И. Завалишин - Описание Западной Сибири

Мѣновой дворъ въ Петропавловске необыкновенно оживленъ въ весеннюю пору. Изъ степи приходятъ азіятскіе караваны, верблюдовъ развьючиваютъ, кипы товаровъ складываютъ грудами. Киргизъ джигитуетъ на своемъ степномъ бегуне, важный бухарецъ сидитъ поджавши ноги, суетливый ташкенецъ торгуется съ хитрымъ казанскимъ татариномъ, таможенные досмотрщики кричать; это и меновый дворъ и толкучій рынокъ, самый веселый, самый оживленный, самый пестрый! А Петропавловскъ выдвигается эффѳктно на крутомъ берегу рѣки. И, когда все это облито широкими лучами полуденнаго солнца, а далеко раскинувшаяся степь начинаетъ зеленеть яркой майской зеленью; когда воздухъ наносите ароматическое дыханіе весны и свежести, – сердцу становится такъ легко, мысль такъ радостно объемлетъ будущее – тѣ годы, въ которые вся эта кипучая деятельность утысячерится при устройстве сибирскихъ железныхъ дорогь, разбудивъ цѣлый обширный край и вдвинувъ его въ солидарное нынѣ поступленіе впередъ Россіи съ Европой.

«Торговое Общество» Сибирскаго линейнаго казачьяго войска, распространяетъ свою похвальную деятельность и здесь и по всей линіи, и въ степи Киргизской, и даже въ средне-азійскихъ владеніяхъ; а смелостью, честностью, оборотливостью, добросовестностью, – подаете собою примѣръ даже и торговому сословію. Оно состоите ныне изъ 280 служилыхъ казаковъ и 20 резервныхъ урядниковъ, т. е. по 28 казаковъ и по 2 урядника отъ каждаго изъ 10 полковъ войска. Эти торговые казаки платятъ въ войсковую казну за право торговли по 57 р. 50 к. сер. въ годъ. Обязательный срокъ ихъ службы 30 летъ; по они избавлены отъ всѣхъ личныхъ нарядовъ. Торговое Общество принесло не только денежную, но и нравственную пользу войску, развивая въ немъ духъ порядка, труда и предпріимчивости, вліяя благодетельно на все войсковое сословіе примеромъ, распространяя вокругъ себя благосостояніе въ станицахъ и приохочивая ихъ обывателей къ полезнымъ занятіямъ. Впрочемъ просвещенная заботливость генерала Гасфорда, поднявъ города Западной Сибири, распространилась и на войсковыя заселенія Омской линіи. Это немецкія колоніи въ казачьей Форме. Лучше похвалы и справедливей пріискать невозможно. Щегольская чистота, порядокъ, хорошія постройки, палисаднички, чистенькія улицы, – все это весело смотритъ. Понимаемъ, что тутъ есть бдительность и заботливость, умъ и чувство. А не забудемъ, что въ глубинѣ Киргизской степи сделано еще болѣе. Вообще о Сибири, даже и въ отношеніи построекъ, не имѣютъ въ Россіи никакого понятія. Кто привыкъ видѣть русскія курныя избы съ деревянными трубами и землянымъ поломъ, крытыя соломой лачужки, разваливтіеся плетни, навозъ и грязь по ступицу въ селеніяхъ, даже на почтовыхъ трактахъ – тотъ съ трудомъ повѣритъ, что – Сибирь русская ГерманІя, страна опрятная и въ домѣ и на человѣкѣ. Вотъ самое лучшее оправданіе того, что нынѣ предпринимаеть Государь во внутреннихъ губерніяхъ... Если онъ сдѣлаетъ ихъ, не говоримъ похожими на Европу (до этого еще, увы, страшно далёко!), но хоть похожими на Сибирь нравственнымъ и умственнымъ развитіемъ простаго народа, опрятностью бѣлья, одежды и обуви, хорошими постройками, прилежаніемъ къ работѣ, порядкомъ и чистотой домашней жизни – Россія уже выиграетъ сто на сто.

Изъ Петропавловска, этого полуазіятскаго города, которому, какъ и всему югу здѣшняго края, предстоитъ такая богатая будущность, свернули мы съ Омской лініи и углубились въ Курганскій округъ, гдѣ радостно встрѣтили великолепную майскую ночь, среди этихъ оживленныхъ сельскимъ трудомъ и неслыханнымъ въ Россіи благосостояніемъ и довольствомъ мѣстностей. Изредка на отдаленной окраинѣ заишимскихъ степей сверкали перебегающіе огоньки, какъ бы лижущіе землю. Это остатки «паловъ», т. е. огней, пускаемыхъ весной по луговой стороне реки Ишима для выжиганія сухихъ травъ. На другой день, мы уже были въ Кургане.

