Калинин Николаевич - попрыгунчик

Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой,

Мы в смертный бой идем за честь родной страны.

Пылают города, охваченные дымом,

Гремит в седых лесах суровый бог войны.

Припев:

Артиллеристы, Сталин дал приказ!

Артиллеристы, зовет Отчизна нас!

Из многих тысяч батарей

За слезы наших матерей,

За нашу Родину - огонь! Огонь! Огонь!

Узнай, родная мать, узнай жена-подруга,

Узнай, далекий дом и вся моя семья,

Что бьет и жжет врага стальная наша вьюга,

Что волю мы несем в родимые края!

Припев.

Пробьет победы час, придет конец походам.

Но прежде чем уйти к домам своим родным,

В честь нашего Вождя, в честь нашего народа

Мы радостный салют в победный час дадим!

Припев:

Артиллеристы, Сталин дал приказ!

Артиллеристы, зовет Отчизна нас!

Из многих тысяч батарей

За слезы наших матерей,

За нашу Родину - огонь! Огонь! Огонь!

Сказать, что музыкант был поражён, ничего не сказать. Как не отнекивался я от авторства, не помогло, посмеявшись над моей неуместной, с его слов скромностью, и слова и музыка были записаны под моим именем. Плюнув и махнув рукой, пообещал ещё песен и сладко зевнув, попросил Тому отвезти уже меня к ней в дом и уложить спать, можно даже рядышком с ней, всё равно усну, не долетев головой до подушки. Тома в очередной раз обозвала меня дураком и ткнула кулачком в бок. Между прочим, больно. Я картинно схватился одной рукой за бок и упав на одно колено, простонал: - Доктора! Скорее доктора! Кажется у меня сломано ребро! Я не могу умереть! Я так молод и так талантлив! Злобный девичий кулачёк сбил полёт юного дарования на самом взлёте! О, женщины! Вам имя - вероломство! - картинно заломил я руки и поднял их к небу. Посмеялись всем оркестром. Мы с Томой пошли в машину, со всеми попрощавшись до завтра. Неужели этот день закончится? Для меня он закончился прямо в машине, там я и вырубился, уснув и свернувшись калачиком на заднем сиденье. Но и во сне я вспоминал старые военные песни...

Наш товарищ - весел и хорош,

Лучше парня в мире, право, не найдёшь.

Он красив, он вежлив и умён,

Всех друзей своей улыбкой покоряет он.

Ай да парень-паренёк,

В этом парне виден прок.

Такого нет, чтоб сделать он не мог:

Он дом построить сможет,

И обед состряпать - тоже.

Ай да парень-паренёк,

Дайте только парню срок,

Себя покажет -

Не узнаешь даже,

Что за чудо-паренёк!

Есть у нас и девушка одна...

Девушек всех бойче и стройней она.

Повстречал её наш паренёк,

Только заглянул ей в очи -

Сразу занемог.

Ай да парень-паренёк,

В этом парне виден прок.

Хотел в любви признаться, но не смог,

И рассказал, что дом построить может,

Стряпать - тоже...

Ай да парень-паренёк,

Дайте только парню срок,

Он все ей скажет -

Не узнаешь даже,

Что за чудо-паренёк!

А когда настал тревожный час -

Получил наш парень боевой приказ.

Нам земля родная дорога -

И поднялись наши парни грудью на врага!

Ай да парень-паренёк,

В роте лучший он стрелок!

Такого нет, чтоб сделать он не мог,

Он бить гранатой может,

Впрочем, из "катюши" - тоже!

Ай да парень-паренёк,

Дали только парню срок -

Фашистским бандам он показывает,

Как воюет паренёк.

Даже про партизан вспомнил и сразу переделал под свой вариант, Брянщина пока не оккупирована, а то хорош я буду, подстрекая к сдаче наших земель. Так и расстреляют нафиг. Я и так уже засветился, как луна ночью.

Шумел сурово русский лес,

Спускались синие туманы,

И сосны слышали окрест,

Как шли тропою партизаны...

И грозной ночью на врагов,

На штаб фашистский налетели.

И пули звонко меж стволов

В дубравах русских засвистели.

В лесах врагам спасенья нет,

Летят советские гранаты,

И командир кричит им вслед:

"Громи захватчиков, ребята"!

Шумел сурово русский лес,

Спускались синие туманы,

И сосны слышали окрест,

Как шли с победой партизаны...

Так гораздо лучше будет. Никакой территориальной привязки, а русский лес он от Бреста до Владивостока. О песню группы Любе переделаю, в тему будет. Блин я сплю или брежу?

