Шанора Уильямс - Остерегайся

Когда я подхожу ближе и слышу голоса, мое сердце начинает биться с бешеной скоростью. Кажется, я перестаю даже дышать. Заглянув за угол здания, вижу Джона возле серебристого мерседеса. Его руки в карманах, тело расслабленно, но лицо выдаёт беспокойство. Я выглядываю чуть больше и вижу Эйса. Ни следа улыбки. Лицо жестокое. Одна рука в кармане, другую с сигаретой он подносит к губам, делает затяжку, а затем бросает окурок и давит кончиком черной туфли. Он идет к Джону и что-то говорит, на что брат недоуменно пожимает плечами. Кажется, мерседес принадлежит Эйсу. Больше вокруг ни души.

Однако буквально через несколько секунд к ним подъезжают три внедорожника. Из них выходят люди, и у них в руках... оружие?! Да что тут, черт возьми, происходит?! У всех татуировки на запястьях. Змея? Угорь? Не разобрать. Дрожа от страха, отступаю к стене, но так, чтобы не потерять из виду брата и Эйса.

— Они должны были быть здесь сегодня, не так ли? — слышу я чей-то вопрос. Голос говорящего хриплый, властный и точно не принадлежит ни Джону, ни Эйсу.

— Совершенно верно. Уверяю вас, они будут здесь завтра утром. Сегодня был тяжелый день. У моей сестры сегодня праздник, и я просто хотел видеть ее счастливой.

Это голос Джона. Слышно, что он не уверен.

— Хорошо. Потому что завтра во второй половине уже дня будет поздно. Я возвращаюсь в Бразилию, товар нужен до того, как я уеду. Вы же понимаете?

На этот раз отвечает Эйс:

— Мы уже позвонили кому надо в Нью-Йорк. Утром они будут здесь. — Его голос звучит более уверенно.

— Хорошо. Если завтра их не будет, мне придется принять меры. И я не хочу, чтобы... — Неизвестный не договаривает, но от угрозы в его голосе меня пробирает до костей.

И снова Эйс:

— Не беспокойтесь. Все будет отлично.

В голосе ничего, кроме спокойствия. Он произносит это так, словно говорил это миллионы раз. Кажется, он ничего не боится.

Дальнейшее молчание тяготит меня. Давит. Я должна дышать. Должна уйти. Я спешу к своей машине, чтобы уехать. Избегаю огней автомобилей, надеясь, что меня никто не заметит.

Что, черт возьми, происходит? Джон что-то продает, и это никак не связанно с часами. Это плохо. Неправильно. Джон не должен таким заниматься.

Придя домой, быстро принимаю душ, чищу зубы и забираюсь в кровать. Не хочу разговаривать с ним. В моей голове полный хаос от обилия вопросов. Я знаю, если дождусь Джона, то начну спрашивать, а я пока что не готова услышать правду. То, что он делает, не мое дело, но я волнуюсь. Что бы Джон ни продавал тем людям, это приносит ему прибыль. И позволило купить мне автомобиль.

— Господи, Джон, — шепчу в ночь. — Это ужасно. Грязные деньги.

***

Дорога займет у Джона тридцать минут, поэтому я пытаюсь быстрее заснуть, но у меня не выходит. Неотрывно смотрю на часы, ожидая, когда же приедет брат. Услышав, что открываются двери, встаю, но затем слышу низкий голос. Его друг.

— Если бы ты сделал все так, как я сказал, проблем бы не было. Груз должен быть здесь сегодня, сейчас. Я бы встретил эту чертову лодку.

— Оставить ее в Нью-Йорке, как мы обычно делаем, было разумнее. Мы не должны сейчас привозить еще одну партию.

— Он должен был забрать свое дерьмо и убраться в Бразилию. И у нас не было бы проблем, — возмущается Эйс.

— Ты понимаешь, что наши жизни в опасности? — шепчет Джон.

— Ничего не случится! Прекрати говорить всякое дерьмо! — кричит Эйс.

— Закрой рот! — шипит Джон. — Сестра спит. Заткнись.