Съ покореніемъ Сибири и съ постепеннымъ увеличеніемъ русскаго населенія въ нынѣшней Тобольской губерніи, представилась настоятельная необходимость обезопасить только что возникавшій къ гражданственности край отъ набѣговъ степныхъ хищниковъ, калмыковъ и киргизовъ, которые подобно Кавказскімъ горцамъ «снимали», т. е. похищали съ полевыхъ работъ, мужчинъ, а въ особенности женщинъ, накидивая на нихъ арканъ и мча ихъ въ свои степи, гдѣ продавали бухарцамъ и ташкенцамъ. Для этого въ началѣ XVIII столѣтія была учреждена военная линія по рѣкѣ Тоболу и нынѣшній городъ Курганъ сдѣланъ укрѣпленнымъ мѣстомъ, сборнымъ пунктомъ тогдашнихъ военныхъ силъ, состоявшихъ изъ только-что СФормированныхъ полевыхъ полковъ изъ бѣломѣстныхъ казаковъ (т. е. такихъ, которыхъ земли не подлежали никакому оброку) и даже изъ крестьянъ, которымъ указомъ 1702 года, повелѣно было «имѣть копья, бердыши и пищали.» Первоначальныя укрѣпленія этой возникавшей линіи состояли изъ бревенчатаго стоячаго тына съ башнями, надолбами и рогатками, окруженными глубокимъ рвомъ и валомъ. Этого было достаточно для удержанія степныхъ хищниковъ. Впослѣдствіи уже около половины того же столѣтія, въ 1737 году, эта военная линія отнесена на рѣку Ишимъ, служившую тогда государственной границей между Сибирью и Киргизской степью. Основанный, какъ мы видели въ 1Т52 году, Ишимъ получиль вслѣдствіе этого значеніе важнаго укрѣпленнаго места. Возведение крѣпостей на всей этой линіи возложено было, ровно 100 лѣтъ тому назадъ, на инженернаго генерала Людвига. Эта линія, существующая и донынѣ, начинается на юго-западе отъ Сибирскаго редута, на границѣ Оренбургской губерніи и продолжается до Омска на пространстве 537 верстъ. Между тѣмъ еще далѣе отъ этой новой границы, была уже заложена, съ 1715 по 1720 годъ по указаніямъ Петра Великаго (геній котораго все зорко провидѣлъ въ будущемъ). Иртышная линія: цепь крѣпостей и редутовъ, отъ нынѣшняго Омска до Бухтармы (нынѣ въ Семипалатинской области), гдѣ Иртышъ уклоняется въ китайскія владѣнія, на разстояніи отъ Омска еще на 991 версту, что и составило всей, – до нынѣ называющейся, «Омской линіи» 1528 верстъ. Она заселена постепенно Бухгальцомъ, Ступишинымъ, Лихаревымъ, Киндерманомъ, Веймарномъ и Фрауэндорфомъ. Въ 1763 году, генералъ-поручикъ Шпрингеръ сдѣланъ начальникомъ всей Сибирской линіи и такимъ образомъ положено прочное основаніе нынѣ существующему управленію военной частью въ Западной Сибири. Наконецъ въ началѣ XIX столѣтія, углубляясь постепенно въ степь, заселяя ее, выдвигая аванпосты свои все далее и далее, Россія дошла теперь почти до техъ государственныхъ границъ, за пределомъ которыхъ уже начинается громадный политическій переворотъ для всего крайняго Востока. Ставъ теперь твердой ногой въ виду Западнаго Китая, Коканда, Бухары и Хивы, отъ предгорій Небеснаго хребта до Каспійскаго моря, она ждетъ лишь державнаго слова своихъ великихъ двигателей (съ Петра такъ изумительно разширившихъ ея пределы), чтобы внести мечь и крестъ, жизненную силу цивилизаціи и преобразующую силу своего гражданскаго устройства въ эту вѣтхую Азію, уже отжившую свою исторію, пережившую всѣ свои вѣрованія и ждущую нынѣ въ апатическомъ застоѣ «избавителя и творца», который бы подобно Прометею принесъ ей небесный огонь просвѣщенія и вдохнулъ его въ ея хоть недвижное, но все-таки чудно-художественное, полное дивной поэзіи восточной природы и Формъ, тѣло.