Чехин Николаевич - Пламенные Сердца. Испытание Веры

Лишь самые маленькие чумазики беззаботно бегали по дороге и ступеням, но даже им нашли какое-никакое занятие - поджигать факелы и жаровни, обильно расставленные вокруг шахты и в самом поселке. Ведь столь важная задача, как снабжение защитников княжества железом, не могла прерываться ни на секунду. Добыча и перевозка шли днем и ночью, но непосильные натуги более чем щедро оплачивались из княжеской казны. И какая неведомая сила вынудила сытых и одетых шахтеров податься в разбойники, Андрей до сих пор представить не мог.

Взяв Веру за руку, он направился вниз по склону, прямиком к дому старосты. Тот жил у самой кромки дубравы, огородившись высоким частоколом от непрекращающегося звона кирок, натужного дыхания носильщиков и скрипа колес.

Аскет шел и, как говорится, диву давался. Он частенько захаживал в Подгорный, ведь поселок находился рядом с дорогой в крепость. Сколько странник себя помнил, здесь жили усталые, но веселые и радушные люди, прекрасно осознающие, какое благое дело делают и насколько щедр к ним владыка Гослав.

Семьи рудокопов никогда не голодали, даже в самые неурожайные года. В поселке всегда водилось свежее мясо и пиво, а равноудаленное соседство с Пламенными Сердцами и пограничниками позволяло забыть о нападках и лиходеев, и нечисти. Местные были так же твердо уверены в благополучном будущем, как в твердости руды и скал, однако теперь все заметно изменилось.

Народ что-то напугало и довольно сильно. Если раньше аскета встречали всем миром, то ныне никто не подошел к нему, не поприветствовал, даже руки не поднял издалека. Встречные опускали глаза и спешили убраться подальше с дороги, в окнах блестели напряженные, порой и вовсе гневные взоры. Дети, каждый раз просящие помахать потехи ради огненным мечом, прыгали кто куда словно потревоженные лягушата. Только собаки не поддавались всеобщей тревоге и скулили из-за заборов от долгой разлуки.

- Не узнаю поселок, - тихо выдохнул Андрей. - Будто какое-то зло нависло над ним черной тучей. Того и гляди гром ударит.

Девочка крепче сжала ладонь спутника. Аскет взглянул на нее и тепло улыбнулся:

- Но нам-то бояться нечего. Мы и поодиночке сильны, а вдвоем кого угодно одолеем.

Вера собралась улыбнуться в ответ, однако странник холодно добавил:

- Но если опять сбежишь без моего ведома - высеку крапивой. Поняла?

Подопечная нахмурилась и гневно засопела, но быстро успокоилась. Почерневшие стены изб и сердитые взгляды со всех сторон давили неподъемным грузом, сжимали душу до размера игольного ушка. Впервые именно здесь сирота испытала леденящий кровь страх, ведь ничто так не пугает, как неизвестность и непонятность. Она будто окунулась с головой в саму Тьму, а при сковавшем сердце ужасе особо не посердишься.

Добравшись до калитки, аскет громко постучал по ней кулаком. Черныш - лохматый хозяйский волкодав - радостно залаял, почуяв приход давнего друга. Но сам староста не спешил отворять ворота, из-за забора не доносилось вообще никаких звуков, кроме гавканья и скрежета когтей по доскам.

- Спят уже, что ли? - удивился странник. - Обычно поздно ложатся, а тут на тебе - засветло решили. Любопытно... Эй, Клим! Это Андрей! Открой, дело есть!

Ноль внимания. Спутники проторчали у калитки минут десять, но никто не удосужился им открыть. Пришлось как последним бродягам шастать от дому к дому и проситься на постой. Аскет был готов поклясться, что в его прошлый приход каждый селянин безо всяких вопросов пустил бы его переночевать. Теперь же на крыльцо вышел один-единственный старик на самой окраине, да и тот буквально источал злобу и раздражение.

- Вам чего? - грубо спросил он, подняв свечной фонарь и подслеповато прищурившись.

- Кров ищем, добрый человек.

- Да? А сами вы добрые?

- Неужто не узнаете меня? Я из крепости и довольно часто тут бываю. Обычно останавливаюсь у старосты, но сегодня Клим не очень-то гостеприимен.

Дедок размышлял, непроизвольно шамкая потрескавшимися губами, и судя по все сильнее хмурящемуся лицу, спутники имели все шансы провести ночь под открытым небом. Аскету пришлось нанести упреждающий удар и посулить целых пять серебряных монет, что немного задобрило хозяина.

- Ладно, - буркнул старик. - Входите. Но на снедь не рассчитывайте.

- У нас своя, - улыбнулся Андрей.

- Тогда под

е

литесь.

Если внешне дом выглядел более чем ухоженно, с добротной дощатой крышей, покрашенными ставнями, коньком и умело сложенной каменной трубой, то изнутри больше напоминал лежбище нищих. Занавесок нет, из мебели остался только колченогий стол и лавка, вместо стульев - пеньки, по углам паутина, на полу пыль и сор. В шкафчике с посудой виднелась единственная глиняная миска и треснутая деревянная ложка. Несмотря на вечернюю прохладу, печь не топилась, да и сготовить в ней ужин не получилось бы - все чугунки и рогачи куда-то подевались.

Вся эта убогость выглядела крайне подозрительно. Жители Подгорного никогда не бедствовали, а отошедшие от дел старики получали одно из самых высоких денежных пособий в Ладине. Больше платили только отставным военным и получившим увечья на поле брани. Что же вынудило хозяина продать почти всю утварь и сидеть на голодном пайке?

Андрей пододвинул лавку к столу и сел, рядом примостилась Вера. В подставленную хозяином миску посыпались сухари, дольки чеснока и вареные яйца. Столь простецкая пища заставила глаза бедняка жадно вспыхнуть, будто перед ними лилось расплавленное золото. Чтобы втереться в доверие к дедку, аскет наложил припасов с горкой.

- Как вас зовут? - издалека начал он допрос.

- Влад, - нехотя ответил старик, хрустя сушеным хлебом.

- Говорят, разбойники в округе завелись. На рудовозы нападают, представляете?

- Всякое бывает.

- Раньше такого отродясь не было. К тому же, местные же шахтеры и бесчинствуют.

- Да вы что?

- Лично видел, - с едва уловимой ехидцей произнес аскет. - Что ж за нужда выгнала их на большую дорогу?

- Кто знает? - Влад пожал плечами и принялся за яйца с чесноком. - Махать дубинкой всяко веселее, чем кайлом.

- Ну, троица весельчаков недавно отправилась на суд к воеводе верхом на руде, которую пыталась украсть. Теперь будут веселиться в яме, а то и на плахе.

Старик нахмурился и засопел, опустив взгляд.

- Может, вам платить меньше стали? Времена ныне тяжелые, всякое может быть.

- Столько же платят.

- А чего все испуганные такие и грустные? Али обижает вас кто?

- Обижают, - буркнул Влад. - Приходят тут и вопросы всякие задают.

Андрей вздохнул и тепло улыбнулся:

- Послушайте, я просто хочу помочь. Нет такого зла, с каким не совладали бы аскеты. А коль чрезмерно оно велико, так ведь крепость под боком.