Наступила тишина, и я проглатываю ком, стоящий в горле. Из-под двери пробивается свет, и я вижу, что моей комнате приближается тень. Поэтому ложусь как можно тише и натягиваю одеяло на голову. Дверь открывается, и я стараюсь как можно спокойней дышать, хотя глаза застилают слезы. Через пару секунд Джон уходит.

Я слышу, как брат вздохнул, а откашлялся Эйс.

— Слушай, — снова Эйс, — я позвоню Геррику или Крейну. Может, они что подскажут.

— Хорошо, — бормочет Джон. — Расскажешь.

Пол скрипит под ногами одного из них.

— Самым разумным было бы остаться там до заключения сделки. Ты должен был позаботиться об этом и послушать меня. Надеюсь, я разберусь с этим. Времени играть с Пабло нет, — ворчит Эйс.

Я слышу, как открываются двери моей квартиры, а затем раздраженный голос Джона:

— Черт!

Я не знаю, что происходит и как брат собирается выкручиваться. Но хочу узнать правду, хоть и боюсь ее. Джон должен быть честен со мной, потому что мы — все, что есть друг у друга. Мы семья.

Спустя некоторое время я слышу шаги Джона, он ходит взад-вперед по гостиной. Мне не спится, но я стараюсь не думать ни о чем. Вокруг лишь темнота.

Когда спустя какое-то время я наконец-то начинаю засыпать, перед глазами появляется Джон. Он залит кровью. Его глаза закрыты, лицо бледное. Я зову его и не могу подойти. Кто-то держит меня. Я нужна ему. Но, очевидно, его уже не спасти. Он мертв.

***

Утром я нахожу Джона спящим на кухне. Его рубашка наполовину расстегнута, пепельно-русые волосы влажны, а в правой руке зажата бутылка виски. Вздохнув, иду к нему и забираю бутылку. Его рука падает набок и брата начинает клонить влево. Джон вскакивает, широко раскрыв глаза, лицо бледное и испуганное. Медленно поднимаю руки и улыбаюсь:

— Это всего лишь я.

Он смотрит на меня своими карими глазами, а затем трет лицо, оставляя красные полосы на лбу:

— Сколько сейчас?

Смотрю на часы на стене:

— Семь утра.

Он кивает и начинает массировать пальцами виски.

— Итак, — беру сковородку, — какие планы на сегодня?

Я стараюсь смотреть на плиту и надеюсь, что он скажет правду.

— До десяти никаких. А что? Есть идеи?

Пожимаю плечами и беру смесь для блинов:

— Думаю зависнуть с Вероникой и Гарреттом.

— О. — Он кивает.

— Выспался? — спрашиваю, смотря на бутылку.

— Не так хорошо, как хотелось бы.

— Как вчерашняя встреча?

Он слегка морщится, и я это замечаю.

— Отлично. Может, сегодня что-то продам.

— Еще одна встреча?

Его голос нетвердо произносит:

— Скорее всего.

— Я сделаю на завтрак блины, а ты пока прими душ.

Пытаюсь не выдать своего беспокойства, хотя у меня плохо получается. Джон смотрит на меня и хмурится:

— Ты в порядке, сестренка?

— Я? — спрашиваю я. — Да. Все хорошо. Просто не могла уснуть прошлой ночью. — Делаю паузу, пока выкладываю блины на сковородку. — А у тебя... все в порядке?

Джон идет к ванной, но оборачивается:

— Конечно. А что?

Смотрю через плечо:

— Ты выглядишь уставшим.

— Хм... Просто был тяжелый вечер. Не беспокойся.

Ложь.

— Ладно.

Я киваю, заставив себя улыбнуться, и он скрывается в ванной.

***

Джон ушел спустя два с половиной часа.

Я слышала, как он спускается по лестнице и, жуя свою нижнюю губу, думала: идти мне за ним или нет. Услышанное вчера должно было остановить меня, но беспокойство пересилило. Я слышала, как брат в ванной разговаривал по телефону с Эйсом. Он был расстроен, в его голосе слышалось беспокойство. Джон постоянно повторял: «Это порадует их» и «Они убьют нас».