукой, пока они надевали свои пальто и снова

направлялись к двери.

- Я не хочу подробностей твоих завоеваний. Ты можешь быть красивой, но ты

все еще моя сестра.

- Ну, я хочу знать все подробности твоей личной жизни. Ой, подожди, ты в школе

для мальчиков. У тебя ее нет.

Она слегка похлопала его по щеке, чтобы поддразнить, выскакивая вперед в

холод. Ах, Мари-Лаура… Кингсли вздохнул. Если бы она только знала. Рука в руке,

они бродили по территории школы. Он показал ей столовую и познакомил ее с отцом

Альдо. Мари-Лаура и священник посовещались в течение нескольких минут о меню

этого вечера. Он планировал суфле. Она предложила Киш. Кингсли притворился, что

засыпает, и Мари-Лаура ущипнула его за руку, как она всегда делала, когда они были

детьми. Кингсли дернулся от щипка, достаточно резко, чтобы Мари-Лаура заговорила:

- Когда это ты стал таким чувствительным? - спросила она, пока они покидали

столовую. - Я только ущипнула тебя.

- Все нормально. Ты просто ущипнула меня, где у меня уже есть синяк. Я

выживу.

- Я найду часть тебя, которая без синяка, и туда я ущипну тебя в следующий раз.

Oui?

- Oui.

Он улыбнулся, но он знал, что потребуется незаурядная тщательность, чтобы

найти на нем ту часть, которая не имела бы синяк или рубец. Прошлой ночью, Сорен

был абсолютно беспощаден с ним. Избиение, казалось бесконечным. Секс и подавно.