Дмитрий Распопов - Глоссарий

Он промолчал, но я видел, что его терзают сомнения. Я мог бы конечно силой

заставить его сделать то, что я просил или привести сюда его родственников и на его

глазах начать их пытать, но я решил, что поскольку он присоединился к заговору с

определенной целью, почему бы ему не дать её. Тем более что лишние уши мне совсем не

помешают в стане врага, а уж если он будут действовать по собственной воле и

мотивации…

- В общем печальный конец для столь юного парня, как ты, ведь остальные уже

полноценные мужчины, имеют наверно кучу любовниц, так ведь?

Он молчал, но я дожимал его.

- К тому же какой-то простой барон, среди графов, виконтов и маркизов, что

получит он, если заговор удастся? Или ты думаешь, тебе за государственную измену дадут

графскую корону?

Я улыбнулся, но постарался скрыть это, он и правда думал об этом раньше, но все

зашло так далеко, что отказаться стало невозможно, этим можно было выставить себя

последним трусом.

- Так вот что предлагаю я, - мог голос стал тверд и суров, - помогаешь мне

раскрыть заговор и я обещаю тебе прощение, а также передаваемый титул виконта с

землями и замком, когда освободятся имения у многих родов.

- Но это ведь предательство… - прошептал он одними губами, - там мои друзья.

- А ты подумай, станут ли твои друзья, кстати все из благороднейших и

знатнейших родов, думать о тебе?

Он промолчал.

- Ладно пожалуй я пойду, интересно, а маркиз де Ларуа как себя поведет, если я

приглашу его сюда, и задам те же вопросы, - задумчиво произнес я, перед уходом.

Узник затрясся от страха, он подумал о том, же о чем и я, всегда чистенький,

вылизанный и обласканный фрейлинами отпрыск одного из знатнейших родов империи,

который тоже претендовал на трон, был не из первой десятки родоначальников заговора, да и вообще слабо там отсвечивал, но с другой стороны знал всех, кто участвовал в

собраниях. Уж он-то едва ему прищемили пальчик не задумываясь сделал бы все, что от

него просили и вот тут уже барон испугался за свою жизнь по настоящему, поняв что он не

единственный, кому я могу сделать такое предложение.

- Я согласен! – закричал он, когда я уже вышел. Я специально постоял за дверью,

дождавшись когда за место меня в камеру вошел мэтр, и с удовольствием послушал крики

барона, когда тот просил срочно позвать меня.

Сделав паузу, я вошел. Палач снова калил свои щипцы, что только добавляло

энтузиазму нашему гостю.

- Простите барон, вы меня звали? – спросил я его.

- Да, хорошо, я все сделаю как вы скажите, - слова из него посыпались водопадом, он отринул всех и вся и спасал только свою жизнь.

- Вот и замечательно, - спокойно констатировал я, - мэтр позаботьтесь

пожалуйста, чтобы барона умыли, одели, накормили и позвали целителей, не очень

хорошо так обращаться с нашим гостем как вы.

Палач молча поклонился и глухо ответил.

- Как прикажите ваша светлость.

Я обратился к предателю.

- Барон, жду вас у себя, мы теперь вместе с вами, одно целое.

Как легко польстить людям, которые минуту назад едва не утопали в дерьме, вот и

этот едва не кинулся целовать мои сапоги, едва его освободили.

- «Что ж, камешек есть, гора есть, осталось только вызвать лавину, - довольно

хмыкнул я, поднимаясь к себе, - главное собрать как можно больше недовольных под

знамя восстания, а то мне порядком надоели эти вечно сующие свой нос в мои дела

«великие» роды».

Год спустя

Заговор получился что надо, я рассказывал на Совете о нем, и прямо смаковал

детали. Я любил его, свое творение и детище, герцог очень сильно помог мне, так что

получил заслуженную награду, сидя сейчас напротив меня. Я расщедрился и дал ему

место в совете, кроме того, что обещал ранее. Каждое имя, каждое письмо я сопровождал

такой подробной информацией, что у старых пердунов глаза выкатывались, когда я

продолжал и продолжал называть имена. Трое из присутствующих схватились за сердце, когда я назвал отпрысков и их родов, лишь один император сидел молча и улыбался. Когда

я закончил, заступила гнетущая тишина и даже мой вопрос, если ли у Совета что-либо

уточнить у меня еще, не нашел отклика. Говорить было нечего и спрашивать тоже –

заговор против императора и законной власти, должен был осуществиться через месяц, на

день его рождения.

Император продолжал улыбаться, отчасти я понимал его, за этот год он

неоднократно теребил меня, требуя результаты, пришлось поклясться ему, что у меня все

под контролем и я даю свою голову в заклание, что в нужный момент выложу ему все

карты и вот день настал.

- Спасибо Анри, - он впервые на официальном мероприятии назвал меня по

имени, я встал и склонился перед ним.

Он поднялся со своего трона, посмотрел пустым взглядом на меня и Совета, затем

тем же тоном, что десяток лет назад приказал мне убить всех, кто был на охоте, сказал.

- Убейте их всех. Слышишь Анри? Мне давно говорят, что ты сам сатана, дьявол в

человеческом обличии. Ешь на завтрак младенцем и вечером разделываешь себе

девственниц на завтрак. Так вот я отвечу всем кто здесь есть, сразу, чтобы они знали мое

отношение к тебе.

- Пусть он дьявол, но он мой дьявол и он единственный делает то, что я

приказываю. Без споров и рассуждений.

Он замолчал, а перепуганный до ужаса Совет переводил взгляды то на него, то на

меня. Император повернулся и приказал слуге принести его шкатулку. Сейчас даже я не

понимал, что он задумал.

Когда её принесли, император достал оттуда на свет вещь, увидев которую

вздрогнули все. Я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Малая императорская печать!

Один из символов власти императора, ей можно подписывать все указы и приказы внутри

империи, Большая нужна только в особых случаях или при переписке с другими

государями.

Он протянул её мне!

- Не хочу вникать в эту мерзость, ты его раскрыл, тебе и действовать.

- Но ваше императорское величество, есть отпрыски великих домов, - не принял

её я, решив уточнить, - у меня нет власти приказывать казнить их. Даже как канцлеру, мне

нужно согласие Совета на это.

- Совета больше нет, - он нагнулся ко мне и вложил в руку печать, - он распущен

за ненадобностью. Поднимай войска, я распоряжусь, делай все что потребуется, но очисть

мне мою империю от скверны.

Мне одному сделалось дурно или это всем внезапно поплохело, император только

что дал мне возможность вторить все что угодно, подписываясь его именем. Я был в шоке, никогда я даже не мечтал о такой возможности, я заготовил кучу свитков и менами, чтобы

подкладывать их императору во время начала процесса, а тут мне давали по сути самому