Ключникова Александровна - Однажды в Птопае

Девушка чувствовала, как ледяной металл скользит от пупка вверх - к грудине, и между грудей, пока острый кончик меча не высунулся из горловины платья у яремной впадины.

Рюй опять перевернул меч остриём вверх и чуть потянул рукоятку орудия вверх. Корсет двумя ровными половинками раскрылся, как створки устричной раковины. Сама устрица, то есть Хайне осталась лежать такая же голая и белая, как устрица. Кожу усыпали блёстки выступившего пота. Рюй довольно брезгливо вытянул её из недр костюма и просто переложил на сцену. Из одежды на Хайне остались только туфли.

Кирюша перед экранами вытирал обильно струящийся пот. Народ, набившийся в комнату наблюдения, стоял с открытыми ртами. Один из сильно-впечатлённых охранников необдуманно проговорил. --- О-о-очень возбуждает.

Управляющий оглянулся на него и поставил в голове галочку: "Уволить".

Хайне на экране неуклюже и медленно поднималась с подиума на четвереньки.

--- Заменить им сервировку, --- пропыхтел Кирилл Александрович.

* * *

"Я - свидетель событий наблюдаю беспристрастно, фиксирую правдиво, не осуждаю, не вмешиваюсь!"

Так звучит краткая присяга, кою произносят, принимая на себя ответственность историка-информатора. Присягнувший человек получает привилегию присутствовать на любых событиях, происходящих в государстве, неважно будь то совокупление короля или секретное сборище заговорщиков, но... утрачивает возможность на это событие влиять. Другими словами, историк-информатор - это безмолвный свидетель без права на собственное мнение и действие. За нарушение присяги полагается смертная казнь.

Уильям Кэрроу был личным историком-информатором короля Гаса Одноглазого. И видел страшное! Потому что Гас был ... педофилом. И по сию пору Уильяму сняться изнасилованные, развращённые и убиенные дети...

Женился Одноглазый в возрасте пятидесяти лет, когда задумался о законном наследнике, которого у него не было в силу возраста его временных малолетних избранниц. В жёны ему подобрали деву достаточно молодую, чтобы вызывать королевский интерес, но уже способную выносить ребёнка - Эрику из рода Сонтана. Королева Эрика оправдала ожидания своих подданных и подарила Гасу наследника престола - принца Кассия, после чего благополучно зачахла и повесилась у себя в спальне.

Ровно через девять лет после рождения сына Гас решил заполнить пустующее место королевы,

после чего и последовали события, описанные в недостоверной хронике Ли Чжун Ки.

После возвращения Чжун Ки из похода за шкурой Закарии, Кэрроу видел его только однажды - перед самой его смертью. События в Птопае были таковы, что у личного королевского историка не было времени навестить больного, и как оказалось, умирающего друга. Уильям буквально на коленях, выпросил у его Величества несколько часов для встречи с Чжуном.

Когда он приехал, одного взгляда на молодого историка-информатора оказалось достаточно, чтобы понять - это его последний день, может быть последняя ночь. Он не приходил в сознание и разговаривал в бреду. У кровати, вылавливая бредовые слова, сидел тот самый проклятый романист, который так сильно исказил хронику Ли Чжун Ки.

Кэрроу его прогнал! Отобрал хронику и указал пальцем на порог.

Он навалил на больного ещё несколько одеял, подсунул внутрь грелки и погнал служанку на рынок купить молодую курицу.

--- Хотите купить для него настоящую курицу?! --- Недоверчиво переспросила мерзкая баба. Кэрроу сунул ей в руки золотой треугольник и вытолкал за дверь.

Чжун Ки не успел попить куриного бульона ... Он умер через три часа после прихода своего учителя. За мгновенье до последнего вздоха он открыл глаза и громко, ясно произнёс. --- Шитао...

Позже Уильям Кэрроу проверил - имя Шитао было благополучно запечатлено в хронике... Чжун зря беспокоился...

Артур в рабочей комнате сравнивал изображение Закарии из хроники Ли Чжун Ки с тем, что нарисовал отец. Отличий было предостаточно. А если точнее - было только одно совпадение: Размеры дракона! Оставалось загадкой, как можно отсечь огромную дракону голову на очень толстой драконьей шее стандартным мечом?

Может быть, у Тайбая было нечто очень длинное? Огромная секира, например!

Как он это сделал?

Артур вяло перелистывал хронику. После краткого описания событий в целом, которые он читал в архиве до разговора с отцом, шло чуть более подробное описание действий на месте. Текст выглядел сумбурным, обладал большим количеством высокопарных слов и всё более казался неправдоподобным. Закария описывался, как наистрашнейший монстр, питающийся, исключительно младенцами. Король Гас Одноглазый выступал величайшим освободителем человечества от зла в лице Закарии. А полковник Хо упоминался лишь трижды, - отсёк голову; вступил в пещеру; забрал ребёнка. Всё. И никакого упоминания об оружии Тайбая или тактике нападения!

Артур с досадой отложил книгу.

Круф за дверью затявкал и заскрёб по двери лапой. Просился к нему. Кэрроу встал с кресла, дошёл до двери и пустил собаку внутрь.

Круфа взяли, когда Артуру было десять лет. Эльф, создавший и вырастивший его до двухмесячного возраста, обещал, что при правильном обращении, пёс будет жить не менее чем сто лет. Эльфа звали Лукан Эксу Стэри. Он даже подписал договор, что в случае смерти собаки раньше обещанного срока, род Стэри обязуется выплатить неустойку роду Кэрроу.

--- Иди сюда, --- молодой человек забрал пса себе на колени, открыл хронику отца и стал внимательно, подолгу задерживаясь взглядом, рассматривать гравюры. Рукой он почёсывал Круфа по голове - между бляшками и короткими тупыми шипами. Пёс утробно, не размыкая пасти, фырчал от удовольствия.

Артур заранее решил, что не будет осуждать отца за непозволительные чувства к девице Ацуко Аканиши. Тем более, что дальше чувств дело не пошло.

До селе Артур Кэрроу и не подозревал о существовании таких дев! Он даже преисполнился завистью к дракону Закарии, который ежемесячно имел честь лицезреть и употреблять в пищу столь несравненную красоту!

"Вот зараза!" --- Осудил парниша крылатого монстра.

Круфи, полный солидарности с молодым господином, согласно тявкнул.

--- Подхалим! --- обличил его хозяин.

Открыв пятую страницу хроники "Путь влюблённого", Артур от неожиданности закрыл глаза. Если бы отец не рассказал заранее, что Ацуко отказала ему в близости, то согласно гравюре, можно было подумать совсем обратное!

На крутом склоне, с одной стороны которого была пропасть, а с другой росла горная сосна, Ацуко, частично обнажённая, полусидела в объятьях отца. Несколько слоёв кимоно были развязаны и приспущены на плечах и груди. Голова Ацуко лежала на плече Уильяма, лицо подставлено для поцелуя...