Sawyer Bennett - Любовь Дикаря

В свою очередь, я отказался от единственной жизни, которую знал и в которой чувствовал себя комфортно, но потому что Мойра была по-настоящему мне важна. Я вошел и стал частью современно мира, потому что любил современную женщину. И я абсолютно уверен, что не смогу справиться со всей этой жизнью без нее, я знаю без тени сомнения, что мы сможем преодолеть непонимания в наших отношениях.

Я думаю о том, чтобы разбудить ее сейчас.

Но для чего? Чтобы поговорить?

Чтобы поругаться?

Чтобы потрахаться?

Да… именно. Это то, что мы делаем лучше всего, тем более мы произвели на свет двух самых лучших детей на земле, что естественно включало в себя занятие сексом.

Я опускаю руку на ее грудь, чувствую под подушечками пальцев ее нежную и шелковистую кожу у основания горла. Скользя ладонью вниз, я нежно обвожу контур ее груди и провожу пальцами по линии стройного живота, что скрывает хлопковая ткань. Затем моя рука перемещается на бедро, затянутое в кружевную ткань нижнего белья, и мои пальцы проскальзывают под край трусиков.

Но в ответ на мои действия ее брови слегка хмурятся, губы приоткрываются, и я начинаю думать о том, что она подчинится мне и повернется.

Но она не делает этого.

Она поднимает руку и отталкивает мою, еле приоткрывая свои сонные глаза.

— Не сегодня, — бормочет она и ложится на другой бок, разворачиваясь ко мне спиной. Она подтягивает свои ноги к груди и прижимает их к своему телу, сжимаясь в клубок, практически в защитной позе. Она защищается от меня? От близости со мной?

Что за херня?

Темное чувство страха заполняет меня, и мне становиться интересно, куда же делась моя любимая жена. Мойра никогда не отворачивалась так от меня. У нас бывали моменты, когда она не была расположена к сексу, и она не испытывала чувство беспокойства, говоря мне это. А я в свою очередь не испытывал отрицательных эмоций, когда она мне говорила это, потому что несмотря на причины «ее плохого настроения», она никогда не отказывала мне в объятиях. Она всегда крепко обвивала мое тело своим, обнимала меня за талию и крепко сжимала в кольце своих рук, утыкались лицом в мою шею. Мойра шептала мне милые пустяки и затем погружалась в сон... засыпая в моих объятиях.

Мы всегда, всегда делили близость. И не было никакой разницы, был ли я глубоко в ее теле или просто удерживал ее в своих объятиях, Мойра и я лучше чувствовали друг друга, когда прикасались.

Удерживая.

Соединяясь.

Закрепляя наше единение.

Бл*дь. Это впервые, когда она отвернулась от меня, и я даже не знаю, как вести себя, чтобы разрешить эту ситуацию. В первый раз за время нашего брака, я чувствую себя неуверенным, о чем именно думает моя жена, и я даже не знаю, как обратиться к ней, чтобы начать разговор. Потому что мы всегда все обсуждали.

Всегда.

А теперь, в настоящий момент... все, о чем я могу думать, это невидимая стена, что она воздвигала в ту минуту, когда повернулась ко мне спиной, отказывая в своем внимании.

3 глава

Мойра

В ту минуту, когда я сворачиваюсь клубочком, после того как поворачиваюсь к Заку спиной, я втягиваю глубокий вдох и задерживаю дыхание, чтобы посмотреть, что он будет делать дальше. Сегодняшний вечер предвещал неминуемую ссору, жесткую стычку, но чем дольше я сидела на кровати и смотрела, как пролетает время, тем больше уверялась в том, что ссоре не суждено случиться.

Десять-бл*дь-тридцать вечера, а он только возвращается домой. Я думала, над чем бы он ни работал сегодня вечером, — это было причиной того, что заставило его опоздать на ужин, а не задерживаться на работе до последнего, из чего следует, что он всеми возможными и невозможными способами избегал возвращения домой, как и я чуть ранее, сегодняшним вечером, игнорировала его звонки.

Я не была удивлена, что он позвонил вскоре после того, как я оставила сообщение Лиле. Я прикинула и поняла, что, если она передала ему все слово в слово, он обязательно бы перезвонил и попытался посредством нежных уговоров перенести ужин на другое время. Он бы воспользовался всей силой очарования свойственной Заку, что он постиг, когда перебрался в современный мир, и это бы обязательно сработало.

Черт бы его побрал.

Но к десяти вечера моя злость и энтузиазм стали угасать, затем я почувствовала себя утомленной, а позже решила отправиться спать, думая, что поругаться можно рано утром. Когда я уже засыпала, то услышала, как он тихо прошмыгнул в комнату. До меня донеслись звуки того, как он снимает свою одежду, как бежит вода из крана в ванной, затем я ощутила, как слегка прогнулся матрас, когда он забрался на кровать.

Затем я почувствовала его руки на своей груди, которые скользнули вниз по телу, медленно проникая под резинку кружевных трусиков.

Если и есть в мире способ, благодаря которому Зак целиком и полностью контролирует меня, то это его сексуальное мастерство. Этому мужчине достаточно лишь просто изогнуть сексуальным образом свою бровь, а я уже задыхаюсь, смотря на него. Я помню как-то раз со мной произошла ситуация, когда Кэннону было примерно шесть месяцев, Зак тогда провел целый день на поле для гольфа, за своим удивительным новым хобби, к которому он пристрастился, пока получал свою степень магистра. Это вызывает у меня дикий приступ смеха, думая о том, что Зак играет в такую культурную игру, но именно в тот день, это не вызвало у меня чувство веселья. У меня на руках был капризный ребенок, также я чувствовала себя отвратительно из-за того, что у меня держался лишний вес в области живота, от которого мне казалось, я уже никогда не смогу избавиться, а все, что я его просила принести мне, когда он будет идти обратно с игры, — гребаные подгузники.

Очевидно, просьба прошла мимо ушей Зака, он закончил свою игру, выпив по бутылке пива со своими приятелями и то, о чем я просила, вылетело из его головы.

В тот день Зак испытал на себе разрушительную мощь гнева, которая является неотъемлемой частью, когда ты женишься на чистокровной рыжеволосой ирландке.

Я разразилась тирадой, которая чуть позже переросла в пронзительный крик, когда я высказала ему каждую несправедливость, которую он посмел совершить по отношению ко мне. Я набросилась на него с остервенением, даже не задумываясь о том, что я недавно уложила Кэннона спать, так как этот ребенок всегда был изумительным соней.

Зак всего-навсего позволил мне сорваться на себе, его поведение было спокойным, глаза светились пониманием к моему тяжелому положению уставшей молодой мамочки. Это разозлило меня еще больше, я схватила первую попавшуюся под руку книгу и кинула в него. После того как легко уклонился от летящей в него книги, он подскочил ко мне, преодолевая расстояние в три огромных шага.