Проснулся я от непонятного ощущения. С потолка, что - ли у них течёт? Вода мне на грудь с потолка капает. Открыл один глаз и сразу вытаращил второй. Рядом со мной на кровати сидела Тамара и плакала. - Что случилось? Кто-то умер? Отец или дядя Миша? - не на шутку разволновался я. Тома подняла на меня глаза полные слёз и спросила, проведя пальцами по шраму на груди: - Тебе было очень больно? - Что? - не понял я, смотря на неё, ещё не до конца проснувшись. - Тебе было очень больно? - повторила Тома. Я глянул на шрам и догадавшись о чём она, согласно кивнул головой и встал. Только встав с кровати, я понял, какую глупость совершил. Во - первых я был абсолютно голый, а во вторых... У меня случилась утренняя эрекция, то есть мой друг торчал, гордо вздыбившись и почти упираясь в живот, совершенно не стесняясь находящейся в одной комнате со мной девушки. Твоюмакнув, я сел и прикрылся одеялом. Думаю от нас с Томой сейчас можно спокойно прикуривать. Я то ладно, голых женщин навидался, а вот Тома увидела мужской член во всей красе впервые в жизни. И почему я так в этом уверен? - Извини Тамара дурака! Случайность - просипел я. Повернулся и посмотрел на Тому, то, что я там увидел мне не понравилось, совершенно. Кажется, меня сейчас изнасилуют. С тоской оглянулся, ища свою одежду, ничего даже приблизительно подходящего. - А где моя одежда? - спросил Тамару и автоматически отодвинулся от оказавшейся слишком близко девушки. Она мой вопрос проигнорировала и автоматически придвинулась ко мне. Ё - маё! Что делать? Её призывный взгляд с поволокой меня пугает. - Тётенька! Я ещё маленький! - пропищал я, прикрыв голову руками. Тома замерла и шумно выдохнув, выбежала из комнаты. Фу! Вроде временно выкрутился, но она меня теперь не простит. Ну и ладно, я в женихи не напрашивался. Только настроение с утра испортила. Хотя женщину хочется неимоверно. Надо же, созрел пострел!

Намотав на себя простыню вроде греческой тоги, я вышел за Томой и стал осматривать квартиру. Неплохо генералы живут при советской власти. Где всё-таки моя одежда и оружие, хочу уже свалить отсюда. Подошёл к окну и увидел, как Тома снимает мои вещи с верёвки. Оно конечно спасибо, но я не просил, тем более своё нижнее бельё я стираю сам. Ладно, идём обратно в спальню, ждём нашу одёжку. Минут через двадцать Тамара занесла мою одежду, уже поглаженную и молча, не глядя на меня вышла. Я быстренько оделся и ломанулся из квартиры, но у входа меня ожидала фурия в виде Томы, грозно сдвинувшей брови и отрицательно помахивающую перед моим лицом пальцем. - Вы далеко собрались молодой человек? Сначала умойтесь и проходите завтракать. Машина приедет через полчаса и отвезёт вас в штаб к командующему. Вас там ждут представители ставки, срочно собравшиеся по приказу Верховного главнокомандующего. По итогам совещания будет вынесено решение о вашей дальнейшей судьбе - заявила мне фурия. Я оглянулся вокруг, заглянул за двери, выглянул в коридор, озадаченно почесал свою голову и спросил, не менее заинтригованную девушку: - А с кем ты сейчас разговаривала? Посмотрел на игру эмоций на лице Томы и понял надо бежать именно сейчас. Развернулся и побежал, петляя как заяц, от сорвавшейся за мной с криком Тамары: - Ну я тебе ребёнок сейчас устрою! Бегали мы минут десять, забежали в спальню и устроили битву подушек. Естественно я сдался и просил пощады у победившей стороны. Тома сидела на мне сверху с подушкой в руках, с растрёпанной причёской и постоянно спадающей на глаза прядью волос, которую она сдувала, была чудо как хороша и я невольно ей залюбовался. Смотря прямо мне в глаза, Тома нагнулась и поцеловала меня в губы. Быстро и не умело. Сразу встала с меня и сказала: - У нас мало времени, не успеем даже позавтракать! Папа просил не опаздывать! Жду тебя на кухне! Развернулась и улыбнувшись с видом триумфаторшы вышла. Блин, кажется я всё сделал ещё хуже. Хочу к своей девочке, Яночке солнышку! Нафига я всю эту кашу заварил, лучше бы в отряде сидел, да фрицев бил. Матерясь про себя, встал и побежал в ванну.